Месс-менд. Роман - Шагинян Мариэтта Сергеевна - Страница 52

Стряпчий Роберт Друк».

- Последнее звено! - пробормотал Туск со странной улыбкой и, вытащив из портфеля пачку бумаг, быстрыми шагами подошел к столу.

- Друзья мои! - воскликнул он повелительным голосом. - Прежде чем мне уехать, выслушайте несколько слов. Эй, негры! Лучших бутылок с погреба и стаканы!

Изумленное общество, только что оправившееся от вороньей угрозы, не возражая, приняло по бокалу хорошего шампанского. Дот влил безмятежному старцу в рот его порцию. Все глаза устремились на Туска.

- Друзья мои! - повторил он с бокалом в руках. - В первую ночь моего пребывания я услышал в саду, не станем говорить от кого и как, подробную историю некоей шутки. Дело шло о дружеском фельетоне относительно детективных способностей присутствующего здесь мистера Мильки. Шутка хотела быть только шуткой. И что же? Беспомощный старец, скованный страшным недугом, не двигаясь с места, ничего не читая, ни о чем не зная - распутал самое таинственное преступление нашего века! Да, милые мои друзья, вот в этой пачке собраны почти все звенья страшного дела, раскрытие которого навеки прославит имя мистера Мильки. И знаете ли вы, чем он достиг такого результата? Любовью к животным, черт возьми! Мистер Мильки отдал бессловесным тварям все свое сердце. Он любит их с нежностью, достойной подражания. И что же мы видим? Первое звено этого дела доставляется ему на собаке, - мистер Туск потряс в воздухе конвертом, - второе звено извергается к его ногам из желудка моржа, - мистер Туск потряс в воздухе пачкой желтых листов, - третье звено приезжает к нему на корзине с кроликами, - мистер Туск махнул вторым конвертом, - и, наконец, четвертое и последнее доставляется ему великим переселением ворон!

Мистер Туск поднял последний конверт и бокал.

- Выпьемте, друзья мои, в эту прощальную минуту за здоровье достойного мистера Мильки и его бессловесных любимцев, а также за торжество справедливости, которая добивается своего, джентльмены, через посредство всего живого и мертвого!

С этими словами Туск осушил свой бокал, поклонился и вскочил с чемоданом и портфелем в поджидавший его кабриолет.

Экспресс доставил Туска в Нью-Йорк без четверти девять утра. Спустя несколько минут он уже был на Бруклин-стрит, 8, и поднимался по лестнице в квартиру бывшего стряпчего Роберта Друка.

На его стук долго не отворяли. Наконец раздалось кряхтение, и старушка в чепце приотворила дверь.

- Проведите меня в комнату вашего сына, - отрывисто произнес пожилой джентльмен, снимая шляпу и входя в кухню, - я намерен у вас остановиться.

- Великий боже, сэр! - воскликнула старушка. - Вы не агент полиции?

- Я друг вашего сына, - ответил гость, положил чемодан и шляпу на стул и сделал движение, чтоб пройти дальше.

- Был тут один такой, - задумчиво ответила старушка, - только он был, сэр, весь голый, за исключением чресел, как говорится в Библии, и сверху донизу вымазан дегтем. «Я друг-приятель вашего сына, - сказал он мне и скушал, бедняжка, кусочек пудинга, - даром что, - говорит, - в таком виде». Уж не вы ли это, переодевшись и помывшись?

- Я самый, - спокойно ответил Туск и проследовал внутрь квартиры.

Старушка провела его в комнату Боба, где все сияло чистотой и, казалось, поджидало своего хозяина. По пути она сообщила ему, что со дня смерти своей кошки Молли она замкнулась в своем горе и, если он согласен, может разомкнуться для него на часок-другой, между растопкой печки и варкой обеда.

- Не размыкайтесь! - перебил ее Туск. - Кроме того, у вас нет причин для горя. Роберт Друк жив, он через месяц, а может быть, и через день, будет дома.

