Легенда о проклятом воине (СИ) - Смолина Екатерина - Страница 14

Он порой напоминал дракона, сторожащего своё золото — ревниво, жёстко, не давая свободы. Даже наша маленькая вылазка тогда в столицу Актариона, показалась мне скорее уступкой с его стороны. И его не было рядом. Я украдкой взглянула на Жана, счастливо прижимаясь к его руке, вдыхая его запах. Белый мех ворота короткой шубки щекотал лицо. Он бережно прижал меня к себе, не останавливая шаг и продолжая рассказывать Йонару про походы. И слушая уже его рассказ, воспользовался паузой и скользнул губами по моему виску.

Мы заглянули в кондитерскую, перекусив восхитительными пирожными с кремом и глазурью. Я пила какао, Ринка — кофе, Ранитиэль — чай с недомолотой корицей. А мужчины — грог. Сладкое с удовольствием уплетала только женская часть нашей компании, весело треща обо всём на свете. Даже молчаливая Ранитиэль, украдкой поглядывающая на Жана, сейчас расслабилась и болтала с нами без умолку о разнице меха волчьего, песцового и овечьего.

В уютном, но безумно дорогущем магазинчике одежды «Сирн и Баэр» мы долго мерили платья всем девичьим балаганом. Стоило дверному колокольчику звонко проголосить над нами, как нас вышли встречать хозяева. Жану там обрадовались, как родному, наобещав скидки, распродажу и бесплатное внимание. Он лишь обаятельно улыбнулся, как всегда, и хозяйка растаяла окончательно, метнувшись за кофе, коньяком и сырной нарезкой для дорогих гостей. Владельцами оказались муж и жена, которая сейчас нами и занималась, расхваливая свой товар на все лады, а мы и без того радовались красивой одежде, и спорили кому что пойдёт. Наряды и впрямь были очень качественными, красивыми и элегантными, — а выыыбооор!..

Жан с Йонаром сплавили нас в руки хозяйки, предоставив свободу и неограниченные покупательные возможности, и устроились в вестибюле с разговорами за чашкой кофе. Кажется, они неплохо сошлись, без труда находя увлекательные темы для беседы, и к вечеру, когда уже совсем стемнело, и мы с девочками уставшие, но безмерно довольные, вышли с покупками, они уже общались на «ты» и подшучивали друг над другом. Если не дружили раньше, то это был лишь вопрос времени — такие люди быстро сходятся. Тем более, в такой непринуждённой обстановке.

Хозяева провожали нас со слезами на глазах, как любимейших и обожаемых покупателей.

Домой добирались в карете — сил идти обратно через весь пригород уже не было, да и стемнело. Распрощались ещё в поездке, Ранитиэль обещала на днях показать, как пользоваться порталами. А мне нужно было ещё забрать кое–какие книги из замка — надеюсь, владыка разрешит хотя бы на время разграбить мелкими партиями его библиотеку. Я помнила, что он не хочет меня видеть. Но я и не завтра собиралась.

Дома нас ждал сюрприз. Когда мы вошли в открытую уже дверь — хотя запирали перед уходом — с покупками, дыша паром с мороза, в доме было натоплено, и пахло мясом. Из дальней комнаты выбежала девушка, присела:

— Добрый вечер, эрл Лесск, эрлиния!..

И метнулась к очагу. В печи что–то готовилось. Сверху тоже доносились голоса и копошение. Я посмотрела на помрачневшего Жана и поняла, что это — не нормально. Да я и сама мало что понимала в происходящем. Мы устали — хотелось тишины, покоя, ужина вдвоём…

На верхней площадке лестницы показалось алое платье с пышным подолом, а затем и сама его владелица, которая в открытую дверь спальни договаривала фразу:

— …и смотрите мне, чтобы было чисто! И постель перестелите!..

Она глянула вниз, расплылась в улыбке и стала чинно спускаться, придерживая подол платья.

— Жаник, дорогой, а я уж думала ты не придёшь сегодня! Ужин скоро подадут. Без хозяйской женской руки любое жилище превратится в берлогу дракона, не то, что это!..

Я оторопело наблюдала за происходящим, Жан тоже явно не был в восторге, судя по стремительно темнеющим глазам и ходящим желвакам на скулах.

Высокая, яркая брюнетка со смуглой кожей и тёмно–синими глазами. Точёный профиль, гордо вскинутый подбородок, и осанка настоящей эрлинии. Любовница? Сестра?.. Кем бы она ни была, мне было неприятно. Место, где мы провели чудесное утро и волнующую первую половину дня, словно осквернили! Брюнетка подошла ближе, окидывая меня оценивающим высокомерным взглядом. Кажется, неприязнь у нас взаимная.

