Попаданка в академии драконов-1 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 63

– Элоран допросил то, что осталось от Фабиуса. Порождение Бездны тот принял добровольно.

– Как такое возможно? – Поднимаю голову. – Как живое существо может согласиться впустить в себя подобную тварь?

– Соблазн силой, властью… Это не редкость: порождениям нужно согласие одарённого хозяина тела для быстрого соединения, адаптации и доступа к магии и сознанию. Все процессы при добровольном соединении идут быстрее, сила больше. Фабиусу не нравилось, что академия принимает одарённых, невзирая на расы и статусы, и жителей непризнанных миров. Академия драконов единственная занимается их адаптацией.

– И чем мы ему помешали?

– Считает это несправедливым разделением ресурсов. Это наши внутренние проблемы ещё со времён подчинения царства болотных гоблинов и их восстаний. Тогда их сокровищницу изъяли, положили в имперский банк, проценты от этого вклада идут на обучение студентов и содержание малоимущим и иномирцам.

Теперь понятно, почему Фабиус с такой радостью деньги с меня списал: месть за обиды народа.

А от самой страшной части наказания меня спас Арендар…

– Но зачем? – Вскидываю руки. – Не понимаю: зачем так над собой издеваться?

– Ему обещали академию в личное пользование. Хотя тут вернее сказать совместное.

– Он специально выманил меня в лес?

– Нет, ваша встреча была случайностью. Счастливой случайностью, потому что разожравшееся порождение поймать намного сложнее. Ты бы не успела убежать, он бы за секунду проглотил тебя целиком.

Во рту становится сухо и колюче, всё в животе скручивается. Жаль, Арендар бокал с вином раздавил: я бы с радостью глотнула чего покрепче.

Поднявшись, Арендар наливает стакан воды и протягивает мне.

Внутри всё подрагивает. Я забираю стакан. Зубы противно стучат о кромку. Арендар осторожно касается моего плеча. Его руку физически невозможно оттолкнуть, но, к счастью, он убирает её сам и забирает опустевший стакан, садится с ним.

– Может, принести успокоительного?

– Нет. – Пару дней назад лучшим успокоительным было бы прижаться к нему. – Рассказывай дальше.

– А ты знаешь, даже отец редко позволяет себе так мной командовать.

– Не хочешь – не рассказывай. – Отворачиваюсь и, скрестив ноги, складываю руки на груди. Как самому приказывать – так можно, а как ему ответили тем же, так сразу обида.

Он звякает стаканом об тумбочку.

– Элоран прав: вы, женщины, на редкость непоследовательные и непонятные создания.

– Мне по-прежнему интересны подробности, – уверяю я.

– Я не об этом, а о твоей непоследовательности в отношениях со мной.

В груди становится жарко от наплыва противоречивых чувств, от желания снова кричать. Но я сдерживаюсь и дрогнувшим голосом поясняю:

– У нас нет отношений. И ты вроде собирался всё рассказать.

И нет, я не буду думать о поцелуях на крыше, не буду, не буду, не буду, даже если от воспоминаний наворачиваются слёзы.

Арендар молчит. Мою спину опаляют волны жара. Звонко трескается стакан. И температура возвращается к норме.

– Мы нашли магазин, в котором вчера утром приобрели конфеты, и почтовое отделение, через которое их отправили. И покупку, и отправку совершил мужчина неопределённого возраста человеческой расы. Скорее всего, внешность была иллюзией.

– Если можно создать иллюзорную внешность, зачем было отправлять конфеты через почту?

– В академии нельзя наложить иллюзорную внешность, это одна из базовых защит. Исключение – тренировочные залы. В городе такого ограничения нет. – Арендар умолкает. Не дождавшись отклика, продолжает: – Преступник или преступница расплатились обычными имперскими монетами, так по ним личность не выследишь. Почтовый сканер зафиксировал в посылке незначительные магические колебания, но не опознал ничего опасного.

– Письмо, – вдруг догадываюсь я, и снова меня обжигают воспоминания о свидании на крыше: я же надеялась на что-то подобное. – Подделка прочерка?

