Плащ для Красной Шапочки - Неволина Екатерина - Страница 5

Тем временем молодой человек уже срывал очень крупные ромашки и васильки, собирая их в красивый букет. Сон, определенно, Ане нравился.

– А как это, быть принцем? – спросила Аня, с удовольствием шевеля босыми пальцами. Трава нежно щекотала стопу, и это оказалось приятно.

– Быть принцем тяжело, – ответил Принц, продолжая свое занятие. – Приходится трудиться с утра и до ночи. Вставать очень рано, выбирать самый подходящий костюм, беседовать с народом и решать важные государственные дела.

– А разве важные государственные дела решает не король? – удивилась девушка.

Принц выпрямился. Он стоял к ней спиной, и Анна не могла разглядеть его лица.

– Мой отец умер. Погиб на охоте несколько лет назад, – произнес молодой человек напряженным голосом. – С тех пор страной управляет мама, Королева. И я. Мне двадцать один, а совершеннолетие у нас наступает в двадцать два. И я не спешу – мне еще нужно многому научиться, – закончил он.

Ане стало неловко. Смерть отца явно волновала молодого человека. Конечно, рана была еще слишком свежа. Ведь она сама до сих пор не могла окончательно смириться со смертью матери и столько раз думала о том, почему именно с ней произошла такая несправедливость.

– А у меня есть мачеха, – проговорила девушка тихо.

– Это здорово! – Принц повернулся к ней, и Анна с удивлением увидела на его губах улыбку.

– Почему же здорово? – хмуро поинтересовалась девушка.

– Потому что это значит, что по сказочным законам у тебя все будет чудесно. Вспомни Белоснежку, Золушку, Элизу, братьев которой превратили в лебедей. Уверяю тебя: мачеха – это самый верный путь к успеху. Надежная гарантия. Еще лучше, если она злобная колдунья.

Анна вздохнула.

– Вообще-то моя, похоже, не колдунья, а совершенно обычная… Правда, отец ее на самом деле любит.

– Значит, колдунья, – безапелляционно заявил Принц. – Колдуньи – мастерицы привораживать и умеют сделать так, что даже родной отец забывает об интересах своего ребенка. Так во всех сказках происходит.

– Может быть, – согласилась девушка. Ей не хотелось больше обсуждать мачеху, к тому же у нее не было прямых фактов, позволяющих подтвердить обвинение.

Видимо, принц был очень чутким человеком и понял ее правильно, потому что приблизился и, преклонив колено, протянул букет.

– Прими эти цветы, прекраснейшая. Пусть они не так хороши, как ты, но все же этот букет хоть отчасти выразит мое восхищение твоим очарованием.

Аня взяла букет и вдохнула сладкий запах. Сказочные цветы пахли совершенно по-сказочному, их тонкие ароматы сплетались и обволакивали, словно окутывали волшебной сетью. Хотелось петь и смеяться, словно ей подарили овеществленное счастье.

Анна наклонилась пониже, вдыхая чудесный запах, и уткнулась лбом в свои коленки.

После сна, бывшего гораздо ярче чем обыденная реальность, собственная комната показалась ей тусклой, словно бы нереальной. Зато, если принюхаться, в воздухе все еще улавливался запах цветов. Совсем слабо, но все-таки чувствовался… или она уже сходит с ума?..

За окном шуршал дождь.

Девушка откинула одеяло и легла, надеясь снова оказаться в сказке, но, кажется, ничего примечательного ей не приснилось. По крайней мере, на утро она не помнила своих снов, зато могла до последней детали воспроизвести тот сон про луг и принца.

Тронный зал тонул во тьме, лишь подчеркнутой редкими всплесками горящих свечей. Их слабый огонь дрожал, чувствуя, что не в силах противостоять окружающему мраку. Шаги вошедшего отражались от стен, отдавались эхом и, превратившись то ли в предсмертные хрипы, то ли в жалобные стоны, таяли где-то в углах.

Трон стоял в углублении, почти полностью закрытый плотной занавесью тьмы. Только поблескивала пурпурная, шитая золотом, парча тяжелого одеяния на коленях у сидящего человека, лица которого невозможно было различить, да сверкал огромный перстень на его руке.

Тот, кто потревожил шагами тишину этого зала, остановился, не доходя до трона, и преклонил колено.

