Путь небес. Преодолевая бурю - Райт Крис - Страница 40

— Не сомневаюсь, ты прав, Вейл из дома Ашелье, — наконец заговорил Есугэй. — Мы чужие в варпе. По ночам я часто размышляю, мудро ли было возводить империю на таком фундаменте. Но других способов не имелось, верно?

Мейстер снова пожал плечами.

— Действенных — уж точно, — пробормотал он.

Грозовой пророк еще несколько секунд смотрел на Вейла, затем отвел глаза.

— Ты просветил меня, так что пока я не отчаиваюсь. Илия была права, погнавшись за тем человеком.

— Тебе все кажется, что вы сумеете найти Питера, — раздраженно бросил мейстер. — Сколько раз мне нужно повторить, что я не знаю, где его искать? Пытайте меня, если хотите, но это вам не поможет.

— Я не стану так делать. Пытки — не наш метод. Но, возможно, есть иной путь. — Таргутай вновь посмотрел в иллюминатор. Далеко впереди по звездному полю двигалось шесть световых точек — эскортные корабли спешили встретить «Лунный серп» и проводить его в сердце флота. — У меня нет навыков для поиска забытых отпечатков в памяти. Это наука разума, не стихий. Но у меня есть друг. Он умеет все, что нужно. Когда прибудем, познакомлю тебя с ним.

Заметив настороженный взгляд Вейла, грозовой пророк рассмеялся.

— Бояться не надо, — сказал Есугэй. — Он — тоже последний выживший с целого мира. Думаю, вам найдется, о чем поговорить.

Когда «Калжан» подошел к внешней границе сборной системы, большинство звездолетов уже заняло позиции. Воинственные белые колоссы бороздили верхние слои бурной тропосферы Эрелиона III в окружении стай ракетных эсминцев и кораблей прорыва строя.

Шибан собирался подвести свой фрегат вплотную к «Буре мечей», поскольку ожидал, что в течение нескольких часов его вызовут на борт флагмана. Вектор подхода, однако же, им перекрыл внутрисистемный челнок. Как только стало ясно, что судно не планирует освобождать дорогу, с «Калжана» понеслись сигналы, на которые последовал ответ согласно стандартному протоколу Армии.

Услышав сообщение, хан скомандовал полную остановку.

— Принять челнок, — велел Шибан командиру фрегата. — Я встречусь с ней в носовой башне.

Гостью он ждал в одиночестве, над фасадом громадного капитанского мостика. Через узкие смотровые щели он видел фрагменты передних палуб, вытянутых, как на всех кораблях такого класса, ребристых и уставленных орудиями. Легионер бродил по каменному полу между стенами, покрытыми чогорийскими рунами. Одну из переборок рассекала длинная вертикальная трещина — последствие нагрузки на корпус, перенесенной во время бегства от Детей Императора. Возможно, ее успеют залатать до новой операции флота, но, скорее всего, разлом станет еще одним напоминанием о боях среди сотен других.

Женщина прибыла довольно скоро. Как и всегда, она деловым шагом преодолела дорогу от ангаров в сопровождении почетной охраны из воинов братства. Легионеры встали на пороге, поклонились и закрыли дверь, оставив Шибана наедине с гостьей.

Она выглядела болезненно истощенной. Терранка всегда была худощавой, но теперь с нее чуть ли не спадала униформа. Седоватые волосы побелели, морщинки возле губ собрались темными складками.

— Сы-Илия, — низко поклонился Шибан.

В ответ Раваллион отсалютовала знаком аквилы.

— Тахсир.

Затем она осмотрела броню легионера сверху донизу, словно мать, разглядывающая непоседливого сына.

— Всегда удивлялась, почему они не покрасили доспех в белый цвет?

— Я так попросил, — объяснил Шибан. — Это не мои латы, а машина.

— Ох, чогорийцы и машины, — улыбнулась Илия. — Вы же используете сервиторов. Странствуете на звездолетах.

Хан постучал латной перчаткой по груди:

— Если механизм здесь, другое дело.

— Но зачем отказываться от цветов легиона?

— Я вернусь к ним. Когда вновь смогу носить силовую броню.

Гостья промолчала.

— Итак, с чем вы пришли, генерал? — Шибан придерживался дружелюбного тона. — Разве вас не отвлекает тысяча важных вопросов? Мы ведь по-прежнему неорганизованная толпа, не так ли? Наверняка есть дела, требующие вашего присутствия.

