Скандальный портрет - Берроуз Энни - Страница 1

Annotation

Дочь сельского викария Эмитист Делби по меркам своего времени — настоящая бизнес-леди, но, приехав в Париж, в силу общественных предрассудков вынуждена скрывать это. Случайная встреча в ресторане с бедным художником, оказавшимся ее давним знакомым, сыном влиятельного английского графа, в которого она не без взаимности была влюблена десять лет назад, искушает ее взять реванш. Но теперь речь идет не о любви, жизнь слишком сильно изменила обоих героев, превратив их в циников, подозревающих во всем ложь и корысть…

Энни Берроуз

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Энни Берроуз

Скандальный портрет

Глава 1

— Мадам, уверяю вас, нет никакой необходимости осматривать кухню.

— Мадемуазель, — резко поправила Эмитист, протискиваясь мимо месье Ле Брюна, недовольно поджавшего губы в ответ на ее нежелание слушаться его совета.

— Разве вас не устраивают комнаты?

— Те, которые я уже посмотрела, меня вполне устраивают, — признала Эмитист. Однако звук бьющейся посуды, раздавшийся из-за закрытой двери в кухню, заставил ее вскинуть голову.

— Это просто несущественная мелочь, — откликнулся месье Ле Брюн, выпрямляясь во весь рост с самым непринужденным видом. — Кроме того, разбираться с домашними проблемами — это моя обязанность.

— Только не в моем доме, — отрезала Эмитист, распахнув дверь.

Склонившаяся над раковиной посудомойка убирала груду разбитой посуды. Возле двери, которая вела в грязный дворик, двое мужчин с пунцовыми лицами выясняли отношения, сопровождая склоку не только потоком грубой брани, но и энергичными взмахами рук.

— Тот в фартуке — наш шеф-повар, — пояснил месье Ле Брюн прямо Эмитист в ухо, отчего она невольно вздрогнула. Она так настойчиво пыталась выяснить, что происходит на кухне, что не заметила, как тот подкрался сзади. — Он слывет настоящим артистом, — продолжал Ле Брюн. — Вы велели нанимать только самых лучших, так я и сделал. А второй — жилец с пятого этажа. Он и есть зачинщик скандала, но его можно просто выкинуть. Если вы позволите… — начал он с большой долей сарказма, — я сам с этим разберусь. Раз уж вы наняли меня, чтобы я улаживал проблемы, — продолжил он более мягко, когда Эмитист, повернувшись к нему, подняла брови. — И использовал свой французский в ваших интересах.

Эмитист снова бросила взгляд на двух мужчин.

— Очень хорошо, monsieur, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Я пойду в свои комнаты, прослежу, как распаковывают вещи.

— Когда я все улажу, зайду к вам и отчитаюсь, — отозвался Ле Брюн. Он отвесил ей поклон, в который с блеском умудрился вложить немалую долю насмешки.

— С таким же успехом он мог просто показать мне язык и сказать «вот так-то!» — взорвалась Эмитист, когда дошла до комнаты, где разместилась приехавшая вместе с ней Финелла Монсорель.

— Может быть, — осторожно заметила та, глядя, как Эмитист рывком развязывает ленту своей шляпки, — тебе не стоит нарочно его дразнить.

— Если бы я этого не делала, — возразила Эмитист, бросив шляпку на стоявший поблизости комод, — он вел бы себя совсем несносно. Командовал бы нами, как будто мы его служанки. Ле Брюн один из тех, кто считает, что женщины не способны ни в чем разобраться и только и мечтают о том, чтобы рядом оказался большой сильный мужчина, который укажет им, что делать.

— Некоторым из нас, — задумчиво произнесла ее подруга, — не помешало бы иметь рядом большого сильного мужчину. Не для того чтобы он говорил, как поступить. Но чтобы было на кого опереться, когда… когда возникают трудности.

Эмитист придержала возражение, готовое сорваться с языка. Что хорошего дало ее подруге такое поведение? В конце концов она осталась одна и без гроша в кармане, вот и все.

Эмитист сделала глубокий вдох, стянула перчатки и бросила их рядом со шляпкой.