– Да. Виртуозный обход академической защиты: чары наложены в городе и слишком незначительны, поэтому не заблокировались. Реальный почерк автора выгорел после наступления времени свидания. Следы заклинаний слишком слабы, чтобы по ним определить исполнителя. Единственная зацепка – это вряд ли работа первокурсника. Как и все остальные заклинания. Тебя выманивали к трещине в стене, потому что возле неё нарушены защитные чары и системы оповещения о запрещённых чарах.

Молчу. Арендар вздыхает.

– Ты кому-нибудь рассказывала о моей метке?

– Нет, – без промедления отзываюсь я и лишь потом соображаю, что признавалась Нике.

– Значит, на обе руки накинули, чтобы точно изолировать браслет. Это заклинание из арсенала культа Бездны блокирует метки императорских доверенных лиц, но у браслетов с меткой схожая система действия, поэтому срабатывает и на них.

Похоже, беду со мной Арендар почувствовал по исчезновению метки. Иначе с чего бы ему вдруг возвращаться в академию? Зажмуриваюсь.

– Когда ты выбежала за стену, нападавшим оставалось только продержать тебя вне академии до утра, чтобы добиться губительных необратимых изменений в источнике магии. Перегородившая путь стена, множество девушек, преследующих тебя в лесу – всё это было иллюзией, созданной с одной целью: не дать вернуться внутрь защитного контура академии. – Помолчав, Арендар добавил: – Все студенты допрошены, но у большинства есть алиби. Фонари были повреждены нарочно, есть следы отводящего взгляд полога. Свидетелей нет, с подозреваемыми тоже беда.

Молчание невыносимо, и я спрашиваю:

– А как Фабиус получил то существо? И что с ним?

– Порождение вернулось в Бездну. А Фабиус… Во время схождения миров защита на академии ослабевает, чтобы пропустить существ из непризнанных миров, иначе избытком магии вас сжигало бы на подходе. Для порождений Бездны это благоприятное время перехода к нам. Но Фабиуса подготовили заранее, у него был связной. Возможно, тот же самый, что подсказал напавшим на тебя заклинание блокировки браслета и смертельное проклятье.

В груди холодеет, в жилах стынет кровь.

– Хочешь сказать… хочешь сказать, за мной охотится культ Бездны? – медленно поворачиваюсь.

Арендар сидит в кресле, облокотившись на колени, и внимательно смотрит на меня.

– Культ или кто-то, кто знаком с его арсеналом и принципом работы браслетов. В академии не учат блокировать метки правящих родов. И уж конечно не рассказывают, как они похожи на браслеты академии.

На лице Арендара вспыхивает замысловатый золотой узор, глаза словно заливает расплавленным золотом.

– Не сейчас, отец, – рычит Арендар, пытается встать, но его окутывает золотое пламя. Последнее, что он успевает сказать: – Завтрак внизу и не…

Рёв пламени обрывается звонким: ХЛОП! Комната погружается в сумрак.

Культ Бездны охотится за мной? Это невозможно! Я же ничего им не сделала… или это ошибка? Или Арендар пытается запугать, чтобы не высовывалась? Совпадение?

Через минуту глаза привыкают к неяркому тёплому сиянию свечи: Золотое пламя не оставило следов на кресле и полу. Нет на ковре и осколков лопнувшего стакана.

Такое чувство, что Арендара здесь не было.

Но он был. И меня не отпустил. Хотя вряд ли культ Бездны нападёт на меня теперь, когда драконы всю академию перерыли.

В академии должно быть относительно безопасно.

А раз завтрак внизу, значит, мне дозволено покинуть спальню. И на том спасибо!

Вдохнув и выдохнув, чтобы справиться с раздражением, спускаю ноги с кровати.

Застываю: а где зверёк? Неужели Арендар его выкинул?

Оглядываю постель: среди складок покрывала почти у самого края выпуклость размером со зверька. Дурное предчувствие колет сердце. Осторожно стягиваю шёлковую ткань: зверёк уже не кажется шариком, из потускневшего меха торчат лапки с розовыми пальчиками и хвостик с кисточкой.

Зверёк с трудом приоткрывает глаза. Дёргает лапкой, будто пытаясь дотянуться до меня, и бессильно её роняет. Его веки медленно опускаются…