Тьма - Кук Глен Чарльз - Страница 5

– Ты кричал, – пояснил дядюшка Дой. – Истошно кричал на языке, которого никто не знает. Мы прибежали сюда и увидели, что ты дерешься с тьмой.

– Мне снился кошмар.

– Знаю.

– Откуда?

– Так ведь ясно же.

– Там была Сари.

На миг лицо матушки Готы превратилось в гневную маску. Она что-то пробормотала – так быстро, что я успел разобрать лишь слова «Хонь Тэй» и «ведьма». Хонь, бабушка Сари, давно умерла, но в свое время лишь благодаря ей семья согласилась с нашим союзом.

Хонь Тэй дала нам свое благословение.

Кы Дам, дед Сари, тоже отошедший к праотцам, утверждал, что его жена обладает ясновидением. Я и сам видел, как сбывались ее предсказания во время осады Деджагора. Правда, в большинстве случаев они были весьма путаными и туманными.

Раз я слышал, как назвали ведьмой и Сари.

– Что это за запах? – спросил я. Сон ушел окончательно, и детали кошмара я мог бы припомнить лишь с немалым усилием. – Здесь что, дохлая мышь?

Дядюшка Дой нахмурился:

– Это было одно из твоих путешествий во времени?

– Нет. Оно больше походило на прогулку в ад.

– Хочешь пройти Тропою Меча?

Тропа Меча была религией Доя. Порой казалось, что именно в ней заключается основной смысл его существования.

– Не сейчас. Мне надо кое с чем разобраться, пока я еще помню подробности. Нечто из увиденного там показалось мне знакомым.

Я опустил ноги на пол, сознавая, что гости по-прежнему буравят меня взглядами.

Я интересовал их гораздо больше, чем до кончины Сари. Но время сосредоточить на этом внимание еще не настало. Я направился к письменному столу и занялся делом. Тай Дэй ухватил деревянный меч для упражнений и принялся расслабляться в дальнем углу комнаты. Матушка Гота взялась за уборку, бормоча что-то себе под нос. Я не мешал и порой даже позволял себе давать ей «полезные» советы, так, чтобы она булькала, но через край не перекипала.

Огромная темная шероховатая площадка медленно опускалась, непредсказуемо колыхаясь на ледяном ветру. Хриплый крик боли повис над жалобным стоном вьюги. Излохмаченный, прорванный в двух местах ковер пытался опуститься на башню, туда, где дожидался его Длиннотень. Однако, вихрь так и норовил ударить летающий ковер о стену. В конце концов хозяин ковра вновь взмыл вверх и опустился в стороне, футах в пятидесяти от предполагаемого места посадки.

Хозяин Теней выругался – погода раздражала его. Этот зябкий сумрак был почти столь же непроглядным, как самая настоящая ночь. К тому же, при всей его неутомимости и при всех его дарованиях, Хозяину Теней не удавалось своевременно устранить все щели и трещины, то и дело возникавшие в самых неожиданных местах. В своем идеальном мире он остановил бы солнце прямо над крепостью, с тем, чтобы оно иссушило самое сердце ночи и истребило таившуюся во тьме угрозу.

Длиннотень не стал спускаться вниз, навстречу своему прихвостню Ревуну. В разговорах Длиннотень мог делать вид, будто они держатся на равных, но на деле все обстояло совсем не так. Придет день, когда с Ревуном будет покончено навсегда. Но до этого пока далеко. Сперва следует разобраться с Черным Отрядом – вечным источником досадных неприятностей. Таглиос необходимо покорить огнем и тенью, а тамошних князей и жрецов перебить всех до единого. Сенджак необходимо захватить, выведать все ее темные тайны и покончить с ней навсегда. А заодно выследить и убить ее полоумную сестрицу – Душелова. Убить и бросить труп этой суки на съедение диким псам.

Длиннотень захихикал. Большую часть этого монолога он произнес вслух. Оставаясь наедине с собой, он порой любил облекать мысли в слова. Перечень тех, от кого необходимо избавиться, возрастал с каждым днем. Теперь к нему добавились еще двое.

