Ложь (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 20

- В каком смысле?..

- Она затащила меня в свою комнату и избила меня… Да-да, избила… Она гораздо выше и сильнее меня…

- Вирхиния!..

- Клянусь тебе, Вероника грозилась убить меня, если я расскажу тете Саре. Она была похожа на зверя. Сначала я испугалась, а потм мне стало жаль ее. Если бы тетя Сара узнала об этом, она выгнала бы ее из дома.

- Промолчав, ты поступила очень плохо. Ты должна была рассказать моему отцу!..

- Она застращала меня. Дядя Теодоро меня не любит, а ее обожает. Рассказывать о таких вещах ужасно. Если бы я сказала дяде, Вероника возненавидела бы меня, как и ты. Она ни за что не простила бы меня. Ни за что, и никогда. – Вирхиния попятилась назад, закрыв лицо руками. Душу Джонни пожирали тоска и гнев. Без сомнения, Вирхиния сказала правду. Ее рассказ логичен и понятен. Джонни задумался над стоящей перед глазами картиной, а жалобный голосок продолжал расточать доводы и слова, разъедающие душу, словно капли яда. – Конечно же, они любили друг друга… Сильно любили… Но Вероника боялась бедности, она мечтала о жизни во роскошном особняке, о множестве слуг. Когда через два, или три дня я осмелилась поговорить с ней, она сказала, что Рикардо Сильвейра собирался жениться на ней.

- А почему не женился?

- Рикардо пообещал ей, что через несколько месяцев разбогатеет и вернется. Он познакомился с каким-то человеком, который собирался искать алмазы в Рио Карони и договорился ехать вместе с ним. Тот говорил что-то о Матто Гроссо, о золотых приисках в тропических лесах, и Рикардо попросил подождать его.

- А что Вероника?

- Она отпустила его. Сначала они переписывались. Получив письмо от Рикардо, Вероника читала его, а потом сжигала. Она всегда говорила мне, что когда Рикардо вернется, она станет миллионершей, потому что он привезет ей целое состояние… А потом приехал ты, и с твоим приездом все изменилось.

- С моим приездом?

- Ты уже миллионер, и Веронике не нужно было ждать, когда ей улыбнется удача. У тебя есть положение в обществе, имя. К тому же, ей хотелось быть хозяйкой в этом доме, чтобы всеми командовать, навязывать свою волю тете Саре, затыкать мне рот. Ты, вероятно, и сам понимаешь, что так было проще и гораздо лучше. Одним словом, Вероника решила заполучить тебя!

- Это она тебе сказала?

- Нет, Джонни, она не говорила, но это бросается в глаза… Ты влюбился в нее с первого взгляда, а что стало с другим – неизвестно. Не знаю, возможно, она написала ему, что между ними все кончено, возможно, подумала, что он погиб, как погибли многие из тех, кто ушел в сельву. Джонни, милый, прости меня за то, что причинила боль!.. Сейчас ты страдаешь, мучаешься, но, если бы ты женился на ней, то страдал бы еще больше, неизмеримо больше, потому что Вероника тебя не любит. – Вирхиния с тревогой смотрела на раненого жестоким ударом Джонни, ожидая от него чего-то, но тот молчал. С блуждающим взглядом он долго стоял, не шевелясь, до крови кусая губы, словно смаковал беспредельную боль, с каждым мгновением все глубже проникавшую в душу, терзая и разрывая ее на части.

- Джонни, что с тобой? Очнись, Джонни!

- Вероника не любит меня, это – правда, и никогда не любила. Сейчас я понял это, и понял ее сомнения, ее беспокойство… Вот почему она отказала мне, отдалила от себя…

- Что?..

- Да-да… Она отказала мне, сказала, что не любит!.. Вероника поведала мне о своих сестринских чувствах, и только. Сказала, чтобы на большее я не рассчитывал… Должен признать, что, по крайней мере, со мной она была честна!..

- Джонни, прошу тебя…

- Оставь меня, Вирхиния… Мне нужно побыть одному… Я больше не могу!..

- Джонни!.. Джонни, постой! – Вирхиния прямо по садовым клумбам бросилась за братом, а тот, полностью отчаявшись, быстро уходил все дальше, словно стараясь убежать от себя самого. – Джонни!