— Я прибыла немногим раньше тебя, — ответила Илия. — Задача у меня одна: обеспечить проведение сбора. — Она оглядела рубцы сражений на стенах комнаты. — Судя по всему, без работы не останусь.

Белый Шрам тихо усмехнулся:

— Что бы мы без вас делали, сы?

— То же, что делаете сейчас. — Когда-то ее голос был не таким жестким. — Убивали себя без причины. Растрачивали силы, которые пригодились бы в другом месте.

Шибан больше не улыбался.

— Простите, я не понял вас.

— Ты все прекрасно понял.

— В последней битве я потерял братьев. Никогда бы не приказал им пойти в бой ради недостойной цели.

— Возможно, раньше было так. — Раваллион смотрела прямо в глаза хану, не отводя усталого взгляда. — Теперь ты сражаешься без передышки. Ты готов воевать, пока не угаснут звезды, драться за вселенную, не ведая радости. Даже без приказов ты как-нибудь извернешься, найдешь врагов и погонишься за ними.

— Вы описываете суть воина, — сказал Шибан.

— Прежде ты был кем-то еще.

— Все время, что мы знакомы, — произнес хан, вновь указывая на свой экзоскелет, — я был только этим.

— Мне говорили, что раньше ты жил по-другому.

— Сы, со всем уважением, я повторю вопрос. Зачем вы пришли?

Илия так же пристально взирала на него. Возможно, ее тело ослабло, но дух явно остался прежним.

— Ты знаешь, что Каган созовет ханов на курултай. Как и все прочие, ты выступишь там. Я пришла, чтобы просить тебя передумать. Дать ему другой совет.

Отвернувшись, Шибан подошел к смотровым щелям. Поршни в правой ноге защелкали — их пора было регулировать.

— Если вы думаете, что я в силах повлиять на решение Кагана, то ошибаетесь. Он сделает выбор заранее.

Раваллион зашагала следом, держась у локтя хана. Ее макушка доставала только до груди могучего постчеловека.

— Тахсир, я уважительно говорю с тобой, будь любезен отвечать тем же. У тебя есть сторонники по всей орду. Двадцать братств готовы пойти за тобой на войну против собственных нойон-ханов. Еще больше прислушиваются к тебе, обдумывают твои речи.

Шибан не перебивал. Когда-то хан находил голос Илии — обычный, чуть задыхающийся от старости, — почти ласковым. Теперь он казался визгливым.

— Мы уже больше года спорим на эту тему, — не умолкала гостья. — Бороться дальше или искать путь домой? Ты выступаешь за продолжение кампании, давишь на Кагана, давишь на братьев. Они помнят твои подвиги над Просперо и внимают тебе. Но настало время покончить с этим.

Хан улыбнулся без теплоты.

— У вас есть другой вариант? — сказал он. — Если да, назовите его. Если нет, что еще нам остается?

Легионер придвинулся ближе, глядя сверху вниз на тугой пучок ее волос. Он заметил, что у Илии во время жестов дрожали руки.

— Несомненно, теперь вы знаете нас. Мы даем обеты. Мы клянемся на крови погибших братьев. — Шибан чувствовал, как в нем пробуждается гнев, уже не засыпавший надолго. — Делаем то, ради чего нас создали, сы. Теперь я верю в это. Мы — возмездие, что свободные несут порченым. Мы — правосудие небес. Пока хоть один из нас способен держать клинок, врагам не будет покоя. И этого достаточно, ведь больше ничего не осталось.

— Нет. — Раваллион была все той же: непокорной, хрупкой и упрямой. — Еще есть Трон. Есть обещание, данное твоим примархом, — привести нас к Нему.

— Ха! Вы думаете, ему не наплевать на Трон?

— Каган рожден на Терре. Почему ты вечно забываешь об этом?

— А мы — на Чогорисе. — Хан обнаружил, что невольно стиснул кулак, и заставил себя разжать металлические пальцы. — Если мы не можем защитить родной мир, тот, где были перекованы, какое нам дело до планеты императоров? Мы потеряли свой дом. Дорогу туда перекрывают флоты Предателя, но никто из нас не говорит: «Давайте нарушим клятвы чести, и вернемся в наши земли, и изгоним врага из наших башен, и сотрем его погань с наших небес, что некогда были чистейшими небесами человечества!»