Стылая (СИ) - Корнилова Веда - Страница 36

Разумеется, я понимала, что в рассказанной мной истории не все выглядит так просто и гладко, а в некоторые утверждения и вовсе можно поверить с натяжкой. Вот и сидящая напротив меня женщина, хотя и смотрит на меня с заметным сочувствием, но вряд ли безоглядно верит – похоже, имеет какие-то опасения насчет меня и всего услышанного. Ну что тут скажешь: эту сказку придумала не я, но именно мне придется сделать все, чтоб в нее поверили другие!

– Милочка, я тебе, конечно, сочувствую... – вздохнула хозяйка. – Только вот мне непонятно, зачем ты пришла сюда? Я не держу у себя молодых людей.

– Дело в том, что все мои поиски до сей поры так ни к чему и не привели... – подосадовала я. – А раз так, то надо обращаться к тем, кто, и верно, сумеет помочь в поисках. Видите ли, я уже давно занимаюсь торговлей, и потому кое-что понимаю в отношениях между людьми. В таких сравнительно небольших городах, как Сейлс, все на виду, и потому люди стараются лишний раз не откровенничать с чужаками – неизвестно, кем в действительности может оказаться твой собеседник. Что же касается этого дома... Вы же сами сказали: некоторые ходят сюда только для того, чтоб выговориться, а потому... Надеюсь, вы меня понимаете.

– Не совсем.

– В таких местах, вроде того, где я нахожусь в данную минуту, как правило, знают многое, если не все. Может, некоторым высокоморальным особам подобное положение вещей покажется странным, но только не мне. Кроме того, у вас должны быть налажены неплохие связи с... ну, скажем, теми крепкими людьми, от которых в этих местах зависит очень многое. Естественно, я к тем людям соваться не буду, но вы-то можете постараться выполнить мою просьбу, то есть помочь мне в поисках того, к кому я приехала. Просто мне хочется знать, куда он ушел.

– Ты уверена, что подобное мне по силам?

– Я просто на это надеюсь.

– Хм... – женщина чуть призадумалась. – И как же звали того молодого человека?

– Гордвин.

– Я все равно не понимаю... – захлопала глазами хозяйка. – То этот молодой человек был тебе не нужен, и вдруг враз понадобился! Ни за что не поверю, что такая женщина, как ты, не могла найти себе хорошего мужчину в родных местах! Для чего ехать на край света, да еще и так рисковать по дороге? Ради призрачной любви? Так ведь раньше-то любви у тебя к этому самому Гордвину не было...

– С течением времени мы на многое начинаем смотреть по-иному, а уж после предательства родных частенько вспоминаем того, кто тебя искренне любил, ничего не требуя взамен.

– Это бывает... – хозяйка соблаговолила кивнуть головой.

– К тому же у нас с ним огромная разница по рождению и положению... – продолжала я. – Видите ли, он – аристократ, а я не имею к этим уважаемым людям никакого отношения. Естественно, все это меня останавливало! Ну не верила я в то, что у человека благородного происхождения могут быть серьезные чувства к простолюдинке, а интрижки мне не нужны! Была еще одна причина тому, что я не верила его словам: моя старшая сестра в свое время вышла замуж за аристократа, и ничем хорошим это не кончилось. Вот я и опасалась, что для Гордвина все разговоры о любви – это просто небольшое развлечение, и не более того.

– И что же с тех пор изменилось? С чего ты вдруг поверила тому, о чем не хотела и слышать раньше?

– Ну, прежде всего, меня просто поразили те два письма, которые Гордвин прислал мне из Зайроса. Так может писать лишь очень любящий человек... К тому же... А, да что там скрывать – мне очень хотелось доказать мужу, что и я могу себе найти нового супруга, причем этот человек будет куда лучше, чем бывший муженек!

– С этого и надо было начинать... – хмыкнула хозяйка. – Так прямо и скажи, что ушедшему мужу хочешь нос утереть, сменить простолюдина на аристократа.

– И это тоже... – не стала упираться я.

– А письма своего ухажера можешь показать?.. – как бы между прочим поинтересовалась женщина. – Посмотреть бы на них надо.

– Зачем оно вам?

– Оно? Ты же говорила, что их два.

