Попаданка в академии драконов-1 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 37

– Это будет моя магия и моя ответственность. И если вдруг тебя ещё в чём-то обвинят – показывай метку и требуй позвать меня.

Хотя от близости Арендара трепещет сердце и мысли путаются, трудно не сообразить, что его забота немного выходит за рамки и сильно меня обязывает.

Он садится ровнее, с минуту молчит, глядя куда-то вдаль. А затем обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Склонив голову ему на плечо, закрываю глаза. Слишком хорошо и спокойно, чтобы думать о чём-то другом.

Так мы и сидим, пока снизу не доносится мужской голос:

– Ваше высочество, простите за беспокойство, но вам срочное письмо от его императорского величества.

Напряжение сковывает Арендара, он тяжело вздыхает.

– Сейчас подойду, – холодно отзывается он, но когда обращается ко мне, голос звучит мягко. – Прости, придётся прервать наше…

Пока он думает, как назвать эти посиделки, я поспешно уверяю:

– Ничего страшного, мне спать пора, завтра с утра пробежка, все дела…

Арендар поднимается и подаёт руку, лёгким движением практически подкидывает меня в вертикальное положение. Розы рассыпаются искрами, возвращая ночи её темноту.

ХЛОП! Мы оказываемся в знакомом кабинете прямо возле секретера. Взмахом руки запалив свечи, Арендар выпускает мою ладонь и вытаскивает из ящика лист белой бумаги и баночку с крышкой-пипеткой. Капля маслянистой жидкости растекается по листу, но стоит Арендару провести над ней ладонью, и клякса превращается в цветную печать.

Молча смотрим на неё. Наконец Арендар берёт лист и заглядывает мне в глаза.

– Спасибо за удивительный вечер.

– Это мне надо благодарить.

Он медленно мотает головой.

– Нет, ты не понимаешь, как это… – Арендар вздыхает и протягивает мне бумажку. – Не важно. Спокойной ночи.

Прежде, чем успеваю ответить, печать соприкасается с моей рукой, и в следующий миг кабинет и сам Арендар сменяются темнотой комнаты в общежитии.

Мне хорошо после чудесного вечера, но грустно от столь внезапного расставания.

Оглядевшись, замечаю на секретере подсвечник. Активирую источник, щёлкаю пальцами, и свеча ярко вспыхивает. Получилось намного легче и мощнее, чем на занятии по стихиям.

Ника сонно ворочается на кровати. Схватив подсвечник, заскакиваю в ванную комнату и закрываю дверь. Стою, прислушиваясь, но в комнате тихо, значит, Нику не разбудила.

Готовясь ко сну, стараюсь делать всё максимально тихо, и вдруг ловлю себя на том, что мурлыкаю под нос весёлую мелодию. Напевать что-то совсем не в моём характере, но я лишь рассеянно улыбаюсь этой странности. Мне слишком хорошо, чтобы думать об этом и завтрашнем дне. А стоило бы подумать.

***

Утром всё кажется не таким радужным. Меня ещё пьянят воспоминания об объятиях Арендара, а мысли о поцелуях отзываются дрожью в коленях, но при свете дня намного труднее забыть о разнице между нами.

И если с разницей видов драконы бороться научились, то с разницей в общественном положении – вряд ли. Ведь даже маме Арендара, судя по его оговоркам, пришлось нелегко, а она была избранной. Если я и избранная Арендара, то об этом, судя по информации в книге, можно узнать только через три года, и за эти три года аристократы меня сожрут.

А через три года может оказаться, что я никакая не избранная, а значит, не могу одракониться и завести полноценную семью. Семью я хочу, настоящую, с детьми. И как после трёх лет с Арендаром заводить отношения с кем-то ещё?

При этом каждое использование метки, пульсаров и заступничества будет усиливать мою зависимость от принца. Он вроде достаточно благороден, чтобы не пользоваться этим, но вдруг нет? И как с ним общаться при остальных студентах тоже непонятно.

Но в любом случае целуется он крышесносно, с огнём творит красивейшие чудеса, и даже если это ни к чему не приведёт, на память останется такое удивительное романтичное свидание…

– Лера! – зовёт из-за двери Ника.

Выключив воду, чтобы не мешала шумом, отзываюсь:

– Да?