Старушка вскрикнула. Но Туск, в свою очередь, замкнулся перед самым ее носом и, оставшись в запертой комнате, немедленно приступил к делу. Он нашел левое окно, отсчитал паркетные плиты, сдернул коврик перед постелью и, став на колени, пустил в ход перочинный нож. Паркетная плита была вынута безо всякого труда, а под ней лежал конверт, на котором было написано:

ТАЙНА ЕРЕМИИ РОКФЕЛЛЕРА

Туск схватил его, распечатал и, сев в кресло возле окна, погрузился в чтение. Рукопись оказалась отрывочными записями стряпчего Друка. Мы приводим ее, выпустив несущественные подробности:

«Сегодня старый Рокфеллер приезжал в контору. Он советовался с Крафтом. Лицо его было порядком взволновано. После занятий патрон позвал меня в кабинет и сказал:

- Боб, вы честный и умный парень. Я хочу оказать вам доверие. Вот завещание мистера Рокфеллера, где он делит все свое состояние поровну между сыном и мистрисс Ортон, а на случай ее кончины - мисс Вивиан Ортон и другими детьми мистрисс Ортон, буде они родятся. Копию я оставлю у себя. Оригинал вручаю вам, и вы его храните, как зеницу ока. Дело в том, что мистер Рокфеллер имеет причины бояться всяких случайностей и кражи завещания из моей конторы.

Я удивился, однако выполнил в точности волю патрона. После этого Еремия Рокфеллер к нам не заходил месяцев пять. Получили письмо от мистрисс Ортон, где она выражает тревогу о состоянии здоровья Рокфеллера и спрашивает нас, где он находится. Патрон написал ответ.

Новостей никаких.

Новостей никаких, кроме странных слухов о свадьбе Рокфеллера и мистрисс Элизабет Вессон. Патрон принес кипу русских и польских газет и долго совещался о чем-то с переводчиком. Меня не посвятили в дело.

Недоволен патроном: он явно держит меня в резерве. Решил сам заняться расследованием. Целую неделю вынюхивал, кто такая Элизабет Вессон. Узнал странные вещи: она итальянка, уроженка Корсики. Первый ее муж - простой аптекарь. В посольстве не указывают его происхождения, должно быть - немец. О смерти его никто не знает ничего путного. Начал розыски с другого конца.

Новостей никаких.

Новость потрясающая! Вессон, муж этой женщины, польскоподданный. Живет до сих пор где-то в городе Пултуске под Варшавой и держит частную лечебницу. Неизвестно, имеют ли они формальный развод. Говорят, мисс Клэр Вессон - врвсе не его дочь. Удивляюсь, почему у этой женщины в Нью-Йорке вполне приличная репутация. Она принята в лучших домах.

Сегодня патрон вызвал меня к себе:

- Друк, я нуждаюсь в вашем совете!

Я сделал самое невинное лицо. Он стал говорить, что Рокфеллер сильно изменился и при встрече с ним на улице обходит всякий разговор о завещании. Он опасается, что на Рокфеллера кто-то оказывает давление, может быть - даже шантажирует его. На правах друга и нотариуса он считает необходимым предпринять личные шаги и запрашивает меня, насколько это удобно. Я раскусил, что патрон пришел в тупик, и доложил ему о собственных открытиях. Он задумался.

Мы продолжаем свои поиски. Патрон утверждает, что Элизабет Вессон живет в Нью-Йорке не для собственного удовольствия. Он назвал ее деловой женщиной типа дипломатических агентов или шпионок. Новый слух: свадьба откладывается. Никаких известий о судьбе обеих Ортон.

Мистрисс Ортон умерла от припадка. Мисс Ортон исчезла. Свадьба старого Рокфеллера состоялась. Н-ну! поживем - увидим!

Молодой Рокфеллер был несколько раз в конторе по поручению отца. Парень ничего себе, держится просто. Удивляюсь, почему старый Рокфеллер не меняет завещания и не пишет нового, будто и не знает о смерти мистрисс Ортон.

Говорил с патроном по поводу завещания Рокфеллера. Тот не знает, что и думать. Решили переговорить с ним откровенно при первой же встрече.

Опять новость! Рокфеллер вместе с женой и падчерицей укатил в Европу. Говорят, он собирается дать Польше золото на очень выгодных для себя условиях. Что-то не похоже на старика! Политика была не по его вкусу.

Ничего нового.

Никаких новостей.

Через неделю Еремия Рокфеллер возвращается.

Сегодня патрон удивил меня своею нервозностью. Дергался, оглядывался по сторонам, бледнел. Пожаловался мне, что видит плохие сны, и начал бояться смерти, чего с ним раньше никогда не было. Я посоветовал взять недельный отпуск и проехаться в Атлантик-Сити. Он согласился со мной, хочет только дождаться приезда Рокфеллера.