Два лица, появившиеся из стены, принадлежали Душиле Нарайяну Сингху и девочке, которую его Обманники именовали Дщерью Ночи. Длиннотень лишь на миг встретился с нею глазами и отвернулся, окидывая взглядом опустошенную местность к северу от Вершины. Кое-где развалины еще дымились. Девочке было всего четыре года, но глаза ее казались окнами в самое сердце тьмы. Создавалось впечатление, будто за пустыми зрачками ребенка притаилась ее духовная мать, богиня Кина. Девочка устрашала, устрашала почти так же, как те живые Тени, умение повелевать которыми дало ему право именоваться Хозяином Теней. Плоть ее была всего лишь плотью ребенка, но в сути своей она нечто несравненно более старое и мрачное, нежели неопрятный костлявый человек, служивший ей стражем.

Нарайян Сингх молча стоял у парапета и ежился на колючем ветру. Девочка пристроилась рядом. Она тоже молчала и не выказывала ни малейшего интереса к разрушенному городу. Все ее внимание было сосредоточено на Хозяине Теней.

В какой-то миг Длиннотень испугался – уж не читает ли она его мысли? Обеспокоенный тем, что Ревун так долго оставляет его наедине с этими странными существами, он повернулся к лазу, за которым находилась ведущая вниз лестница, и встрепенулся, увидев, что следом за маленьким кудесником по ступенькам поднимается нар, генерал Могаба. Его главный военачальник. Колдун и полководец о чем-то оживленно толковали на незнакомом языке.

– Итак?

Паривший в воздухе Ревун – он частенько поступал так, даже когда не сидел на своем ковре, – развернулся на лету.

– Отсюда и до самой долины Чарандапраш картина одна и та же. А также на востоке и на западе. Землетрясение не пощадило никого. Правда, чем севернее, тем меньше ущерб.

Длиннотень обернулся, окидывая взглядом ночной горизонт. Даже в зимнем полумраке казалось, что равнина мерцает. Она словно насмехалась над ним, и в какой-то миг Длиннотень пожалел о том, что много лет назад поддался порыву и бросил ей вызов. Он обрел вожделенное могущество – но с той поры не знал ни минуты покоя. То, что находилось за Вратами Теней, уязвляло его самим фактом своего существования. Источник его силы являлся одновременно и источником горчайшей отравы.

Но там он не углядел признаков разрушения. Да и как иначе – Врата были несокрушимы. Открыть их снаружи мог лишь один-единственный инструмент.

Длиннотень обернулся и приметил улыбку на лице ребенка. Детские зубки блеснули в сумраке, словно клыки упыря. Эта девчонка унаследовала черты обеих своих матерей.

Ревун издал пронзительный, резко оборвавшийся вопль.

– Землетрясение не оставило нам выбора – работы придется отложить до лучших времен. Иначе люди не выдержат.

Длиннотень поднес к лицу костлявую, затянутую в перчатку руку и поправил маску, которую всегда носил при посторонних.

– Что ты сказал? – Должно быть, он просто ослышался.

– Посмотри на этот город, мой друг. Он лишь для того и существует, чтобы твердыня становилась все прочнее и выше. Но для того, чтобы живущие там людишки могли работать, они должны есть. Им нужны кров, вода и тепло, иначе они все передохнут.

– Я не собираюсь их холить. Их единственное предназначение – служить мне.

– Так-то оно так, но какой службы можно ждать от покойника? – промолвил черный генерал. – Это землетрясение причинило нам больший ущерб, чем все таглиосские вояки за все годы войны.

Сказанное им было явным преувеличением. В этой войне уже сложили головы три Хозяина Теней. Но Длиннотень понял главное: обстановка и впрямь сложилась критическая.

– Ты заявился сюда только для того, чтобы сказать мне это? Со стороны генерала заявиться на Вершину без приглашения было явной дерзостью. Но Длиннотень простил его. Он питал слабость к Могабе, слишком уж напоминавшему его самого в молодости, а потому частенько позволял нару то, что не сошло бы с рук никому другому.

– Я пришел для того, чтобы еще раз попросить тебя пересмотреть приказы, обязывающие меня торчать на Чарандапраше в бездействии. Теперь, после этого несчастья, мне как никогда нужна свобода действий, чтобы выиграть время.

Длиннотень уже устал от этой просьбы, с которой Могаба приставал к нему при каждой встрече.