И никто из них двоих не заметил Деметрио, который крался вслед за ними и прятался за кустом, чтобы услышать исповедь, каждое слово которой было сродни удару кинжала. В его груди вздымались волны слепой ярости и тоски, угрожая задушить его, и глухо рокотали голоса ревности, любви, боли и отмщения. Сан Тельмо сжал кулаки, глядя, как осыпается и превращается в пыль его последняя надежда. Рухнул невольно возведенный им зáмок мечтаний и грез.

- Ну почему, почему из всех женщин мира, именно ты оказалась той роковой женщиной? – В груди Деметрио щемило. Казалось, сердце вот-вот остановится, и он задохнется, и словно по заклинанию магического имени, силы покинули его. – Ну почему ты, Вероника? Ты, единственная женщина на свете, которую я мог бы полюбить!

Машинально, как лунатик, Джонни прошел по крытой галерее мимо двери в оружейный зал, даже не подумав остановиться.

- Джонни!.. Что с тобой? – окликнул сына вышедший ему навстречу дон Теодоро.

- Ох, папа!..

- Что-то случилось?..

- Что происходит, Джонни? – недоуменно спросила присоединившаяся к мужу жизнерадостная донья Сара и добавила. – Мы тебя ждем.

- А что такое? – растерялся Джонни, с трудом подавив горестный вскрик, готовый сорваться с его губ. Присутствие нескольких любопытных друзей удержало его от бурного проявления чувств.

- Подошла твоя очередь выходить на помост, – пояснил дон Теодоро. – Вероника только что одолела Хулио Эстраду, который до этого одержал несколько побед.

- Вероника! – пробормотал Джонни.

- Не хватает только тебя и Сан Тельмо, – дон Теодоро с изумлением смотрел на сына.

- Извинись за меня перед гостями, папа.

- Извиниться за что?.. Да что с тобой?..

- Сынок, ты плохо себя чувствуешь? – встревожилась донья Сара. – Ты такой бледный.

- Что произошло, Джонни?

- Ничего… Абсолютно ничего, папа. – Джонни чудом удалось взять себя в руки. Он должен был молчать, скрывая овладевшую им боль и ярость, но его бесили вопросительные взгляды уставившихся на него людей.

- Послушай, если тебе плохо…

- Нет-нет, ничего страшного, папа. Глупо волновать всех из-за легкого недомогания. Идемте!..

***

Слуга принес Джонни фехтовальную маску, рапиру и перчатки. Молодой де Кастело Бранко одним глотком осушил второй стакан “Опорто”. Он не смотрел в сторону Вероники, не желая ее видеть, хотя девушка сидела неподалеку от него, рядом с помостом, где проходили поединки. Джонни вздрогнул, когда Вероника сама подошла к нему.

- Где тебя носило, Джонни? Ты же был первым в списке… А сейчас я уже устала, и тебе будет легче победить меня.

- Не беспокойся, этот бой я уже проиграл.

- Проиграл?.. Почему ты так говоришь?

- Сама увидишь, – не глядя на Веронику, Джонни нехотя направился к помосту. Ему казалось, что земля уплывает из-под ног. Он машинально, как робот, предоставленный самому себе, брел к помосту, не замечая, что стены кружатся перед его затуманенными тоской глазами. Внезапно все происходящее стало казаться ему глупой и нелепой игрой.

- Джонни, ты готов?..

Юноша надел маску, неуклюже сжал в руке рапиру и тупо уставился на нее, разглядывая оружие мутным взглядом.

- Да что с тобой, Джонни? – Вероника непонимающе нахмурила брови и судивлением посмотрела на кузена.

- Ничего страшного, мне немного нездоровится. Давай отложим поединок на другой день.

- Вероника, если Вы не возражаете сменить соперника, я с удовольствием займу место Джонни! – Деметрио де Сан Тельмо сделал шаг вперед, продвигаясь к помосту. Никто не заметил, как и когда вернулся он в оружейный зал. Его странное поведение никого не удивляло. Губы Деметрио дрогнули в скорбной улыбке, а глаза сделались холоднее и жестче лезвия рапиры, которую он сжимал в своей руке. – Отдохните, Джонни, – обратился он к юноше, – доставьте мне удовольствие победить ее!

Джонни посмотрел на Сан Тельмо ничего непонимающим взглядом. Ему не удалось овладеть собой настолько, чтобы притворяться и продолжать играть на публику навязанный обстоятельствами фарс. Деметрио, напротив, мужественно взял себя в руки. Во всех его действиях проявляется поразительное хладнокровие и непринужденность.