Алеша – путь к мечте (СИ) - "Ка Lip" - Страница 47

— Как его зовут?

— Вальхензее. По породе ганновер, ему пять лет. Я его родословную смотрел, он хорош, у него одни конкурные линии в роду. Все прыгали, да еще как. Я думаю и этот так смоляет, мама не горюй. С таким ростом и такой силищей ему метр шестьдесят как перешагнуть, — Петрович восхищенно рассказывал о коне, уже и забыв сердиться на парня.

— А чей он?

— Назара. Кстати, он скоро приедет. Поездить хотел на нем. И о тебе спрашивал… Ты иди, переоденься и выводи эту зверюгу чистить. Только аккуратно. Понял? Кстати, с ним амуницию его привезли… седло настоящее, английское, очень дорогое, вальтрапы разные и ногавки. Маха тебе покажет, где его приданое лежит.

Алешка побежал переодеваться, понимая, что он черной завистью завидует Назару, у которого теперь такой конь, и в то же время он так рад, что этот конь Назара.

Набрав полные карманы сухариков и сахара, Алеша смело зашел к Вальхензею в денник и, несмотря на то, что конь опять решил его проигнорировать, повернувшись к нему задом, спокойно протиснулся мимо стенки и его бока, надев недоуздок, вывел коня в проход.

Вот теперь он увидел, насколько конь высок. Лешка не видел его спину, даже встав на цыпочки. Он сбегал за невысокой табуреткой и, только встав на нее, смог начать чистить спину коня щеткой. Видно, жеребец был настроен и дальше проверять человека рядом с собой. Конь постоянно перетаптывался с места на место так, что Алеше приходилось спрыгивать с табуретки и передвигать ее, чтобы дотянуться до коня. А потом жеребец резко подал в бок, и Лешка улетел в проход вместе с табуреткой, приземлившись на тюк сена.

В этот момент в конюшню зашли братки, включая Назара и Ефима.

— Вижу, вы подружились, — видя встающего Леху, задорно сказал Назар и, подойдя к коню, потрепал его по шее.

Конь как переменился. Взгляд его стал другим, он замер и стал спокойно ждать, пока Назар оглаживал его шею и морду.

— Я его Валей назвал, — через плечо он сообщил Алеше, — ты седлай и выводи. Первым поездишь, попрыгаешь на нем. Я посмотреть хочу.

На этих словах вся компания пошла в каптерку к Петровичу, а Алешка стал быстро седлать коня. Он даже не обиделся на него за то, что тот его выставил перед Назаром не очень красиво. Лешка решил, что сам виноват, и угостил коня сахаром.

— Валюша, — ласково произнес он, гладя его морду.

Жеребец съел сахар и горестно вздохнул, понимая — ну что можно взять с блаженного…

На плацу столпились все, ожидая, пока Лешка наконец залезет на коня. Конь не хотел стоять на месте, вертелся и приплясывал. Маха помогала его держать и подставила Алешке руку для того, чтобы он, оперевшись коленкой, толкнулся от земли, а дальше она его уже подкинет в седло. На таких высоких лошадей обычно влезали или с помощью специальных ступенек, или с помощью такой нехитрой подсадки. Поскольку конь не стоял на месте, подвести его к ступенькам не было возможности.

Петрович, наблюдая эту картину, прокомментировал:

— Может, сначала давай зверюгу на корде отгоняем, а то, видно, стоял он долго. Смотри, как погано себя ведет. За парня переживаю, не убился бы.

Назар лишь отмахнулся рукой, продолжая восхищенно созерцать своего коня.

Наконец Лешка, улучшив момент, запрыгнул в седло, Маха быстро отскочила в сторону. Конь сразу встал в свечку и замер. При немалом росте коня, свечка смотрелась эффектно. Лешка моментально обхватил коня за шею и, как обезьяна на дереве, замер на нем, обхватывая его и ногами. Он не боялся, хотя если конь потеряет равновесие, тогда они упадут на спину, причем внизу будет он, а сверху него туша в семьсот килограмм.

Но, видно, жеребец четко рассчитывал свои силы и, постояв на дыбах, он опустился на передние ноги, а затем резво рванул по периметру плаца.

Алеша сидел на нем как влитой. Он не тормозил коня, понимая, что пока тот не выпустит пар, все действия всадника бесполезны. Затормозить семьсот килограмм живого веса нереально. Вот так эффектно они и носились, но постепенно Алеша взял управление на себя, и теперь они уже носились в нужном ему направлении, поворачивали и потом даже стали тормозиться.