– Я здесь, Ваше величество, – произнес он, не поднимая головы.

– Хорошо, – голос был сух холоден. – Ты видел девчонку?

– Да, Ваше величество. Она показалась мне упрямой. Думаю, от нее стоит ждать неприятностей.

– Она опасна для тебя? – в ледяном тоне скользнула легкая тень насмешки.

– Нет, но все же я не стал бы недооценивать противника.

– Ты прав… Я доверяю тебе. Не подведи меня. Не забывай о том случае, когда ты едва не погубил все дело, поддавшись глупой жалости. Ты помнишь?

Посетитель едва заметно вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

– Этого не повторится, Ваше величество.

– Вот и хорошо, – ледяной голос едва заметно, на долю градуса, потеплел. – Ты знаешь, чем мы рискуем. Ты знаешь, ради чего мы ведем эту битву. Действуй так, как сочтешь нужным.

– Я не подведу, Ваше величество! – посетитель поднялся и, поклонившись, направился прочь из зала.

Было заметно, что он не мастак раскланиваться, да и походка его выдавала того, кто привык к вольному передвижению, кому в гуще боя удобнее и проще, чем в самых роскошных покоях.

Свечи ярко вспыхнули и погасли, полностью сдавшись ночи. Стихло испуганное эхо одиноких шагов, и в зале опять воцарились тишина. Пронзительная и беспощадная тишина, в которой не было слышно даже дыхания.

Если бы отважный естествоиспытатель задался целью найти место, где торжествует идеальное небытие, его цель оказалась бы достигнута.

– Привет! Сегодня премьера нового фантастического фильма о страшных сказках, может, слышала? Так вот, у меня как раз есть два билета, – Стас улыбнулся так уверенно, словно они были друзьями и периодически ходили вместе в кино.

Аня слегка растерялась и тут же одернула себя. Почему, она, словно девчонка, смущается из-за всяких пустяков. Подумаешь приглашение в кино! Разве она последняя уродина, что ее даже пригласить никуда нельзя? К тому же Стас симпатичный, интересный как личность, да девчонки умрут от зависти, а Оксанка, наверняка, вообще лопнет. Что же тут сомневаться?!

– Спасибо, мечтала сходить на этот фильм, – ответила она, как при игре в теннис, возвращая Стасу улыбку.

Они договорились встретиться вечером, за час до сеанса, и разошлись по своим аудиториям.

И все же, даже приняв решение, Аня слегка нервничала. Это свидание? Очевидно да… От этой мысли делось приятно и слегка беспокойно. Нормального опыта свиданий у нее не имелось. В средних, а тем более старших классах вокруг нее стали складываться парочки, но сначала Аню это не слишком волновало, да и не видела она никого достойного, а потом ее жизнь резко изменилась и стало уже не до парней и свиданий.

Она всегда была для отца самым главным человеком на свете. Когда Аня была маленькой, он возил ее на плечах, задаривал всевозможными сладостями и покупал то, на что указывал дочкин пальчик. Но это не все. Самое главное, что они всегда разговаривали – совершенно открыто, без препятствий и недомолвок, которые бывают между взрослым человеком и ребенком.

Сначала отец читал ей сказки, и они долго обсуждали их, придумывали, что случилось бы, если бы Аня попала в заколдованное королевство.

– Ты бы спас меня? – с волнением спрашивала отца девочка. Спрашивала, хотя прекрасно знала ответ на этот вопрос.

И отец отвечал всегда именно так, как нужно.

– Да, моя принцесса. Я бы прошел огонь и воду, перелез через зачарованную ограду и оказался в волшебном саду. Ты бы уже ждала меня, а чудовище лизало бы твою руку и выпрашивало сладости.

– Я бы дала ему сладостей, – соглашалась Аня. – Ведь чудовищу одиноко потому, что его никто не любит?..

– Ты у меня молодец, принцесса, – говорил отец и целовал ее в макушку.

Он был самым храбрым, самым умным и самым благородным.

Наверное, поэтому ни один из молодых людей с прыщами на подбородке и ломающимся баском не мог даже издали приблизиться к ее идеалу. Ей нужен был кто-то вроде отца. Может, только немного хуже, потому что второго такого же просто не существует на свете.