Скользящие по грани (СИ) - Корнилова Веда - Страница 48

– Крис... – почти что зашипела я, поворачиваясь спиной к экипажу, который находился уже совсем недалеко от нас. – Отвернись, и ни в коем случае не смотри на дорогу! Нас могут узнать!

– Кто?.. – по счастью Крис, в отличие от меня, не стал спорить, и тут же повернулся спиной к дороге, делая вид, что разглядывает дом, рядом с которым мы стояли. – О ком ты говоришь?

– Сейчас мимо нас проедет зеленая карета. Хозяин этого экипажа знает меня в лицо, и ему наверняка известны твои приметы.

– Ясно.

Мягко покачиваясь на рессорах, карета проехала мимо нас, и покатила дальше. Фу, повезло, стряпчий нас не заметил! Чуть обернувшись, я смотрела на то, как карета подъехала к дому семейства ди Роминели и перед ней распахнулись тяжелые ворота ограды, которые закрылись сразу же после того, как карета стряпчего заехала внутрь.

– Уходим... – Крис взял меня за руку и только что не потащил вслед за собой. Конечно, скандалить и выяснять причину, отчего это вдруг он так себя повел, я пока что не стала – уж слишком улицы тут были людные. Тем не менее, в поведении Криса многое было непонятно.

– Куда мы идем?.. – попыталась, было, возмутиться я, но Крис ничего не ответил. Ладно, пока можно и помолчать, тем более что мой спутник, кажется, знает, куда направляется. А, да, он упоминал о том, что ранее бывал в Тароне.

Впрочем, далеко идти не пришлось. Крис зашел в небольшую церквушку, где кроме нас находились всего две молящихся старушки. Тишина, покой, благолепие... По-прежнему ничего не говоря и не отпуская мою руку, Крис направился к скамье, что стояла в самом дальнем углу.

– Могу я узнать, зачем ты меня сюда притащил?.. – поинтересовалась я.

– Поговорить надо... – Крис присел на скамью. – Садись, в ногах правды нет.

Ничего не имею против, можно и поговорить, тем более что многое в нынешнем поведении Криса мне было непонятно. Села рядом с молодым человеком, и какое-то время мы молчали.

– Знаешь, когда мы вместе убегали с рудника, то все получилось как-то спонтанно, само собой... – наконец заговорил Крис. – С того времени мы немало пережили, так что, думаю, можем доверять друг другу. Тем не менее, каждый из нас что-то недоговаривает, таит от другого. Возможно, какое-то время в нашем сложном положении подобное умолчание было вполне естественно – не знаю, что по этому поводу думаешь ты, а мне просто не хотелось загружать тебя своими проблемами. Может, сейчас поговорим честно, без недомолвок? Думаю, нам нет смысла что-то скрывать друг от друга.

Итак, Крис первый решил поговорить в открытую. Бесспорно, он прав, но я за последние годы отвыкла доверять людям. Или все же стоит рискнуть еще раз?

– А почему бы и нет?.. – вздохнула я. – Тогда, друг мой, не соблаговолите ли представиться своим полным именем? К тому же, если следовать правилам этикета, первым должен представляться мужчина.

– Боюсь, что ты уйдешь сразу же после того, как ты узнаешь мое имя... Впрочем, шила в мешке все одно не утаишь. Разрешите представиться: Крис Рослин виконт Герсли. Остальные титулы пока оставим в сторонке.

Не знаю, что имел в виду Крис, но пока что это имя мне ничего не говорило, хотя... Герсли... Кажется, это один весьма знатных род, но больше я пока что ничего вспомнить не могу. Интересно бы узнать, что такого страшного Крис натворил, ведь для того, чтоб отправить на каторгу члена столь знатного семейства, нужно просто-таки убойное основание.

– Очень приятно и рада знакомству, только я никак не могу взять в толк, по какой такой причине я должна бежать от тебя со всех ног? Надеюсь, ты не отбирал монетки у нищих и не грабил церковную кассу?

– Нет, подобные развлечения не в моем вкусе... – чуть усмехнулся Крис. – Все куда хуже. Я, если честно, удивлен, что ты не в курсе столь скандальной истории. Разве тебе ничего не известно о беде, произошедшей в благородном семействе герцога Тен?

