Страсть к вещам небезопасна - Вудворт Франциска - Страница 3

— Уверена? Может, он просто не хочет, чтобы ты там без него в большой компании тусила?

— Не знаю, но проверять как-то не хочется. Я же повешусь, если придется Адаму звонить.

— Почему? Уж он-то будет счастлив.

На это она лишь фыркнула, закрывая журнал и вставая. Наш однокурсник уже давно запал на Александру, но та лишь крутила носом, ехидно смеясь, что она не Ева. Кстати, это его отец недавно открыл новый клуб, и именно благодаря Адаму мы с Сашкой стали обладательницами заветного пропуска.

— Ехидна! Как человека прошу, пойдем.

— Не в этот раз, — покачала я головой. Мы еще немного попрепирались, но я была непреклонна, и все же занялись делами. Задали действительно много, не стоило попусту тратить время.

Влад Савицкий чувствовал, как струйка холодного пота медленно ползла по позвоночнику. Под взглядом собеседника хотелось провалиться сквозь землю.

— Итак, вы хотите сказать, что поспешили, пригласив меня? — произнес Богдан Ковальский.

Необычайно светло-серые глаза, холодно смотрящие на него, вкупе с тихим голосом навевали такой ужас, что у Влада подрагивали колени. Пусть по лицу ничего не мог прочитать, но кожей чувствовал, что гость им недоволен.

— Простите, ваш кофе. — В кабинет заглянула секретарша с подносом. Никогда еще Влад так не радовался ее появлению. Короткая юбка демонстрировала стройные ноги, и взгляд Ковальского пропутешествовал до виднеющегося кружева чулок, а потом поднялся выше и нырнул в ложбинку между пышных грудей, которую открывал нескромный вырез белой блузки.

Видит бог, Савицкий впервые благословил небеса, что взял на работу эту красивую куклу, основными достоинствами которой были яркая внешность и талант к оральному сексу. Пусть во взгляде собеседника и не возникло охотничьего азарта, но ленивый мужской интерес присутствовал. Секретарша на некоторое время отвлекла внимание Ковальского, и Влад смог перевести дух. А когда она покинула кабинет, собрался и решительно произнес:

— Я бы сказал, что вмешалось само провидение! Дом сгорел, а труп опознан. Расследование показало несчастный случай. Вот заключение. — Он достал из папки бланк и положил на стол. — Сожалеем, что вызвали вас напрасно.

— Я не доверяю официальным властям. Пусть поработают наши люди.

Гость не удостоил документ даже взглядом и скрестил пальцы. На руке блеснуло кольцо. Савицкий сглотнул, отвел глаза и поспешно кивнул:

— Конечно. Уже работают.

— Жду результатов, и предоставьте все материалы по наблюдению за объектом.

Струи воды смывали усталость.

Перелет измотал. Встреча с Савицким не добавила настроения. По всему выходило, что Богдан зря прилетел и небеса сделали работу за него. Не нравились ему такие «подарки». Лучше самому во всем разобраться. Заодно заглянул в местный филиал благотворительного фонда, наделав переполох неожиданным визитом. На первый взгляд дела там шли хорошо, и Богдан еще не решил, стоит ли задержаться и устроить проверку. Россию он не любил, предпочитая Европу. В принципе, его присутствие не так уж и необходимо. Если что-то не понравится, сюда можно прислать людей из своей команды. Пока он просто понаблюдает и составит личное мнение.

Протянув руку, увеличил напор воды, а потом включил холодную. Сжав зубы, выдержал время и сменил на обжигающе горячую. Душевую кабину заволокло паром. Потом опять холодная. Горячая. Холодная. Выключив воду, тряхнул светлыми волосами. Другое дело. Контрастный душ всегда бодрил и прояснял мысли.

Растерев порозовевшую кожу полотенцем, накинул банный халат и вышел из ванной в роскошно обставленный номер отеля.

Часто путешествуя, Ковальский ценил комфорт, но если задерживался дольше, чем на несколько дней, предпочитал снимать дом в пригороде.

Услышав знакомое жужжание, подошел к пиджаку, брошенному на кресло, извлек телефон из внутреннего кармана и открыл сообщение.

«Жив, не дождешься. Проект в провинции Альберта, только что прилетел. И здесь просто отвратительная погода».

