Страсть к вещам небезопасна - Вудворт Франциска - Страница 39

— Частично, — ответил Ольховский. Чуть помедлил, а потом прямо посмотрел на меня и продолжил: — Пока валялся в больнице, у меня было много свободного времени.

Он сделал паузу, и я почувствовала, что сейчас услышу нечто важное.

— Я не знал, как у тебя дела, ты не позвонила ни разу, и я… взломал твои аккаунты в соцсетях.

Вилка выпала из рук, звякнув по тарелке. С ужасом уставилась на Кирилла. Нет, напугало не то, что он меня взломал, — я просто вспомнила, о чем мы в то время с Сашкой переписывались. Она довольно нелицеприятно отзывалась о Кирилле и долгое время не могла успокоиться, ехидно проезжаясь на его счет и подкалывая меня.

— Вижу, ты помнишь, что я там прочитал, — резюмировал Кирилл, а у меня пересохло во рту. — Впрочем, в чем-то Лебедева была права. Я был настоящим ботаником и тебе не пара. В какой-то момент понял, что, окажись ты рядом со мной при нападении, я бы не смог тебя защитить. Настоящий слабак.

— Желая стать сильнее, люди идут на курсы самообороны. Зачем было идти в армию?

— Мне захотелось круто изменить свою жизнь и сменить обстановку, — равнодушно пожал плечами Кирилл. — Сейчас понимаю, что это было правильное решение.

— Не хотел случайно встретиться со мной?

— А что мы могли друг другу сказать? Я был смешон.

— Нет! — кажется, меня прорвало. — Лично мне смешно не было. Я сто раз пожалела, что поделилась с Сашкой, и хотела, чтобы она поскорее об этом забыла. Что я могла ей сказать? Начни я с ней спорить, и она бы еще долго не угомонилась, высмеивая меня.

Выдохнула, стараясь взять себя в руки, и заговорила спокойнее, подбирая слова. Как объяснить то, что сама толком сформулировать не могла?

— Стоило заикнуться о том, что ты мне дорог, и она бы и дальше продолжила топтаться по больному в желании прочистить мне мозги, по ее мнению. Я никогда не считала тебя слабаком, восхищалась умом, нравилась наша легкость в общении. Просто была растеряна. Боялась, что, начни мы встречаться, если не получится, то потеряю друга.

Совру, если скажу, что не чувствовала симпатию с его стороны, но он никогда не выходил за рамки дружеского общения. Если между нами и были прикосновения, то самые невинные.

— Но за все время ты даже не спросила, как дела.

Я опустила глаза, взяв вилку и ковырнув блин.

— Несколько дней после нашего разговора я была в замешательстве и считала, что ты даешь мне время подумать, но время шло, ты не объявлялся. С каждым прошедшим днем позвонить самой или просто послать сообщение становилось все труднее. — Подняв голову, встретила его внимательный взгляд. — Насколько успела изучить, тебе присущи настойчивость и упорство. Раз так легко исчез из моей жизни, я сделала вывод, что все не всерьез и ты не хочешь со мной больше общаться.

Несколько долгих мгновений мы смотрели глаза в глаза. На душе стало легче. Была рада, что поговорили об этом. Вся эта история тяготила меня. Казалось, что я смалодушничала, не сделав в свое время попытки найти Кирилла и поговорить с ним.

— Ты же понимаешь, что теперь я не отпущу тебя? — медленно проговорил Кир, а меня накрыло облегчением.

Он не уйдет, потому что не простил мне прошлого! Он вообще не уйдет! Готова была провалиться сквозь землю от того, что он читал все Сашкины слова о нем. Я ведь не защищала Кирилла, а старалась перевести тему, не вступая в дискуссию. Каково ему было видеть мое отношение в переписке, когда сам валялся в больнице? Хорошо, что сейчас все выяснили!

Я почувствовала необычайную легкость и в притворном возмущении воскликнула:

— Только попробуй! Ты сказал, что согласен быть моим парнем, любимым, любовником. Так вот — я согласна на все три пункта.

— Сразу на три? — приподнял бровь Кирилл, а в глазах зажегся веселый огонь.

— Ага, беру оптом! — ткнула в него вилкой для убедительности.

— Иди сюда, чудовище, — фыркнул Кир, сдерживая смех.