Герцог Тен – это имя я никогда не забуду. Именно он был одним из тех двух высоких особ, что просили моей руки для Лудо ди Роминели, выступая, так сказать, гарантом порядочности и чистоты намерений предполагаемого жениха. Святые Небеса, как же позже я мечтала высказать этому самому герцогу в глаза все, что я думаю о том его сватовстве, и о нем самом!

– Ты знаешь герцога?.. – кажется, мой вопрос прозвучал резковато.

– Конечно, это же мой отец.

– Что?!

Меньше всего на свете я ожидала услышать хоть что-то подобное. Герцог Тен, один из тех, про кого говорят «голубая кровь, белая кость, элита общества», обладающий немалой властью и влиянием, имеющий репутацию упертого и резковатого человека, привыкшего к роскоши... У меня не укладывался в голове тот, казалось бы, очевидный факт, что сын этого знатного человека пропадает на каторге, а о помощи просит не отца, а дядюшку. В любое другое время, узнав, что Крис – сын герцога Тен, я бы сразу же ушла, нет пускаясь в объяснения, но сейчас мне было понятно, что в том аристократической семье тоже далеко не все просто и гладко.

– Понимаю твое удивление... – чувствуется, что Крису было неприятно говорить об этом. – С некоторых пор я считаюсь дурной ветвью на стволе нашего благородного семейства, которую садовнику необходимо отсечь для того, чтоб в будущем она не дала ненужных побегов.

– Эк тебя занесло, дорогой мой... – я чуть откинулась на скамейке, не зная, как себя вести с Крисом. – Прямо слог из древней трагедии. Похоже, слишком долгое общение с господами актерами наложило свой отпечаток на твое отношение к жизни. Ну, а если отбросить шутки в сторону, то расскажи, что произошло.

– Мне все одно плохо верится, что ты ничего не знаешь – ведь с той поры не минуло и полгода. О том, что произошло, в свое время говорила вся страна...

Полгода назад... Не стоит объяснять человеку, что все это время, по сути, я сидела под замком, ничего не зная о том, что происходит вне стен дворца ди Роминели. Если же до меня что-то и доносилось, то это были только обрывки разговоров и слухов, и понять, о чем шла речь, было подчас совершенно невозможно.

– Поверь мне на слово: я представления не имею, о чем идет речь.

– Ну, если так...

Оказывается, за свою долгую жизнь герцог Тен был женат трижды. В первом браке у него было двое детей, и через год после смерти супруги он женился вновь. Беда в том, что этот брак заключался не по любви, а чисто по расчету – увы, но привычка герцога жить на широкую ногу заметно уменьшила его состояние, вернее, едва ли не привела к полному разорению. Вот потому-то герцог вынужден был остановить свой выбор на молодой женщине, за которой давали очень большое приданое.

Правда, к своей новой жене герцог не только не пытал никаких чувств, но и относился к бедняжке с заметной неприязнью, если не сказать – с отвращением, хотя молодая женщина внешне было достаточно привлекательна. Причина, по которой герцог питал к своей новой жене неприкрытую антипатию, была достаточно горестной: в детстве девочка едва не погибла при падении с высоты, и с той поры самостоятельно передвигаться почти не могла – для этого ей требовались костыли или коляска. Герцог, хотя и не отличался изящными манерами, тем не менее, был большой любитель красивых женщин, утонченности и изысканности, а потому с трудом вытерпел медовый месяц со своей новой супругой (если бы он оставил молодую жену ранее этого срока, то общество могло его осудить), после чего герцог со вздохом облегчения укатил в свое имение, оставив герцогиню, как говорится, в интересном положении. Правда, строго следуя подписанному брачному контракту, герцог все же вынужден был появляться в доме своей жены не реже, чем раз в три месяца, и это условие он выполнял, хотя никогда не задерживался с визитом более чем на нескольких часов.

Тем не менее, официально упрекнуть герцога было не в чем: он исполнял все пункты брачного договора, с супругой вел себя с большой деликатностью – во всяком случае, не отказывался выпить чаю в ее доме, вежливо интересовался здоровьем жены, родившемуся сыну по имени Крис всегда говорил несколько ободряющих слов... Надо отметить, что несмотря на такое отношение к жене, герцог питал к ней должное уважение – она не вмешивалась в его жизнь, всегда была вежлива и почтительна... Правда, отца мальчику заменял родной брат матери, который, по сути, и растил ребенка, но в глазах света подобное не играло большой роли.