Наконец-то! А уж он решил, что названый братец пропал с концами, раз не отвечает так долго. Ухмыльнувшись, написал ответ:

«Ха! Ты не представляешь, в каких условиях работаю я. Скидывай фотки, которыми тебя можно шантажировать. До Рождества успеваешь? Отец хотел с тобой поболтать. Говорит, скайп живого общения не заменит».

Вскоре от Хана пришло новое сообщение:

«Я закончу до Рождества. И хрен тебе, а не фотки! До встречи, брат мой. И будь осторожен».

Богдан усмехнулся. Да, в России осторожность не повредит. До цивилизации этим дикарям далеко, но, с другой стороны, все было на порядок проще. Русские любили деньги, здесь все легко покупались и продавались.

Захотелось увидеть Хана. В последнее время дела разбросали их по миру.

Память перенесла на двадцать один год назад. В Польшу. Богдан с первого дня присматривался к новичку в их закрытой школе для избранных. Сирота. Иногда он сам втайне жалел, что не родился сиротой. Строгая рука родителя частенько учила его уму-разуму, вдалбливая воспитание, а мать отводила глаза, старательно делая вид, что ее нет, и покорно опускала голову, когда муж говорил, что это ее влияние и гены. Именно в детстве Богдан научился ни на кого не надеяться, отвечать за свои поступки и рассчитывать лишь на себя.

Ему нравилось, что новенький ничего не знает о семье Ковальских. В их классе все старались подружиться с Богданом, лебезя, или держались настороженно, а Хан был независим. К нему полезли в первые дни, задирая, но приютский мальчишка быстро подправил носы богатеньким сынкам, и нападать на новичка в открытую после этого опасались.

Однажды Богдан не удержался и подошел к нему на заднем дворе школы. Тщательно скрывая любопытство, спросил про приют, где тот воспитывался, и был удивлен, что там ребят не били. Исподволь выясняя обстоятельства жизни сироты, он понял, что не задумываясь поменялся бы с ним местами. Сказки на ночь, вечерние просмотры мультфильмов, настольные игры… Все это стало окном в совсем иную жизнь. Самому Богдану никогда не читали сказок, а просмотр мультфильмов отец считал пустым времяпровождением.

Одноклассники недоумевали, когда видели Богдана Ковальского и сироту Хана Зегерса вместе. Еще больше бы они удивились, услышь, о чем те говорят. А Хан рассказывал Богдану сказки и вспоминал смешные истории из жизни в приюте. Так и зародилась дружба, которая год от года становилась лишь крепче.

Ожил планшет, вызывая по скайпу. Сестра. Ей Богдан был рад всегда.

— Ты прячешься от меня? — тут же спросила она, гневно сдвинув брови. Глядя на строгое выражение лица, так не гармонирующее с ангельскими чертами, он усмехнулся белокурому бесенку.

— Угадала. От тебя только в ванной и можно спрятаться.

Увидев его влажные волосы, она оттаяла, но не показала виду.

— И там достану!

— Знаю. Это же ты еще в детстве пробралась ко мне в душ с целью выяснить, чем это девочки отличаются от мальчиков.

— Не напоминай! У меня до сих пор не зажила психологическая травма. И ты мне должен!

— Опять?! — Богдан притворно ужаснулся. — У меня тоже травма на всю жизнь! Тебе напомнить, как ты тянула ручки к святому и просила потрогать?

Они рассмеялись, и уже другим тоном Ирен произнесла:

— Брат, спасай! Меня мама достала со своей общественной жизнью и заседаниями благотворительного комитета. Я на стенку лезу. Не доводи до убийства! Можно я к тебе прилечу?

— Чтобы ты меня убила? Я сейчас как раз инспектирую местный благотворительный филиал.

— Не произноси этого слова!!! — глухо застонала она, театрально закрыв глаза ладошкой.

— Зато я знаю, что… — Богдан таинственно понизил голос, и сквозь расставленные пальцы на него заинтересованно взглянул голубой глаз, — в провинции Альберта отвратительная погода, и прекрасного принца не мешало бы встряхнуть от меланхолии.

— Хан там? — встрепенулась сестра, подавшись к экрану, и глаза ее зажглись в предвкушении.