Путь небес. Преодолевая бурю - Райт Крис - Страница 47

— Ты уверен? — спросил хан, входя на мостик, чтобы принять общее командование; его изборожденное шрамами лицо блестело после упражнений в тренировочных клетях.

— Полностью, — ответил Тамаз, магистр сенсориума.

На мостик уже пришли Джучи, Имань, повышенный до дарги после налета на конвой «Мемноса», и многие другие братья. Все были в доспехах и с активированным оружием.

— Курс на перехват! — скомандовал Шибан, усаживаясь на трон. — Полный ход!

Уже включенные двигатели разогнали фрегат до скорости атаки, и он рванулся прочь от остальных кораблей в локальной области пустоты. Сигнал тревоги еще передавался между звездолетами основной группы, так что «Калжан» быстро отдалился от стаи.

Джучи встал у плеча Шибана.

— Мой хан, — произнес воин.

Тахсир смотрел прямо вперед.

— Не напоминай об осторожности, брат, — сказал он. — Остальные скоро догонят нас.

Палуба задрожала от рокота турбин.

— По крайней мере первое убийство будет за нами, — добавил хан. — Хотя бы эту радость у нас еще не отняли.

Обогнав «Сья-Сья», фрегат занял позицию впереди отряда кораблей, развертывающихся для перехвата неизвестных объектов. Через несколько секунд на передних авгурах возникла первая отметка.

— Зарядить главный лэнс, — приказал Шибан. — Сколько целей появилось?

Тамаз ответил не сразу:

— Одна, мой хан.

— Храбрецы, — усмехнулся Тахсир. — Нарушили строй.

Магистр сенсориума взглянул на него:

— Нет, господин. Они вообще одни. Больше никаких сигналов. И цель вызывает нас.

По экранам сканеров побежали отчеты о заплутавшем корабле, и легионеры тут же заметили странность: это был не боевой звездолет, а внутрисистемный курьер, едва способный на варп-прыжки.

— Мне выйти на связь? — уточнил Тамаз.

Носовой лэнс «Калжана» оставался наведенным на неизвестное судно, которое продолжало сближение. Скоро его удастся различить невооруженным глазом. Шибан почти неосознанно подготовил орудие к стрельбе и представил вспышку света из дула. У курьера нет шансов — он мгновенно схлопнется от прямого попадания…

— Мой хан?

Шибан очнулся.

— Держать курс, — сказал он. — Навести макропушки на двигатели. Перебрось вызов на мой вокс.

В аудиосигнале, прошедшем через системы шлема, шипели сильные помехи. Хан все же сумел разобрать сообщение, но при первом же слове заледенел от внезапного узнавания.

— Согласно приказу Торгун-хан и еще пять сагьяр мазан из истребительной команды прибыли на сбор легиона. Ждем распоряжений.

Его голос почти не изменился. Возможно, теперь он чуть лучше говорил на хорчине, ближе к чогорийскому произношению. Наконец принял обычаи легиона и больше не твердил о «ротах». Впрочем, прежнее братство Луны расформировали, а его воинов после проверки лояльности отдали под начало других ханов. По правилам, Торгун не должен был использовать титул.

По правилам, ему следовало погибнуть. Он заслуживал смерти.

Корабли стремительно сближались, и курьер превратился в видимую белую точку на огромном расстоянии от фрегата. Позади «Калжана» готовились открыть огонь другие космолеты флота. Вероятно, на такой дистанции они еще не приняли сигнал, и один выстрел может решить все проблемы.

— Хан, твой приказ? — спросил Джучи.

Один выстрел «Калжана» или любого иного корабля, вот и все. Никого не станут винить, и потеря невелика.

— Хан?

Шибан отогнал видение и поднялся с трона.

— Передай всем кораблям за кормой требование остановиться, — произнес он, шагая к висящей на стене гуань дао. — Собери десять воинов мингана, в полном доспехе, готовых к бою.

Тахсир включил энергетическое поле клинка. Пробудившись, оно вспыхнуло так же нетерпеливо, как когда-то на белых, словно кость, равнинах Чондакса.

— Прикажи курьеру заглушить двигатели и опустить щиты, — скомандовал хан, не сводя глаз с медленно растущего пятнышка света. — Больше ничего не говори, ни на что не отвечай. Мы идем туда.

