Твой друг
(Сборник) - Рябинин Борис Степанович - Страница 21

Днем охрана железной дороги, как правило, была слабее, чем ночью. Следующую попытку подрыва эшелона решено было сделать днем. На этот раз выбор пал на Дину.

На выбранном участке вдоль полотна были воронки от крупных авиационных бомб. Глубокой ночью Бычков и Александр Филатов с Диной пробрались ползком в одну из них. Замаскировались и стали ждать рассвета. В другой воронке устроились два партизана. На них возлагалась задача прикрыть собаку огнем, если фашисты ее заметят.

Солнце встало и согрело землю. И снова гудок паровоза. Филатов привел Дину в боевую готовность. Потянулись томительные минуты ожидания. Наконец настал момент пуска. Собака прошла кустарником, оврагом, а потом — на крутой подъем и нырнула в разрыв проволочного заграждения. Правда, вьюк зацепился за колючки проволоки, но Дина, рывком прошла вперед. Выскочив на полотно, она остановилась между рельсами и зубами потянула рукоятку вьюка. Он развалился на две части и упал к ногам собаки. Сразу же задымил бикфордов шнур. Почуяв знакомый запах гари, Дина со всех ног бросилась назад к своему вожатому.

В это время фашистский патруль повернул обратно и увидел мелькнувшую собаку. Гитлеровцы не сразу сообразили, как и зачем она здесь оказалась, но на всякий случай дали по ней несколько автоматных очередей. Услышав свист пуль, овчарка стремглав скатилась по склону оврага.

Фашисты сначала не обратили внимания на вьюк, лежащий между рельсами, но затем один из них кинулся к нему. Этого только и ждал партизанский снайпер. Выстрел — и гитлеровец растянулся на откосе. Заметив на полотне солдат, машинист паровоза попробовал затормозить, но поздно — раздался взрыв. Паровоз подпрыгнул и скатился под откос, увлекая за собой платформы с танками, самоходками и другой боевой техникой.

Овчарка быстро по следу нашла вожатого, который вместе с остальными участниками операции уходил через лес к партизанскому лагерю.

Эта диверсия была совершена 19 августа 1943 года в 11 часов дня на перегоне Полоцк — Дрисса. Движение на дороге было прервано на несколько дней.

Впервые в истории наших Вооруженных Сил подразделения нартовых упряжек собак для вывоза тяжелораненых воинов с поля боя стали применяться во время войны с белофиннами. На Кандалакшском и Карельском направлениях в боях участвовали отдельные отряды санитарных упряжек собак, подготовленные в Центральной школе военного собаководства Красной Армии. Ими командовали — полковник К. Мищенко, майор В. Голубев, а действиями сводного курсантского отряда руководил автор этих строк.

За короткое время в условиях суровой зимы 1940 года были вывезены и доставлены на медицинские пункты тысячи раненых и обмороженных бойцов и командиров. Благодаря такой оперативности врачам удалось сохранить жизни многим воинам. Кстати, на обратном пути, уже к передовым позициям, на этих упряжках подвозились боеприпасы, продовольствие и другие важные грузы.

Опыт использования нартовых упряжек собак был приумножен в годы Великой Отечественной войны. На фронтах действовало около 15 тысяч упряжек. Зимой на нартах, летом на специальных тележках они вывезли с полей сражений тысячи и тысячи раненых и контуженых воинов вместе с их оружием.

В течение зимы 1942 года в боях за Ленинград 16-й отдельный отряд нартовых упряжек собак (командир — капитан Ф. Акишин) вывез 1729 человек и доставил 20 тонн боеприпасов и продовольствия, а отряд, которым командовал я, — 2250 раненых. В труднейших условиях действовал на Карельском фронте 19-й отряд. Несмотря на это, свою задачу он выполнил успешно и получил высокую оценку военного совета фронта: «В сложных условиях заносов и бездорожья нартовые упряжки были основным видом транспорта в батальонах и полках…»

А вот отзыв начальника санитарной службы 1-й ударной армии: «В результате применения санитарных собак в дивизиях сокращено число санитаров-носильщиков. В некоторых случаях нартовые упряжки заменили полностью работу санитаров рот и батальонов, вместе с тем сроки эвакуации раненых с поля боя сократились».