— Какого чёрта здесь происходит?! — угрожающе зарычал рядом низкий мужской голос.

Эрлиния в алом платье поджала губы в узкую полоску.

— Вот как ты встречаешь родную мать, дорогой? С каких пор ты разучился хорошим манерам?!

Мои нервы сдавали… Если это — моя будущая свекровь, то пойду, сразу утоплюсь. И мучаться не придётся! Накал атмосферы просто зашкаливал. Мне хотелось провалиться сквозь землю, словно это я пришла не вовремя, ошибившись, вдобавок дверью!..

— Я никогда не вламываюсь в дом без приглашения, в отличие от тебя, мама. И не поэтому ли мы с тобой не общались уже больше года? Или ты решила освежить в памяти, насколько меня это раздражает?! — он угрожающе шагнул в её сторону, заставив попятиться эрлинию Стааль. Её губы обиженно задрожали, глаза наполнились слезами.

— Я хотела помириться, сынок. Думала, тебя обрадует такой сюрприз — твоё любимое мясо под винным соусом на ужин, хорошо прибранный дом. Я выбрала лучших служанок, чтобы они помогали тебе по хозяйству! Ты же не можешь всю жизнь прожить, как какой–то бродяга!.. Ты же принц, а теперь ещё и без пяти минут король Лесскана! — она сорвалась на тонкий крик.

— Я ничего этого не просил.

— Ты мог бы сам приехать ко мне! Перешагнуть через свои клятые гордость и упрямство — и побыть с матерью хотя бы один день!.. Любовниц, — она ткнула в меня пальцем, — у тебя будет ещё тысячи, а мать — одна!..

— Ты не уважаешь меня и мои желания! С чего я должен почитать твои?!

— Потому что я старше! Ты обязан меня уважать!..

— Если хочешь, чтобы я начал тебя уважать, начни с уважения к себе! Возможно, тогда ты заметишь разницу между «просить» и «навязываться»!..

Они кричали друг на друга, жестикулируя, и перестали меня замечать.

Шаг назад. Там, за порогом в ночь, — чужой, малознакомый город.

Второй. И я понятия не имею, куда я пойду. Но там всё же лучше, чем здесь.

Третий. Упёрлась в косяк двери. Ненавижу ссоры, ненавижу быть даже невольной свидетельницей! Слишком много этой грязи было в моей жизни. На повышенных тонах, между людьми, которые вообще не должны так друг к другу относиться… Так нельзя…

И я бы ушла — очень хотела. Но скользнула взглядом по напряжённой высокой фигуре мужчины, с которым мои страхи растворялись, словно лёд в печи. И сердце резануло болью. В конфликте всегда виноваты двое — один начал, а второй — допустил. Если я уйду сейчас, то чего я добьюсь?..

Прикрыла веки, стараясь не слушать их крики и не обращать внимания на снующих по дому служанок. Одна из них прямо из рук забрала у меня покупки. Жан всегда был для меня символом защиты. Просто я не давала труд объяснить себе это. Но сейчас, глядя, как он ругается с собственной матерью, которой у меня никогда не было, — стало по–настоящему больно. Да, она не права, да — она слишком много на себя взяла. Она мне нисколько не нравилась, и не вызывала и капли симпатии, скорее, наоборот. Но он…

Я тихонечко, обмирая от ужаса, что привлеку к себе внимание, и весь огонь достанется мне, подошла к нему сзади. Мне это нужно. И это нужно ему. Коснулась напряжённой, вздыбленной буграми мышц спины под распущенными смолянистыми волосами. Вздрогнул, замолчал, обернулся. Повисла неловкая пауза. Я не хотела привлекать столько внимания, просто почувствовала, что сейчас важно сделать именно то, что я сделала. Но эрл Лесск Стааль не знал о моих мотивах. Развернулся ко мне, отгораживая от возмущённой будущей свекрови, и без слов сгрёб в охапку.

Прикрытые веки, тяжёлый выдох, и шёпот на ушко:

— Прости, родная… Испугалась?

Молчу. Просто слушаю замедляющийся стук его сердца и чувствую, как под ладонями разглаживаются напряжённые мышцы. В моем желудке возбуждённо заурчало. Что бы там ни готовили в печи — пахло оно вкусно, и организм вовсю сигналил и требовал далеко не духовной пищи! Одними пирожными сыт не будешь…