Месс-менд. Роман - Шагинян Мариэтта Сергеевна - Страница 45

Финн вытаращил глаза.

- Финляндия, Финлянд, Хельсинки! - бормотал дачник, кивая в сторону леса. - Не понимает, собака! Вот тебе монета и еще вторая в придачу! - он повернул финна лицом к лесу и поощрительно толкнул его в спину.

Тот, однако же, не сдвинулся с места, покуда обещанные монеты не перешли в его руки. Тогда он сунул их себе за обе щеки, чмокнул языком и быстро зашагал к лесу.

Идти было сыро и страшно. Нога то и дело проваливалась в болото. Из лесу пронзительно кричала сова, а в дуплах старых сосен светились древесные гнилушки, пугая наших путешественников своим зеленоватым блеском. Парень неутомимо прыгал с кочки на кочку, покуда впереди, среди туманных болотных испарений, не зачернели проволочные заграждения. Это была граница.

- А-ля-ляй! - отрывисто сказал финн, указывая туда пальцем. Потом беспечно повернулся и запрыгал по кочкам обратно.

Дачники, не говоря ни слова, провожали его глазами, покуда он не исчез за поворотом. Тогда один из них вынул из кармана пищалку, и в воздухе раздался пронзительный свист коростеля. Раз - другой - третий. Минутное затишье. Потом опять свист… Вдалеке едва слышно засвистел кто-то в ответ. Дачники ждали, с напряжением вглядываясь в белую ночь. Из-за проволочных заграждений вынырнули две высокие серые фигуры и стали молча приближаться.

- Кто идет?

Подошедшие распахнули плащи. На груди их блеснул блестящий квадрат свастики.

Между тем финн, исчезнув за поворотом, нырнул в густые заросли черники и стал ползти в них, перекатываясь с места на место, как еж. Раза два он проваливался в болото, зачерпывая воротником немалую толику воды, но и не думал отряхиваться. Мокрый, испачканный, оклеенный мхом, он очутился прямехонько за сосной, где только что простился с дачниками. Здесь с быстротой белки он юркнул в дупло и стал смотреть в дырочку на происходящее.

Дачники уже переговорили с двумя незнакомцами. Они заняты были сейчас укладыванием в карманы макинтошей небольших одинаковых пакетов. Когда это было сделано, высокий человек в сером плаще пробормотал:

- Я буду ждать знака. Вы выпустите голубя, если подкуп монтера удастся. Аэрэлектро должно быть в наших руках до поднесения часов и взрыва Петросовета.

- А Рокфеллер?

- Чиче сам явится в нужную минуту!

С этими словами две серых фигуры сделали прощальный знак рукой и исчезли за проволочными заграждениями. Не дожидаясь дачников, финн выпрыгнул из дупла и понесся через лес с заячьей скоростью, шлепая со всего разбега по болотам и топям. Он добрался до молчаливой станции, пробрался на запасной путь, как молния юркнул за обшивку вагона и очутился в купе между уборной и топкой, не подлежащем оплате и сработанном ребятами с вагоностроительного. Здесь он утер пот, градом катившийся с лица, и пробормотал без малейшего недавнего акцента:

- Уж теперь-то Сорроу похвалит меня! Ей-ей он похвалит меня, не будь я Лори Лэн, металлист!

Техник Сорроу раскрыл глаза после пяти дней спячки. Кожа его покрылась белыми волдырями, боль утихла. Он выздоравливал.

Против его постели стояло три человека, поджидавших первого его взгляда. Один был черным и грязным чистильщиком сапог восточного типа, другой - белобрысым финном с трубочкой, а третий, самый солидный, горделиво носил на себе интернациональный жетон телеграфистов.

- Так что, Сорроу, мы в полной аммуниции и порядке, - произнес этот последний. - Ты, старичина, лежал пять суток.

- Ну? - вопросительно вырвалось у Сорроу. - Виллингс, выкладывай начистоту. Как дела? Где заговорщики?

- Мы, Сорроу, докатили дело до самой точки, - выразительно ответил Виллингс, - ребята орудовали под предлогом национальных меньшинств, а я прошелся насчет Интернационала. Принимай отчет!

С этими словами он положил на одеяло расписку от телеграммы Тингсмастеру и отошел малость в сторону, уступив свое место Нэду.

