Попаданка в академии драконов 3 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 10

После занятия с Санаду чувствую себя выжатым бездарным лимончиком. Так что когда пьющая чай Ника, едва увидев меня, спрашивает, что случилось, вываливаю на неё все накопившиеся эмоции:

— Твой наставник — старый, бестактный, беспринципный, совершенно невыносимый, просто ужасно озабоченный извращенец.

Ника вздёргивает бровь. В её глазах чуть ярче вспыхивает алый.

— Мм, возможно, ты права. Но я спрашивала, из-за чего ты пропадала больше суток.

— А, это… — За несдержанность становится стыдно.

Тем более, дверь не закрыта, и сопровождающие меня гвардейцы слышали посвящённую Санаду тираду. Пушинка входит следом за мной. Наконец закрыв дверь, утыкаюсь лицом в ладони:

— Прости, столько всего навалилось, ещё Санаду со своими ехидными замечаниями о любви и поцелуях.

— За любовь и поцелуи он всех высмеивает. Тебя хотя бы наедине, остальным публично достаётся. Кое-кого до слёз доводит, особенно если фантазируют о нём — тут наставник Санаду совершенно безжалостен.

— Сочувствую.

— Ну, в моём сознании нет любимых им поводов, я как-то больше о пирогах и блинчиках, наставника они не особо трогают.

Невольно улыбаюсь:

— Естественная защита.

— Что-то вроде того. — Проводив взглядом идущую в альков Пушинку, Ника постукивает пальцами по столешнице. — Так что случилось?

— Ника, ты ведь можешь скрывать мысли от случайного считывания?

— Да.

— О… в общем…

То, что со мной произошло — слишком невероятно, слишком много эмоций вызывает, такое невозможно держать в себе, а с Арендаром не обсудишь спокойно, не рискуя ухудшить его отношения с Элоранарром.

Присев за стол, рассказываю Нике, как меня похитил приворожённый Элоранарр, что его сейчас лечат, и о встрече с императрицей. Изумление от моей истории Ника проявляет двумя способами: то и дело округляет глаза и быстро-быстро, почти не жуя, хрумкает печеньки.

— Невероятно, — выдыхает она под конец. — Лера, ты просто чудо.

— В смысле?

Снова откусив печеньку, прожевав и сглотнув, Ника уверяет:

— Как ты умудряешься во столько неприятностей вляпываться? Как? Я за всю жизнь в Эёране, а это восемнадцать лет, между прочим, только однажды словила что-то действительно удивительное и страшное — прогулялась с тобой на полигон. А ты, кажется, только из комнаты выходишь и тут же ввязываешься в немыслимые приключения. Хотя, о чём это я: ты и в комнате умудрилась приключений найти так, что чуть общежитие не разнесли. — Оценив выражение моего лица, Ника спешит утешить: — Нет, ты не думай, я не против, тем более, пока это всё оборачивается на пользу: у нас шикарный ремонт, а я вампиризировалась вне очереди, это же… ну, удача просто невероятная, я тебя всю свою очень долгую жизнь благодарить буду.

Мои злоключения пошли на пользу, да: поймали Фабиуса, Ника исполнила мечту, даже приворот обернулся тем, что из Элоранарра вытащили несколько неизвлекаемых кусочков Бездны, а это может дать Линарэну материал для создания способа лечения брата. Но злоключений слишком много для моих не железных нервов. Такими темпами я к отбору поседею.

— Что, проверим твою удачу и сходим на ужин? — шутливо интересуется Ника. — А по пути выманим заговорщиков, культистов и всех обитающих в академии злодеев?

— Ты преувеличиваешь мою везучесть.

— Да неужели? — вздёргивает брови Ника. — Ну, хорошо, если мы сходим на ужин и вернёмся спокойно, без приключений — возьму свои слова обратно. А если нет…

Она разводит руками, всем видом показывая, что последний вариант даже не рассматривает. И мне… Мне самой вдруг интересно, а могу ли я пройтись в столовую и не вляпаться в неприятности?

Дорога до столовой кончается, полёт нормальный. В смысле, ни Культ не нападает, ни злодеи не выскакивают, только студенты немного стороной обходят. Но «Гоп!» до счастливого момента перепрыгивания не говорю.

Гвардеец открывает перед нами дверь, Ника, потягивая носом пряные ароматы, первая входит в столовую. Я из-за её плеча оглядываю ужинающих. Они бросают на нас заинтересованные взгляды, а потом переводят взгляды на девушек у мармитов.

