Гавр – сладость мести (СИ) - "Ка Lip" - Страница 66

Алешка посмотрел на темноту коридора, которая вела в прихожую. Он вспомнил, как когда-то давно так же сидел и ждал, что в дверь позвонят, и придет "он", и тогда в этот новогодний праздник Алешка не будет одинок, он будет с ним… с Назаром. От этого имени, всплывшего в его сознании, он вздрогнул. Память моментально изъяла из спрятанных уголков все воспоминания о нем, и все это было так ярко, будто совсем еще недавно. А ведь столько прошло времени, столько всего произошло. Теперь Назар стал другим, да и он сам, ведь он же признался Гавру в любви.

Алеша задумался над тем, что произошло в его жизни. Он сам признался в любви парню, вернее, мужчине, который на девять лет его старше. Как все это было странно, и еще недавно Леша бы и не поверил в такое. Неужели он врал Гавру? Нет, не врал. Это признание шло из глубины его сердца, из его души… Гавр, он так резко ворвался в его жизнь и стал для него всем — опорой, поддержкой, единственным близким человеком, которому можно излить душу. Ведь так и было все это время, и если бы не Гавр, он бы не выжил и не справился со всеми трудностями, навалившимися на него. И то, что Гавр за все это хотел получить взамен, разве это так важно… тем более это естественно. Гавр взрослый и, давая все Лешке, неужели он стал бы это делать бескорыстно, не прося что-то для себя? Хотя, вот в его жизни был Назар, и тот никогда ничего не просил взамен… Алеша понимал, что запутался во всем этом. Он так и не понял тогда Назара, почему он все это для него делал, и не понял сейчас, почему он отвернулся от него… Так же он не понимает Гавра, который признался ему в любви первым, да вот только все время Алешка чувствовал между ними незримый барьер, через который он так и не смог пробиться, и ему казалось, что Гавр сам не хочет убирать этот барьер между ними. И еще Алешка просто чувствовал неправду во всем, что было между ними. И он не понимал, почему вдруг Гавр взял и уехал после его признания, этим сделав ему так больно…

А еще он не понимал себя, своих чувств к Гавру, хотя он не врал, говоря, что любит его, ведь он так ему благодарен за все, что тот для него сделал. Да, раньше он и не знал, что может быть любовь между мужчинами. Он-то думал, что любить можно только девушек. А теперь понимал, что в этом мире все неоднозначно, и может случиться так, что мужчина полюбит другого мужчину…

Яркая, как вспышка молнии, разгадка пронеслась в его сознании… Назар. Это имя запульсировало у него в голове, принося боль и открывая для него то, что он до сих пор не понимал. Ведь все эти годы он любил его, он любил Назара, он любит его и сейчас.

Зайдя в квартиру, Гавр ощутил ту неуловимую атмосферу дома, семьи, уюта, которой у него никогда не было. Раньше это просто была квартира, где он жил, и здесь было все чисто, аккуратно и правильно, как будто ее владелец и не живет в ней, а лишь пришел на пару часов и потом опять уйдет. Его жилище было безлико, в нем жила пустота. Сейчас все изменилось. Хотя нельзя было упрекнуть Лекса в неряшливости — парень был на удивление аккуратен и никогда не разбрасывал свои вещи, всегда убирал за собой, да и за ним, и вообще поддерживал жилье в том состоянии, к которому привык Гавр. Но все равно его дом изменился с того момента, как здесь стал жить Лекс. И сейчас такие неуловимые и вроде незначительные моменты говорили, что эта квартира, где живут, и где его ждут. С кухни вкусно пахло едой и, судя по шипению, что-то жарилось на плите.

Он еще раз окинул прихожую — да, придраться не к чему, только вот перчатки на тумбочке у зеркала — их как будто бросили в спешке и одна из перчаток готова упасть на ковролин, и ботинки, один из которых стоит, а другой лежит, опять говоря о том, что их владелец спешил.

Гавр поставил свой чемодан в угол и поправил лежащие у зеркала перчатки. Казалось, такая мелочь, но все это оживляло пространство вокруг, и он почувствовал себя дома, и опять внутри него предательски защемило.