Действия вожатых нартовых упряжек не ограничивались только вывозкой раненых. Нередко они с оружием в руках сражались с врагом. Так, при форсировании реки Великой 14 июня 1944 года вожатые сержант А. Руднев, рядовые М. Елин и Р. Линник, вывозя раненых, трижды участвовали в отражении контратак гитлеровцев. Когда в кожухах пулеметов выкипела вода и почти не оставалось боеприпасов, на выручку подоспел рядовой П. Торопкин с тележкой, нагруженной пулеметными лентами и бидонами с водой. Контратака гитлеровцев была отражена.

При форсировании реки Нейсе взвод старшины Б. Анисимова в ночь с 15 на 16 апреля 1945 года на десяти упряжках эвакуировал с поля боя 310 тяжелораненых.

При выполнении этого задания особенно отличились дальневосточник рядовой И. Левченко и его сослуживец рядовой Я. Козлов. В боевых порядках нашей пехоты ворвались они в траншеи противника, где оказывали доврачебную помощь раненым и доставляли их на посты санитарного транспорта. Вожатый Я. Козлов на своей упряжке, сам раненый, продолжал выполнять свои обязанности.

В том же бою ранило командира одного из полков. Для его выноса были посланы четыре санитара. Однако по пути два из них погибли, один был ранен. И другие попытки спасти командира оказались тщетными. Тогда выполнить задачу вызвался рядовой И. Левченко.

Он со своей упряжкой ползком добрался до траншеи, оказал офицеру первую помощь и сумел доставить его потом на медицинский пункт. Жизнь командира удалось спасти.

Помимо ездово-санитарных упряжек на фронтах использовались диверсионные собаки, собаки-истребители танков, собаки-миноискатели, а также собаки санитарной службы, имеющие на спинах санитарные сумки.

Они сами отыскивали раненых и приводили к ним санитаров. Благодаря этому многие сотни советских бойцов и командиров были спасены. Так, лишь одна собака Марго отыскала около четырехсот тяжелораненых.

…Вожатые ездово-санитарных упряжек собак в составе Центральной школы военного собаководства участвовали в историческом Параде Победы в Москве. Они прошли торжественным маршем перед Мавзолеем В., И. Ленина. Рядом с ними на коротких поводках были их четвероногие друзья.

Когда Юрий Русаков со своим Кедром прибыл по назначению и доложил командиру взвода, офицер неподдельно удивился. Оказывается, он и не подозревал о существовании собак, которые могут быть помощниками саперов.

— Что же, — сказал лейтенант, — мы сейчас как раз разминируем оставленную гитлеровцами полосу заграждений. Там и проверим вашего Кедра…

Явились на указанный участок. По сигналу вожатого собака начала поиск. Буквально за полчаса она обнаружила три противопехотные мины и фугас. Перед каждым зарядом Кедр садился. Русаков щупом проверял подозрительное место, вынимал заряд, давал собаке немного мяса. А потом, отведя Кедра в сторону, разряжал боеприпас.

— Ну и ну, — изумленно произнес командир взвода, присутствовавший при этом. — Какой же это совершенный инструмент — собачий нос!

Вскоре офицер убедился, что четвероногий помощник сапера запросто находит заряды в любой упаковке — в отличие от миноискателя, который «чуял» лишь металл. С той поры он окончательно поверил в способности Кедра.

…С детства, живя в сибирской деревне, Юра любил возиться с собаками. Его пес был на редкость понятливым и дисциплинированным. Но вот грянула Великая Отечественная война. Отец с первых дней ушел воевать. Не усидел дома и Юра. Однажды, прихватив с собой Кедра, прямиком направился в военкомат. Военком был неумолим: «Подрасти маленько, ведь тебе всего семнадцать».

И тогда юноша загорелся желанием самостоятельно добраться в подмосковную школу военного собаководства, о которой слышал давно. Ехали с Кедром в товарных вагонах «зайцами».

В школе военного собаководства у Юры проверили документы, состояние здоровья, а также состояние здоровья собаки и оставили. Юра обучался саперному делу. Освоил практику разминирования наших и вражеских мин. И Кедр был на высоте положения — любой заряд наловчился находить быстро. Минуло еще время — и вот оба на фронте.