– Было два, но одно из них случайно мужу на глаза попалось. Понятно, что после этого произошел жуткий скандал, а потом письмо оказалось в печке. Ну, а о втором письме мужу ничего не известно.

– И где же это письмо?

– Оно со мной, но я бы не хотела его никому показывать – все, что там написано, касается только нас двоих. Это слишком личное...

– И все же я настаиваю.

– Хорошо... – вздохнув, я достала из нагрудного кармана сложенный листок немного потрепанной бумаги. – Только я все равно не понимаю, зачем вам его надо видеть.

– Да не видеть, а прочитать... – женщина ловко забрала у меня письмо. – Я могу всего лишь по обмолвке между строк понять, где этот парень может находиться сейчас.

– Ну, если так... – неохотно произнесла я.

Если честно, то мне и самой интересно, что за человек написал этот письмо, и, самое главное, хотелось бы знать, кому оно предназначалось. Я, разумеется, заранее прочитала это письмо, причем не единожды, и его текст меня просто поразил, во всяком случае, я несколько раз пробежала глазами это удивительное послание. Конечно, ловкачи в инквизиции могут состряпать любую подделку, но, наверное, даже они не в состоянии выплеснуть на бумагу столько любви, нежности, трогательной заботы, мечты о счастье... В это письмо была просто-таки вложена страдающая душа, которая разлучена с любовью всей своей жизни, и, на мой взгляд, получить такое письмо была бы невероятно счастлива любая женщина.

Написанное чуть небрежным почерком на немного странной, зеленоватой бумаге, письмо просто-таки дышало желанием счастья и тоской по несостоявшейся любви. Так может писать только бесконечно любящий человек... Интересно, кто она, та женщина, которой оно было написано? Очень хотелось на нее посмотреть, да и на автора письма тоже... А вдруг его, и верно, написал тот самый человек, которого мы ищем? Возможно, он на самом деле разлучен с той, кого так любит? Тогда его обязательно нужно отыскать и вернуть домой!

– Я могу оставить это письмо у себя?.. – наконец произнесла хозяйка, по-прежнему не отрывая глаз от текста. Похоже, не только на меня одну это послание произвело должное впечатление. – Хотя бы на несколько дней...

– Нет!.. – я почти что выхватила бумагу из рук женщины. – Об этом даже речи быть не может!

Еще бы: Павлен, давая мне это письмо, предупредил – если я его потеряю, то в будущем от заслуженной кары меня не спасут никакие заслуги. Когда такое говорит инквизиция, то к ее словам надо отнестись со всей серьезностью, и если сидящая рядом женщина будет настаивать на своем, то бишь вновь потребует себе это послание, то наш разговор закончится скандалом, а то и чем похуже. А этой особе очень хочется оставить письмо у себя, и если только я позволю ей это, то можно не сомневаться – этого старого листа бумаги я больше не увижу. Зачем хозяйке публичного дома это письмо? Трудно сказать, но, скорей всего, даже такой прожженной бабе хочется иметь у себя нечто, говорящее том, что в этом мире есть место высокой любви и искренним чувствам. Эта особа может даже со временем внушить себе, будто это послание адресовано именно ей – с нее станется! Во всяком случае, мое желание не расставаться с письмом выглядит совершенно обоснованно.

Вне моих опасений, хозяйка лишь вздохнула:

– Понимаю. Такое письмо надо получить самой... Но ты хотя бы опиши мне внешность своего кавалера. Сюда многие приезжают не под своими именами, так что...

Итак, мы подошли к главному моменту, ради чего я пришла сюда, и убаюкивала эту бабу сказками о неземной любви. Сейчас мне надо быть очень внимательной, и молить всех Богов о том, чтоб ни в коем случае не ошибиться и не упустить нужный момент...

– У него голубые глаза, светло-русые волосы... Ой, да у меня есть его портрет!.. – я достала медальон и открывая его. – Вот, посмотрите...

Хозяйка взяла в руки медальон, посмотрела на портрет... О, вот на ее лице невольно отразилось недоумение, растерянность, потом она бросила короткий взгляд на меня, и снова перевела глаза на медальон... И пусть все это длилось лишь пару мгновений, тем не менее я увидела все, что хотела. Фу, теперь у меня есть, что сказать Псу Веры...