Искра - Суржевская Марина "Эфф Ир" - Страница 28

Я попыталась отрешиться от совершенной нереальности происходящего, не думать о том, что нахожусь в теле зверя и что другой зверь отдает мне мысленные приказы. Я просто постаралась сделать, как он сказал. Закрыла глаза, расслабилась…

Открыла и поначалу не поняла, что случилось с миром. Почему яркий и разноцветный он вдруг стал серым и пресным. Поморгала и зябко поежилась, потому как лежала я на траве и моя ночная сорочка стала совершенно мокрой от росы.

Я ахнула и резко села. В шаге от меня стоял, опустив голову, черный барс. Которого я так неосмотрительно вытащила из Хрустального Замка, которому ревела в шкуру и которому жаловалась. И который оказался гораздо разумнее, чем я предполагала.

Зверь потянулся, я мигнула и прижала ладонь к губам, чтобы не заорать. Его черная шерсть посветлела, а тело выгнулось. Мгновение — и передо мной стоял уже человек. Тот самый, что разбудил меня поцелуями.

— Кто ты? — из моих губ донесся лишь сиплый хрип. — Что ты со мной сделал? Это какая-то магия?

Мужчина присел на корточки рядом со мной.

— Меня зовут Шариссар. — Он смотрел внимательно и без улыбки. И, несмотря на изменение, его глаза остались звериными. — И это с тобой сделал не я. Ты сама это сделала, Элея.

— Я не понимаю! Ничего не понимаю! — Я обхватила себя руками, потому что меня начала колотить дрожь.

— Я знаю, — в его голосе все еще были слышны эти низкие рычащие нотки. Меня же трясло все сильнее, словно я заболела лихорадкой. Попыталась подняться и пошатнулась. Шариссар словно перетек ко мне одним движением и прижал к себе. — Тш-ш. — Его ладони легли мне на спину. — Не бойся. Твое тело не может сразу перестроиться, а сознание пытается справиться с изменением восприятия. В первый раз это трудно, но ты хорошо держишься. — Теплые ладони успокаивающе прошлись по спине, согревая. — Это пройдет. В следующий раз будет легче.

— В следующий раз? А это что, повторится?! — ужаснулась я и вырвалась из его объятий. Потому что по-другому это было не назвать.

Я постаралась не думать о том, что стою в мокрой сорочке посреди поля и меня только что обнимал мужчина, которого я вижу первый раз в жизни! Как ни странно, но эти вопросы меня сейчас волновали мало. Слишком сильным оказался шок от того, что я носилась по лесам в образе огромной черной кошки.

— Я не знаю. — Он смотрел с легким интересом.

Я вскинула голову.

— Немедленно расскажи мне, что происходит! И… и не трогай меня. Больше. Иначе…

— Иначе что? — Он усмехнулся.

— Не знаю еще, но я что-нибудь придумаю!

— Это самая страшная угроза в моей жизни. — Он покачал головой. — А не трогать тебя оказалось труднее, чем я думал.

— Почему я стала… зверем?

Он не отвечал, рассматривая меня. Потом пожал плечами.

— Возможно, зверь всегда жил в тебе, Элея. — Его лицо не выражало эмоций, но мне показалось, что он насмехается. — И сегодня лишь вырвался на свободу.

— Не было во мне никакого зверя! — закричала я. — Объясни мне, что произошло!

Шариссар

Он догнал ее почти сразу, но позволил порезвиться. Паладин еще помнил эйфорию от свободы, когда зверь берет верх над разумом. Когда чувствуешь себя самым сильным существом на земле, диким хищником. Это так кружит голову, что новообратившиеся не хотят возвращаться в человеческое тело. И чем дольше остаются зверем, тем больше им и становятся. Поэтому в Оххароне обращение всегда происходит под присмотром наставников, зачастую возвращать обернувшихся приходится силой и болью.

