Шипы Черного Ириса (СИ) - Фролова Машенька - Страница 14

Наконец, я почувствовала внутри приятный трепет. И поняла, что обладатель мольбы получил мое лекарство. Ему стало легче, боль отступила.

А я продолжала спешить. К нему, теперь только к нему. Чтобы быть всегда рядом, чтобы больше не допустить его боли.

Не знаю, сколько я так брела в пустоте, ориентируясь на слабый внутренний голос, ощущение его приближения. Но, в конце концов, я словно налетела на мягкую стену. Невидимая, зато хорошо ощутимая преграда сдавалась под моей волей с большим трудом. Но я рвалась к нему, хотя он уже и не ждал меня. Что-то говорило мне, что меня уже никто не ждет, что я уже не имею права вернуться. Что я упустила возможность или время на возращение. Но... его боль, я чувствовала его страдания лучше собственных мучений. А потому мое желание было сильнее правил и законов.

Я должна быть рядом с ним всегда!

И снова забвение. Я перестала мыслить. А значит, перестала и существовать.

Тяжесть собственных костей, собственной плоти, вязкой крови. Как же они мне мешали. Пропало чувство легкости и полета во мгле. Теперь я лежала на дне этой мглы, придавленная собственным телом.

С трудом удалось повернуть голову, совсем немного, чтобы понять, что вокруг меня было что-то тяжелое, рыхлое, теплое и влажное одновременно. Подвигала пальцами и поняла, что и под ними нечто мягкое и влажное. Что-то мне это напомнило, но что именно?

Попыталась поднять руку. С трудом, но получилось. Рука вырвалась на свободу. Еще несколько рывков, ноющих от усталости мышц. Хруст суставов и позвоночника, но мне удалось... сесть.

Я сидела в небольшом бассейне. Уверена, что когда-то это был именно бассейн. Только сейчас он был до краев заполнен влажной рыхлой землей. Я была полностью закопана в чернозем. Не слишком глубоко - хватило поднять руку, чтобы выбраться. Но сам факт в том, что я была закопана полностью.

Деревянная дверь в темном углу большого зала приоткрылась, тихо скрипнув. В проеме показался Амадей. Он был в тонких льняных брюках и такой же тонкой простой футболке. Волосы растрепаны и колтунами спадали на ссутуленные плечи. Он очень устал. Это первое и главное, что я поняла.

Он внимательно всмотрелся в мои глаза. Его лицо ничего не выражало. Он сделал ко мне пару широких шагов и замер, словно чего-то ожидая или опасаясь. Я медленно поднялась. Ноги, да и тело в целом, слушались плохо. Забралась на бортик бассейна. Амадей молча выставил руку. Не протянул мне, чтобы помочь, а именно выставил, прижав локоть к своему корпусу, ладонью вверх. Словно бы просто предложил саму возможность на нее опереться. Я спрыгнула с бортика, едва не упала и подошла к нему.

Заглянула в потухшие зеленые омуты и решительно вложила свою руку в его застывшие пальцы. Он моментально притянул к себе, поддержал за талию и я почувствовала, что больше не опираюсь на свои ноги. Большая часть моего веса удерживается вампиром. И тогда же я поняла, что в земле я была обнаженной. Он прижимал меня к своей светлой одежде, а на ней оставались серые следы от моей грязной кожи. Но отстраниться я даже не думала. Зачем?

Амадей молча повернулся к бассейну с землей. Вытянул вперед левую руку. Земля заискрилась. Пара секунд ожидания, и вампир с силой сжал кулак. Повинуясь его воле, земля из плодородной, полноценной земли превратилась в тонкий слой праха на самом дне бассейна. Я не удивилась. Этот вампир может все!

Он перевел на меня усталый взгляд. Я внимательно следила за ним. По его лицу я не могла понять, чего он хочет, рад ли меня видеть, что мне нужно сделать? Поэтому просто смотрела на него.

- Здравствуй, моя бесценная Рокто! Соболезную твоей смерти. И с днем возрождения! А еще спасибо тебе!

Я улыбнулась.

- Вам не за что благодарить, я не могла не прийти! Просто не могла!

Он устало и как-то печально кивнул.

- Вы сказали, 'пожалуйста'... - тихо заметила я.