— Когда возникают трудности, — сказала она, проведя рукой по густой копне темных кудрей, и в который раз пожалела, что не остригла их перед поездкой, — тогда и выясняется, из какого ты теста. А мы с тобой, Финелла, из такого крутого, что не нуждаемся в получении какого-нибудь властолюбивого самца, как нам жить.

— Но мы бы никогда, — упрямо заметила Финелла, — не смогли бы совершить такую дальнюю поездку, если бы…

— Если бы не наняли мужчину, который занимался бы самыми скучными делами, возникающими в такой дальней поездке, — согласилась с ней Эмитист. — Не отрицаю, мужчины тоже бывают полезны.

Финелла вздохнула:

— Не все мужчины так уж плохи.

— Полагаю, ты имеешь в виду своего незабвенного Фредерика, — ехидно сказала Эмитист. — Впрочем, судя по тому, как ты его любила, в нем, наверное, и вправду было что-то хорошее, — более миролюбиво согласилась она.

— Не стану отрицать, у него были недостатки. Но я скучаю о нем. Мне бы хотелось, чтобы он был жив и видел, как растет Софи. А может быть, подарил бы ей братика или сестричку…

— А как сейчас Софи? — поспешила сменить тему Эмитист.

Говоря о покойном муже Финеллы, они никогда не могли прийти к согласию. Простая, неприукрашенная правда состояла в том, что он самым постыдным образом оставил свою вдову необеспеченной. И к тому же беременной. Однако единственное, что признавала Финелла, — это то, что Фредерик не умел обращаться с деньгами. Насколько Эмитист удалось узнать, этот человек растратил состояние Финеллы, живя не по средствам и сделав целый ряд неудачных вложений. После его смерти та вынуждена была по крупицам собирать…

Эмитист глубоко вздохнула. Не стоило злиться на человека, лишенного возможности оправдаться. К тому же каждый раз, когда она высказывала свое мнение, это только расстраивало Финеллу. А Эмитист совсем не хотела этого.

— Когда Франсин забирала Софи, чтобы уложить, та по-прежнему была ужасно бледной, — с тревогой ответила Финелла.

— Я уверена, что стоит ей немного поспать и поесть, и она снова будет резва, как обычно.

Только отъехав на десять миль от Стентон-Бассета, они выяснили, что Софи плохо переносит дорогу. Какой бы удобной ни была карета и как бы девочка ни сидела, по ходу движения, или наоборот, или даже лежала на сиденье, положив голову матери на колени, Софи постоянно укачивало.

А это означало, что путешествие займет в два раза больше времени, чем запланировал месье Ле Брюн, поскольку после каждого дня пути Софи требовался день отдыха.

— Если мы пропустим назначенные встречи, значит, так тому и быть, — возразила ему Эмитист, когда он заметил, что задержка может стоить ей нескольких выгодных контрактов. — Вы очень заблуждаетесь, если полагаете, что я поставлю меркантильные соображения выше благополучия этого ребенка.

— Тем не менее остается проблема с размещением. Учитывая, как много людей намеревается этой осенью посетить Париж, даже у меня, — сказал Ле Брюн, ткнув себя пальцем в грудь, — могут возникнуть трудности при попытке найти другие варианты.

— А вы не можете написать кому следует, что наши комнаты будут оплачены вне зависимости от того, насколько мы опоздаем? И попытаться переназначить встречи?

— Мадам, вы должны понять, что Франция уже несколько месяцев кишит вашими соотечественниками, жаждущими заключить торговые сделки. Даже если бы мы приехали вовремя и встретились с теми людьми, которых вы мне указали, это вовсе не означает, что они захотят иметь с вами дело. Конкуренты уже могли предложить им более выгодные условия…

— Тогда они уже обскакали меня, — выпалила Эмитист, — и я не смогу развернуться на континенте. Но это мое дело, а не ваше. В этом случае мы просто станем обычными туристками, с удовольствием проводящими время, вместо того чтобы использовать стремление к путешествиям как прикрытие. И по-прежнему будем заинтересованы в ваших услугах как гида, если вас это беспокоит.