Девчонка неслась через лес черной молнией, она оказалась действительно быстрой. Он бежал так, чтобы оставаться сбоку и чуть позади, не упуская ее из виду. Все же Шариссару было любопытно. Ведь он никогда не видел женского воплощения зверя. В Оххароне обернуться способны лишь мужчины, форма зверя нужна им, чтобы защищать границы и королеву. У женщин другое предназначение — развлекать и заботиться, рожать потомство и растить его. Им не нужна звериная форма. И потому Элею паладин рассматривал с интересом. Она была более гибкая, чем мужские особи, более изящная. Самка. В Оххароне ее порвали бы на части, вряд ли мужчины смогли бы сдержаться — она словно бегущий вызов, и зверь внутри требует обладания, стоит только почувствовать ее запах. Инстинкт…

Элея выскочила на кромку поля, чуть замедлилась, принюхиваясь, и рванула через высокую траву. Шариссар — следом. Позволил ей еще побегать и прыгнул сверху, сжал зубами загривок. И выругался про себя: кажется, и его увлекла эта игра…

Он приказал ей обратиться, понимая, что и ему самому нужно вернуться в человеческое тело. Лея сделала это на удивление легко. В Оххароне молодых обратившихся приходится жечь раскаленным железом, заставляя сменить форму, и паладин опасался, что и девчонку придется как следует укусить, чтобы она вернулась. Но она просто послушалась и… сделала это.

Удивительно, но при смене формы она сохранила на себе одежду — ту тонкую сорочку, в которой спала. Это умеют лишь высшие паладины, такие, как сам Шариссар, остальные просто разрывают одежду при обороте, если не снимают вовремя. Молодые солдаты и вовсе не утруждают себя одеянием, в армии это не принято. Большинство ходят лишь в коротких набедренных повязках из кожи или вовсе без них. Первый год после обращения среди молодых стычки, грызня, драки и насилие — обычное дело, зверь постоянно вырывается наружу, и ходить в одежде просто не имеет смысла.

Лея же сменила форму, оставшись одетой, если эту мокрую ткань можно назвать таковой. И теперь лежала, хлопая глазами и хватая ртом воздух, а потом поднялась и начала задавать вопросы.

Шариссар прикинул, что можно ей рассказать. Вероятность, что именно она Отражение — девять песчинок из десяти, ведь она изменила форму, отразив способность самого паладина. Это ли не лучшее доказательство?

Но остается еще одна вероятность.

И это — кровь Темных. Элея — полукровка, в ней присутствует кровь детей Тьмы. И она могла дать о себе знать именно таким способом, хоть это и невероятно. Но пути Многоликого Мрака невозможно предугадать.

Шариссар гладил девчонке спину, раздумывая, что ей сказать. Точно не правду. Но и не ложь. Кусочек правды, достаточный, чтобы она ему поверила и начала доверять. Она слишком юна, и ее сердце еще верит во что-то лучшее, ждет чудес. Идеальная жертва. Пока надо добиться от девчонки доверия. После — любви.

Он провел ладонью по ее волосам, обнял, согревая и вслушиваясь в стук сердца. Оно стучало слишком быстро, выдавая ее волнение и испуг.

— Объясни, что произошло! — Ее сердце застучало еще быстрее, а девчонка вырвалась.

— Ты просто изменила форму. Это не магия, это наследие крови. Ты ведь знаешь, что у некоторых людей иногда проявляются различные способности?

— Ну да, — Лея неуверенно кивнула. — Наш сосед умел влиять на эмоции, а травница — прогонять боль. Еще я видела девочку, что могла очень долго находиться под водой, она говорила, что дышит полосками на шее. Их семья приехала с Блуждающего Архипелага, говорят, там много таких людей.

Паладин кивнул:

— Все верно. Наследие крови иногда просыпается в людях. В тебе ведь тоже есть необычный дар, верно? Ты можешь ходить сквозь отражения… А теперь вот смогла обернуться в зверя. Это твои дары, Лея. Только лучше никому о них не рассказывать, сама знаешь, светлые маги не жалуют потомков других рас.

Девушка медленно кивнула. Ее трясло, то ли от эмоций, то ли от утренней прохлады.

Паладин снял свою верхнюю парху — безрукавку из плотной черной ткани, с кожаными гибкими пластинами, потом стянул нижнюю рубашку и накинул ее на Лею. Легкая для него парха была слишком тяжелой для тонкого девичьего тела. Девушка вскинула испуганные разноцветные глаза, когда он начал раздеваться, но вздохнула благодарно, поняв — зачем. И зарылась носом в бархатистую ткань рубашки, укутываясь плотнее. Паладин накинул парху на голое тело и отвернулся, рассматривая восходящее на горизонте солнце.