— Ты совершенно не умеешь обращаться с женщинами. — Тем не менее я встала с места и обошла стол. — Теперь понимаю, почему так коротко стрижешься. После таких нежностей можно без волос остаться. Учись! Можно называть меня незабываемой…

Я ахнула, так как Кирилл отодвинулся и сграбастал меня, усадив к себе на колени.

— Восхитительной… — продолжила, обнимая его за шею.

— Любимой, — закончил за меня и поцеловал. Нет, он определенно быстро учится!

У Лебедевых уже с утра скандалили. Насколько поняла, Инесса Павловна, мать Саши, собиралась пригласить нужных людей на поминки, а сама Сашка психовала, прося собрать лишь близких друзей и не устраивать цирк.

— Пойдем выпьем кофе, — пригласил меня в гостиную Валентин Павлович.

В ссору жены и дочери он предпочитал не вмешиваться.

— Тамара, кофе, — попросил домработницу.

Судя по мученическому выражению лица Тамары, препирательства шли уже давно. Сама домработница выглядела не очень. Покрасневшие глаза выдавали недавние слезы. Все же они с Аделаидой Стефановной вместе не один год.

— Кристина, мы очень благодарны тебе за помощь.

— Что вы! Я любила Аделаиду Стефановну и рада, что могу быть полезна.

— Валентин, вот записная книжка твоей матери, нужно решить, кого следует известить, — в комнату стремительно вошла мать Саши.

— Мама! — следом влетела и сама Александра.

— Не обсуждается! — отрезала старшая Лебедева, обернувшись на дочь.

— Дорогая, уверен, ты прекрасно справишься с этим сама. Извини, нам пора ехать, а мне следует переодеть рубашку, — заявил ее муж, тыча пальцем в несуществующее пятнышко на манжете, и встал, спеша ретироваться от чересчур взволнованной жены.

— Саша, ты готова? — отвлекла я внимание подруги, тоже поднявшись. В доме царила такая атмосфера, что задерживаться не хотелось.

— Почти, не могу свой телефон найти.

— Я знаю, где он. Пойдем, подождем внизу.

— Я его что, у тебя в машине оставила? — удивилась она.

Тут вернулась домработница с чашкой.

— Кофе!

— Тамара, спасибо, но мы уже уходим, — поблагодарила я.

— Заварите лучше мне зеленый чай, — попросила мать Саши, а я в это время уже незаметно подталкивала подругу в сторону выхода.

— Сил моих больше нет, — пожаловалась Сашка, когда мы загрузились в лифт. — Мама перегибает, а отец не делает ничего, чтобы ее хоть как-то вразумить. Они меня просто бесят!

— Что с учебой? Будешь переводиться?

— Нет, собираюсь доучиться здесь. Тамара останется, продолжит вести хозяйство. Хоть что-то будет по-прежнему! Ты же слышала вчера, что мать хочет продать квартиру? Ничего, я еще поговорю с отцом. Нужно еще уточнить у нотариуса, может, бабушка оставила завещание. Дома мы ничего не нашли, но это пока ни о чем не говорит.

— Нам сегодня еще к нотариусу?

— Нет, это не к спеху. Нужно сначала свидетельство о смерти получить.

На этих словах голос дрогнул, и подруга устало привалилась к стенке лифта, закрыв глаза.

— Саша… — потянулась я к ней, но в этот момент двери открылись.

— Ничего, я в порядке, — встряхнулась Алекс, вытирая набежавшие слезы. — Только я такая дура! Столько лет мечтала вырваться из-под бабулиной опеки, а теперь понимаю, что она была самой адекватной в нашей семье. Мать меня вообще не слышит! Я понимаю, что она не любила бабушку, только нужно и совесть иметь, а то готова уже сейчас все вещи ее из квартиры выбросить.

Меня это, кстати, тоже покоробило, но кто я такая, чтобы лезть в их семью.

— Ты свой телефон у Богдана забыла, — сменила тему, выйдя на улицу. — Кристоф звонил. Сказал, Богдан хотел узнать, ты заедешь за сотовым или тебе его завезти?

— Точно! А я голову ломала, куда его засунула. Крис, давай съездим потом к Богдану? — умоляюще посмотрела Сашка. — Если я дома с родителями останусь, то просто взорвусь!

— Хорошо. Ты телефон Богдана помнишь?

Я достала свой сотовый. Перезванивать Кристофу не хотелось. Лучше напрямую с Богданом связаться.

— Нет, — поникла подруга.