— Заходи на барьер, — услышал он голос Петровича и, повернув коня, пошел на стоящее препятствие. Конь взмыл вверх и, даже не напрягаясь, перепрыгнул стоящие жерди. А вот при приземлении Лешка почувствовал сильнейший пинок, который болью отозвался в позвоночнике.

— Зачем рано сел. Не садись в седло, стой дольше.

Алешка уже понял свою ошибку, то, что под ним совершенно иной конь, чем те, на которых он прыгал. Здесь другая техника прыжка, и у всадника должна быть другая техника, а то так можно и без спины остаться.

Следующие прыжки прошли менее болезненно, хотя Леша еще и не привык к новому стилю езды, но старался, и это смягчило жесткость ударов в его спину.

— Молодец. Слезай. Назар поездить хочет.

Алеша подъехал к Назару и лихо спрыгнул с коня, поморщился от боли в спине и в мягком месте, но не показал и виду.

Назар уже сам сделал стремена подлинней, и Леша подставил ему руку, чтобы так же закинуть в седло Назара. Тот, оперевшись коленом об его сцепленные ладони, легко оттолкнулся ногой от земли и сел в седло.

Конь спокойно пошел в сторону скакового круга, даже и не пытаясь что-либо сделать под сидящим на нем Назаре.

Видя это, Петрович прокомментировал:

— Видно, в Назаре признал хозяина… Кстати, Леш, как спина? Сильно болит? Да ладно, я же видел, как он задами работает. Ну ничего, я тебя научу на таких лошадях прыгать. Это тебе не прокатские клячи, здесь другая техника нужна.

Они смотрели, как Назар, выйдя на скаковой круг, отдал повод коню, и тот пошел хорошим, размашистым галопом.

Лешка уже в конюшне дождался возвращения Назара, когда тот накатался на своем жеребце и, забрав у него коня, стал его расседлывать.

Назар, не заговаривая с ним, ушел в каптерку Петровича, где были все, пока он катался. Лешке как-то стало обидно, что тот вот так молча ушел, хотя он не знал, о чем должен был поговорить с ним Назар или что сказать. Подумав об этом, Алеша, прихрамывая, повел коня в мойку.

В комнате братки пили и ели, дожидаясь Назара. Тот, быстро выпив и закусив, посмотрел на Петровича.

— Петрович, как и говорили вчера, коня Леха работает. Больше никого к Вале не подпускай, только он на нем ездит. Ты его тренируй. Я за все платить буду. За коня. Лехе зарплату, он ведь теперь как берейтор будет, раз коня работает, и тебе платить буду, чтобы тренировал его. Когда подготовишь, скажи, я соревнования оплачу, ну, что там нужно, коневоз, стартовые. И еще одежку спортивную Лешке подбери, на таком коне в обносках нельзя выступать. Скажешь тогда, сколько денег, я заплачу. Вот тебе на первое время, чтобы у коня все было. По рукам.

Петрович взял перегнутые пополам купюры и, убрав их в карман, пожал Назару руку.

Посидев еще недолго, вся братва, с шумом пройдя по проходу, уехала. Лешка опять только вздохнул, понимая, что Назар тоже уехал, так ему и нечего не сказав.

Вечером, после того, как Алеша отработал всех вверенных ему коней и уже хотел уходить, его подозвал Петрович.

— Назар назначил тебя берейтором этого Вали. Зарплату тебе будет платить за работу своего коня и мне платить за то, что тебя тренирую. И старты тебе будет оплачивать, когда я решу, что пора ехать выступать. Кстати, форму тоже тебе оплатит, там на следующей неделе как раз ко мне люди приедут, они из Германии вещи привозят. У них для тебя сапоги конкурные закажем, бриджи белые и редингот, ну и все по мелочи. Понял.

Лешка стоял и, слыша все это, думал, что такого быть не может. Неужели его мечта вдруг начала сбываться, и сейчас все, что говорит Петрович, это не сон. Это реальность, и этим он теперь будет жить. У него теперь есть настоящий спортивный конь, тренер и возможность ездить на соревнования.

Домой он летел как на крыльях, чтобы поделиться своим счастьем с бабушкой, зная, что она порадуется за своего внука, хоть и будет ворчать, что все эти лошади, это не серьезно и пора уже о жизни подумать. Да вот только для Лешки жизнь и лошади были едины, ну не представлял он своей жизни без лошадей.