А там… Вильгетта, которая из-за меня так неудачно сломала руки. А перед ней, судя по выглядывающим светлым волосам с огненной подкраской, Изольда собственной персоной. Изольда, которая была в императорском дворце, когда мы с Арендаром туда переместились.

Что она там делала?! Гнев вскипает молниеносно, Пушинка вздувается.

Так, спокойствие, только спокойствие: я собиралась мирно сходить на ужин.

А все на нас так смотрят, будто ожидают драки между мной и Вильгеттой. Та, заметив меня, упрямо изучает содержание мармитов. Ну что нам стоило прийти на десять минут позже?

Многозначительно подёргав бровью, Ника выдаёт мне поднос и сама с подносом встаёт за Вильгеттой.

Тридцать секунд полёт нормальный.

Шестьдесят секунд полёт нормальный…

Гвардейцы чуть не шерстью обрастают от напряжения.

Единственный звук — позвякивают поварёшки и щипчиков беспокойно поглядывающей на нас Зойды, пока она по молчаливому указанию Изольды накладывает жидкую похлёбку, цветной салат, наливает что-то алое вроде томатной пасты и ещё мисочку с жирным оранжевым соусом. У Изольды аппетит, как у Ники?

Вильгетта тоже заказывает молча — стейки и салат. Зойда сжимает щипчиками хорошо зажаренное мясо. Изольда же, подхватив заставленный блюдами поднос, разворачивается к столам. Выглядывая место, она нацеливается на стол поближе к выходу, шагает в ту сторону. И, ненатурально споткнувшись, роняет поднос к моим ногам.

С грохотом и брызгами тарелки раскалываются, цветные субстанции стекают по магическому щиту. Щитов несколько: гвардейцев и мой. Сквозь пятислойную защиту не пролетело ни капельки ни на меня, ни на Нику, ни на Пушинку. Зато подол Изольды весь в брызгах. У неё нервно дёргается глаз.

Мы с Никой переглядываемся.

— Я же говорила, не сможешь, — сочувствует она.

Хохотать мы начинаем одновременно.

Лицо Изольды краснеет в цвет переспелого помидора.

— Глупая выскочка! — Она подхватывает подол и злобно шипит. — Недолго тебе смеяться осталось.

Пулей проскочив мимо охранников, Изольда громко хлопает дверью. Тяжело вздохнув, Вильгетта в перепачканном платье уходит за ней.

— Ты-ты… — Ника захлёбывается смехом. — Даже просто в столовую сходить…

Успокоиться не получается, хотя от хохота мышцы живота сводит.

Ночью, когда тьма завладевает комнатой, и постель окутывает меня уютной мягкостью, слова Изольды вновь звучат в памяти.

Слишком дерзкое у неё поведение, слишком самоуверенное.

Она была во дворце.

Но тревожнее то, что сказала об Изольде Ника: «Эта девица так зазнаётся, потому что она из Фламиров, как и ректор Дегон. Надеется, он её прикроет. Только что-то родство с ректором не помогло ей выбить один из отдельных домов на территории академии, так что зазнаётся она напрасно».

Ректор Дегон, наложивший на мой дар печать, — Фламир.

Изольда, что-то делавшая во дворце, — Фламир.

Императрица Заранея — тоже Фламир.

Элоранарр уверял, что благородную девушку готовят стать избранной Арендара.

Готовит Линарэн.

Для которого Заранея как родная мама.

И Халэнн… пусть дальняя, но родственница императрицы Заранеи.

Они все друг с другом связаны кровью, а я… я здесь чужая.

Могла ли Заранея так любезно принимать меня, быть такой внимательной, и при этом готовить свою родственницу стать избранной Арендара?

Могла ли?

Воспоминание о Заранее наполняет душу светом и теплом, пьянит: её мягкий взгляд, чарующий голос и смех, так похожий на звон колокольчиков… Она такая чистая, такая сияющая. Как я могла подумать о ней плохо? Какая я злая, если в чём-то подозреваю такую открытую всё понимающую женщину. Она так прекрасна, она просто не может, не способна на обман… она рада, она действительно мне рада и примет меня с распростёртыми объятиями, потому что она… самая прекрасная императрица в мире, добрее её просто быть не может, кощунственно в чём-то её подозревать, я не должна думать о Заранее плохо — это запрещено…