– Мы на завтрак опаздываем, можно я уже пойду, а? Могу тебе пирожков принести…

– Спасибо, не надо.

– Уверена? – недоверчиво уточняет Ника.

– Да.

Помедлив, она с сомнением прощается:

– Тогда до встречи.

Третий день я без завтрака остаюсь, и ведь сегодня могла бы успеть сходить, если бы не зависла в душе, вспоминая то поцелуи, то огненные цветы, то пламя в глазах Арендара. А если буду продолжать в том же духе, и на утреннюю пробежку опоздаю.

Интересно, Арендар будет там?

И почему мне в голову лезут всякие романтические бредни о поцелуях по углам?

Так, срочно выкинуть из головы принца и засунуть туда мысли об учёбе.

Внушение действует не очень, но при частом повторении помогает.

Когда я в стройнящей эффектной форме боевых магов – и нет, я почти не фантазирую, как Арендар восхищённо на меня посмотрит – закрепляю волосы в конский хвост, дверь содрогается от лихорадочного стука.

– Студентка Валерия, открой немедленно! – Голос такой, словно меня арестовывать идут.

Нервно оглядываю комнату, но тут же одёргиваю себя: глупо прятаться в шкаф или под кровать – всё равно найдут.

Дверь снова вздрагивает от ударов.

Да кто же там?

– Студентка Валерия, я секретарь профессора Эзалона, мистер Алаиз, если немедленно не откроешь дверь, я буду вынужден её взломать.

Сердце уходит в пятки. Случилось что-то страшное. Кто-то узнал о моей запечатанной способности? Арендару не удалось разобраться с Гаддаком? Что-то случилось с Арендаром, а в этом обвиняют меня? Или хотят обвинить в том, что я его околдовала? Или меня убирают, чтобы не порочила принца неподобающей связью?

– На счёт три я взламываю дверь!

– Иду! – С намерением противостоять любой претензии и в случае чего звать принца, я открываю дверь.

Но к тому, что за ней стоит мужчина с подносом еды, я не готова, строгое «В чём дело?» так и остаётся невысказанным. Глупо застываю с приоткрытым ртом.

Чопорный мужчина лет тридцати на вид грозно сверкает на меня жёлтыми, как у Геринха, глазами и почти шипит:

– Ты что творишь, юная леди? Третий день без завтрака, а ведь тебе велено есть.

– Кем велено? – растерянно отзываюсь я, оглядывая кашу, мясное рагу, оладья, три сорта варения, треугольник торта, два вида напитков.

Выпучив жёлтые глаза, мистер Алаиз с придыханием выдаёт:

– Как кем? Самим его императорским высочеством принцем Арендаром на церемонии инициации велено тебя откормить.

А, так вот кто меня тогда тащил.

– Вам велено откормить, а не мне есть, это две разные вещи, – напоминаю я.

– Ты что, хочешь, чтобы я тебя с ложечки кормил каждую трапезу? – Он с подозрением сощуривается. – И тебе не стыдно занятого человека так гонять?

– Да я не настаиваю…

– Приказы его высочества могут обсуждаться только его или её величествами, поэтому, – он выставляет поднос вперёд, я рефлекторно отступаю, и мистер Алаиз проходит к столу у окна, выставляет тарелки с подноса, – съесть ты должна всё. Пока не съешь, не выпущу.

– Издеваетесь?

Мистер Алаиз выпячивает подбородок и продолжает нагружать стол снедью. Да мне одной каши будет много, а тут помимо неё еды столько, что на целый день хватит и ещё останется.

В общем, пока мистер Алаиз, переложив поднос на окно и бормоча под нос о безответственных студентках, расставляет блюда и раскладывает вилки с ложками и ножами, я прихватываю сумку со всем необходимым, туфли, и на цыпочках даю дёру.

Обуться останавливаюсь на лестнице, и когда последняя туфля плотно садится на ногу, на весь коридор раздаётся вопль:

– Студентка Валерия, стоять!

Ага, сейчас. С лестницы и через холл я проношусь пулей, только на улице перехожу на быстрый, но приличный для девушки шаг.

Первая мысль – бежать к наставнику, уж он защитит. Но потом представляю, какое это будет позорище, если мистер Алаиз догонит меня там с подносом, а наставник согласится, что меня надо кормить, ведь я и ему показалась недостаточно мясистой.