Он только крепче прижал меня к себе и пристальнее всмотрелся в глаза, будто что-то в них искал... И не нашел... загоревшийся было огонек в глубине его зеленых глаз быстро потух. Они снова стали безжизненными, опустошенными.

Он глубоко вздохнул, словно бы решаясь на что-то. Прикрыл тонкие веки и выдохнул:

- Кто я для тебя?

Я задумалась. Кто он?

- Амадей. Вампир. И... - я не знала, какое слово подобрать, чтобы определить то, что он сделал. - Я не знаю, как это называется, - тихо призналась я наконец.

Он открыл глаза. В них не было ничего.

- Может быть, ты хочешь сказать «Создатель»? - предложил он. - Ведь я сделал из тебя вампира.

Я задумалась. Это было не совсем то, что я хотела сказать. Не то, что хотела описать. Но раз он так говорит.

- Да, вы мой Создатель, - подтвердила я.

Он глубоко вздохнул и отвернулся от меня, словно не желая смотреть. Это больно резануло по сердцу, по душе. В меня словно вогнали нож. Было невыносимо больно видеть, насколько ему тошно рядом со мной.

Я отстранилась, понимая, что неприятна ему.

Я подавила боль от его отношения к себе. Это вышло легко. Меня никто и никогда не любил, так что я знала, как с этим жить. Важно было не его отношение. По-настоящему важно совсем другое: я шла сюда не за его радостью, не за его эмоциями. Я шла к нему, потому что сама хотела. Ради него. Я так решила. Я желала спасти его.

- Вы устали, - сказала я. - Вам нужно отдохнуть.

Он повернулся ко мне. Его глаза все еще были невероятно красивыми и глубокими, но того блеска, что я хотела бы увидеть, в них больше не было. Он был разочарован. Разочарован мной.

Он протянул руку, предлагая свою помощь. Я вложила свои грязные пальцы в его широкую ладонь. Он легонько и бережно их взял.

- Пусть так, - сказал он устало, похоже даже не мне, а самому себе. - Я буду заботиться о тебе, Аврора.

В его словах были тепло и ласка. Он не желал мне зла. Он давал слово, но от его слов мне вдруг захотелось плакать. Я не нужна ему. Я ошиблась. Мне лишь показалось, что он звал меня. На самом же деле... Это он нужен мне. Это я рвалась к нему. Это мое сердце бьется ради него. У него же ко мне иное отношение... Совсем иное...

Глава 5

Глава 5

Амадей провел меня по широкому коридору. Здесь пахло старой краской, влажностью, затхлостью. Я сразу поняла, что мы находимся в одном из заброшенных домов. Мы шли мимо высоких деревянных дверей, мимо покосившихся металлических.

Я украдкой взглянула на своего - он сказал 'создатель'?- создателя. При этой мысли все внутри протестующе взбунтовалось. Меня никто не создавал, тем более он. Не хотелось признавать его главенство. Но я знала, что он сказал правду. Я была человеком, а стала вампиром. Никогда не любила отрицать очевидное и сейчас этого делать не стала.

Вампир обещал меня убить. Дальше случилось странное, а очнулась я в земле. Пусть не в могиле, но в земле, так что можно счесть бассейн аналогом погребения. Значит, Амадей решил сделать из меня вампира. Это новость не радовала, причем совсем! Об отношениях носителя и его создателя я знала крайне мало, но и того, что знала, хватило для переживаний. Создатель имеет полную власть над своим младшим подопечным. Отношения создателя и сотворенного нельзя назвать похожими на отношения родителей и детей, по аналогии в мире людей. Приказ создателя не подлежит обсуждению, сотворенный просто не имеет сил к сопротивлению. Если сотворенный разозлит своего создателя, тот может легко убить его, причем без зазрения совести. В таких отношениях нет любви и заботы в привычном понимании этих слов.

У меня в голове вились миллионы вопросов к Амадею, но решилась я задать главный из них:

- Как вы себя чувствуете?

Он резко замер, повернул голову ко мне, и в темноте его глаза, казалось, приобрели серебряный отсвет. Его лицо ничего не выражало, но я почувствовала, ощутила его слабость, боль в суставах, головокружение, ломоту в мышцах. Волна его ощущений прошлась по коже, как дуновение вентилятора в душном помещении. Прошла, но не задержалась. Я не испытывала тех же эмоций, я просто понимала, что испытывает он.