Чистильщик сапог прочистил горло, сунул в руку Сорроу документы Василова и важно произнес:

- Я остерег Рокфеллера. Коли они его не укокошили, он вызволит мисс Ортон. А заговорщики, Сорроу, шмыгают теперь во множестве, все как один под его лицо.

Теперь пришла очередь финна; он вынул изо рта трубку и торжественно заговорил:

- Я, Сорроу, был ихним проводником до самой финляндской границы в Токсовском лесу - даром что изучил местность вот по этой карте, не отходя от нее ни на ярд Могу тебе сказать, что они затевают разные фокусы с динамитом и сильно хотят подкупить монтера Аэрэлектро.

Сорроу оглядел всех трех с довольной гримасой, сбил одеяло в комок и меньше чем через пять минут был на ногах.

- Лори, баночки с гримировкой!

Лори Лэн тотчас же принес ему ящик с красками.

- Ну-ка, усаживайтесь все трое, рядком, чтоб мне не разделывать вас поштучно!

Лори, Виллингс и Нэд уселись на скамейку, в недоумении глядя на Сорроу.

Тот обмакнул тряпку в воду, раз-два - сорвал с Лори белобрысые усы и брови, с Нэда весь восточный гарнитур, а потом прошелся по ним мокрой тряпкой. Покончив с нею, он взял кисть, три белокурых парика, щипцы для носа и прочие тайны гримировки и стал быстро орудовать над всеми тремя молодцами, промазывая их с полной равномерностью и беспристрастием. Спустя полчаса перед ним было три молодых человека, отделанных не без таланта под несчастного Артура Рокфеллера.

- Выделка, можно сказать, без тонкости, хромовая, - произнес Сорроу, любуясь делом своих рук, - ну, да хватит с нас и этого. Лори, есть у нас приличная одёжа?

- На одного джентльмена, Сорроу, вон там в шкафу.

Сорроу вынул новую черную пару, штиблеты, цилиндр, галстук, перчатки и тросточку и поглядел на все это критическим оком.

- Не беда, братцы, - произнес он решительно, - поделите-ка одного джентльмена на троих, сойдет и так.

Не прошло и минуты, как Виллингс щеголял в отличном смокинге, Нэд - в щегольских брюках, а Лори - в цилиндре, лакированных штиблетах, перчатках и с тросточкой.

- Честное слово, - сказал Сорроу, - вы сойдете, куда ни шло! А теперь нате-ка эти документы!

Он дал Лори рекомендательное письмо на имя Василова, Нэду - удостоверение на имя Василова, а Виллингсу - партийный билет на имя Василова и серьезным голосом произнес:

- Слушайте меня с толком, ребята. Динамита я не боюсь. Все эти штучки со взрывами - дело наших заводов. Единственно, чего нам надо бояться, это несчастья с монтером. Поняли? Сейчас еще рано. Вряд ли фашисты полезут к нему с такого часу. А поэтому, братцы, возьмите-ка на себя небольшую работишку, отправляйтесь на Аэрэлектро и потолкуйте с монтером от имени Василова…

- О чем это? - с изумлением спросил Лори.

- Ну, да как о чем, - подмигнул Сорроу, - натурально насчет подкупа. Так и так, говорите ему, не продаст ли он за приличную валюту Советскую власть и не отвинтит ли там перед вами каких-нибудь винтиков.

- Сорроу, ты спятил! - вырвалось у Виллингса.

- И не думал, - спокойно ответил Сорроу, - оно, конечно, первому из вас не миновать тюрьмы, а вы пустите второго. При умелой дипломатии можно рассчитывать, что и второго упекут, тогда в самый раз выйти третьему.

- Да на кой черт? - простонал Нэд.

- А на тот черт, дурья твоя башка, что уже четвертому-то Василову они и говорить не дадут, - понял?

Ребята переглянулись и, расхохотавшись, полезли было целовать Сорроу, но тот увернулся как раз вовремя, чтоб сберечь драгоценную гримировку на лицах товарищей.

Станция Аэрэлектро была самым укрепленным пунктом города. Монтер, заведующий электрификацией пространства, день и ночь оставался на ней, лишенный, как римский папа, права выхода на другую территорию. Белые аэропланы беспрерывно прорезывали небо, сторожа гигантские электроприемники. При первой же вести об опасности колоссальный рычаг, с передаточной силой на двадцативерстную цепь из железных перекладин, должен был выбросить на высоту тысячи метров над Петроградом огненную броню электричества. Одновременно с этим весь город выключался из сети и погружался в абсолютную темноту.