В коридоре послышались шаги, и он увидел Лекса в тренировочных и майке. Он был таким домашним, таким настоящим, без грамма фальши и подделки. Его лицо сначала озарилось радостью, а потом он замер в растерянности. А Гавр смотрел на него и понимал, что, наверное, еще ни у кого не видел такой искренней радости в отношении себя. Да и у кого он мог видеть эту радость, у одноразовых любовников или проституток, за деньги?

Гавр сам шагнул к нему и, прижав к себе, произнес:

— Привет.

Он почувствовал, как парень в его объятьях вздрогнул, а потом чужие руки обняли его, и Лекс уткнулся в его пальто лицом, прошептав:

— Привет… я скучал.

— Я тоже.

Гавр поднял его лицо за подбородок и прижался своими холодными губами к жарким губам Лекса.

— Пойдем, я ужин приготовил, — прошептал в его губы Лекс и затем встрепенулся и высвободился из его объятий, — у меня там сейчас все пригорит…

Он быстро скрылся за углом прихожей, метнувшись в сторону кухни.

Сняв пальто и ботинки, Гавр пошел в ванную, где, моя руки, смотрел в глаза своему отражению и думал о том, что теперь его план переходит во вторую стадию. И он, набравшись сил и отдохнув, будет его осуществлять — постепенно, не спеша, так, чтобы Лекс уже не смог от него уйти и стал полностью от него зависим, и вот тогда у него все сложится. Гавр смотрел в свои глаза, думая о том, что месяц с лишним отсутствия отрезвил его от ненужных эмоций и чувств в его душе, и даже сейчас эти ощущения дома и того, что ему искренне рады, ничего не изменят.

Когда сегодня днем на Лешкин мобильный телефон пришло сообщение от Гавра, что он возвращается и вечером приедет домой, Лешка почувствовал радость от осознания, что Гавр вернется. Он быстро закончил все дела с лошадьми и даже успел заехать в магазин за продуктами, так как без Гавра он особо ничего себе не покупал и не готовил.

Сейчас Лешка сидел напротив него и смотрел, как Гавр ест приготовленную им еду, и судя по лицу того, ему понравилось.

— Что это? — съев всю порцию и ставя пустую тарелку в раковину, спросил он.

— Макароны по-флотски, — видя непонимание на лице Гавра, Лешка пояснил: — Когда нужно что-нибудь быстро приготовить — варят макароны и туда добавляют тушенку, потом все перемешивают. Я их, правда, потом еще на сковородке поджарил и яичком залил, так вкуснее…

— Ты чего, без меня вообще ничего не готовил?

Лешка мотнул головой и стал наливать в чашку чай — с сахаром и со сливками, как любит Гавр.

— Я вот вспомнил, что на Новый год тебе ничего не подарил, и решил сделать тебе подарок, — Гавр видел, как замер Лекс на этих словах. — Двух коней тебе подарить хочу. Я уже с человеком в Германии связался, он обещал подобрать. Завтра ему позвонишь и скажешь каких. Я-то в этом все равно не разбираюсь.

— Но это очень дорого…

— Это мой подарок. И не спорь. Вот номер — перезвони ему завтра. Я этого человека давно знаю, он когда-то моему отцу коня подобрал…

— Правда? А где сейчас этот конь? — Алешка спросил и смутился, понимая, что он вообще ничего не знает про Гавра, даже не знает о его родителях. А еще, оказывается, у них есть конь.

— Это давно было. Отца убили в девяностые, а мама выбросилась из окна после этого. А где конь, я не знаю.

— А те, кто его убил, их нашли?

— Да, нашли, и даже в тюрьму посадили.

Лешка подумал — хорошо, что справедливость восторжествовала, и убийца получил заслуженное наказание. Да вот только человека не вернешь. Он посмотрел на Гавра.

— Ты любил отца… скучаешь по нему?

— Это было давно… и давай сменим тему.

Лешка понимал, что Гавру до сих пор больно вспоминать об этом. Ему тоже было больно видеть перед собой человека, который страдает от потери отца и мамы, и Лешке так захотелось обнять Гавра и разделить с ним его боль, но он сдержался. Как все-таки жаль, что Гавр такой холодный, отчужденный и до сих пор ставит между ними эту стену…

— Лекс, что загрустил? Рассказывай, как ты тут без меня жил.