Торгун смотрел на приближающиеся корабли. От одного их вида у легионера участился пульс. Чисто-белые носы звездолетов никогда не пробуждали в нем гордость, теперь же при взгляде на них возникало мерзкое, тяжелое чувство стыда.

Даже после того как Торгун признался, что Белые Шрамы собираются вновь ради одной решающей битвы и для защиты орду требуются все клинки, решение ответить на призыв далось смертникам непросто. Саньяса выступил «за», его поддержали Оцзат, Ахм, Герг и Инчиг. «Против», кроме командира, был только Холянь. Они двое резко отвергали возвращение, и голос хана обычно имел наибольший вес — но только не среди тех, кому приказали умереть в битве, кого забросили далеко от легиона с его иерархией и кодексами чести.

Возникли сомнения в подлинности приказа. Возможно, утверждал Холянь, это хитроумная уловка врага, желающего выманить их на свет. Погибнуть в открытом бою почетно, но слепо идти на убой не имеет смысла.

Про себя Торгун сразу отмел эту идею. Коды были в порядке, печати и скрепляющие подписи точно соответствовали шаблонам. Но терранин промолчал, остановленный простыми человеческими чувствами, смертными эмоциями, которым несколько лет назад не нашлось бы места в его душе — гордостью, недовольством, жгучим стыдом из-за ошибки при выборе дороги.

Так или иначе, сейчас Торгун стоял на ржавеющем мостике украденного корабля и наблюдал, как приближается армада преданных им братьев.

Он положил латную перчатку на рукоять отключенного меча в ножнах. С одинокого фрегата, что опережал товарищей, потребовали опустить щиты и открыть двери стыковочного отсека.

— Исполнять, — тихо велел Торгун. — Исполнять все, что они прикажут.

Хан повернулся к Саньясе и остальным:

— Вот мы и прибыли. Встретим их вместе.

Саньяса не терял уверенности. Перспектива еще раз сразиться в рядах чогорийцев придала ему сил, наполнила и так жизнерадостного воина новой энергией.

Сагьяр мазан спустились в главный стыковочный отсек — заставленное помещение, где едва хватало места для уцелевших гравициклов и грех десантных судов. Шестеро бойцов встали по центру посадочной площадки, оставаясь в броне, но без шлемов и оружия. Они долго ждали, пока челнок с фрегата преодолеет бездну между кораблями.

Наконец транспорт прибыл и опустился перед ними на подушку грязного дыма из закопченных сопел тормозных двигателей. Он выглядел почти таким же потрепанным, как оснащение самих смертников.

С шипением раздвинулись двери десантного отсека, рампа глухо ударилась об адамантиевую палубу. Появились одиннадцать воинов Пятого легиона — десять в стандартных доспехах цвета слоновой кости, все с глефами или силовыми мечами в руках. Последний, их хан, был облачен в броню невиданной модели, серую с металлическим отливом. На его принадлежность к Орде указывали только наплечники, где еще сиял разряд молнии, красно-золотистой в белом поле.

Абордажная партия подошла ближе, Торгун и остальные поклонились. Все молчали, пока вперед не вышел хан в стальном доспехе.

— Назовите себя! — скомандовал воин. Его голос, проходя через фильтры вокс-усилителя, превращался в почти нечеловеческий рык.

— Торгун-хан, прежде из братства Луны, — ответил терранин. — Пятеро бойцов из разных братств, ставшие сагьяр мазан. Мы ответили на зов.

Смертники уже передавали эти сведения, но незнакомец, кажется, хотел услышать их вновь. Хан в странной броне на какое-то время умолк. В тишине раздавалось ворчание энергетических полей на оружии его воинов, посадочную площадку озаряли неоново-синие всполохи.

Затем командир легионеров подошел ближе. Торгун слышал, как тот хрипло дышит через поврежденную вокс-решетку.

— Совпадений не бывает, — прошипел хан. — Все это лишь еще одна дурная шутка. С тобой ничего не происходит случайно.

Торгун медленно осознавал, в чем дело. Терранин понял, что без необычного доспеха его хозяин не мог бы сражаться. Значит, когда-то он получил ужасные раны.