Молчите рефери! (СИ) - Ардмир Мари - Страница 21

Выкроить время на встречу Леша так и не сумел. Обидно. И я не расспрашивала, чем именно он был занят и где, просто по его просьбе приехала на вокзал, чтобы провести на поезд. Холодный ветер раскачивает плохо прикрепленные к щитам листовки и скрип покрытых морозом знаков, раздражает уши противным «Кыыыырц!»

Мой рыцарь в толстом пуховике с меховым воротником улыбается не смело, и протягивает кладь из дома в двух спортивных сумках. При встрече ограничился объятием и, пряча взгляд красивых глаз, тихо извинился за неудавшееся рандеву . А вот теперь ставит в известность, что звонил чтобы передать «привет» от родных:

- Это тебе Димка прислал, это от мамы, - стараясь не показать, насколько он меня обидел беру сумки. - А вот это от меня. - Леша из-за пазухи выудил маленькую картонную коробочку с простым красным бантиком.

- Что это?

- Поздравление с наступающим 8 марта. – Неуверенно наклонился и поцеловал в щечку, как младшую сестрицу. Для полноты образа ему осталось лишь похлопать меня по плечу с Димкины словами, молодец малая.

- Спасибо. - Закусила губу, стараясь не расплакаться. А ведь так хотелось, чтобы он мне уделил хотя бы 30 минут времени, дал возможность поздравить с прошедшим Днем Защитника. А ему и трех минут жаль, коснулся-таки моего плеча по-братски и добавил: - Ну, бывай. Извини, что не встретились.

- Да… ничего. - Соглашаюсь, чтобы замять затянувшуюся паузу. Неужели он не понимает? Я смотрю в голубые глаза рыцаря и не могу найти ответа на свой вопрос. Не понимает? Совсем?

- Я не люблю долгих проводов, так что… - Леша отступил, и бросил взгляд в сторону: - Беги. Тебя уже ждут.

А в пятидесяти шагах от нас на платформе мерзнет, самостоятельно вызвавшийся подбросить, хмурый и опять чем-то недовольный младший Краснощек. Стоит с таким видом, будто бы я Ричарда забыла выгулять и покормить.

Подняла расстроенный взгляд на Лешу, а он, подмигнув с кривой ухмылкой, взял свои сумки и направился к вагону.

Слезы подступили сразу. Он ушел, поднялся в вагон, и занял свою полку, ни разу не обернувшись и не заглянув в окно. Красный бантик, как предатель и единственный знак щепетильности в выборе подарка, сорвался ему в след. Накатила такая боль, что в эту минуту я бы разбила чертову коробочку, не взглянув внутрь и не оценив подарка, если бы Сергей не подошел вплотную.

- Пошли. Тут холодно.

- Я…

- Сейчас замерзнешь. – Он забрал сумки и вопросительно поднял бровь, указав на коробочку: - Это сама понесешь?

Оглянулась на темные окна, уходящего поезда, чтобы удостовериться, что Леша уехал и даже махнуть на прощанье рукой не захотел.

- Нет. Держи и это.

Обратно ехали в тишине, медленно и очень осторожно. Сережа задержался, пока ставил машину в гараж, а я как призрак осталась стоять на крыльце. И почему одолевает ощущение, что часть меня летит за тем поездом, а вторая так и не поняла, как жить дальше.

- Оля, выходи из ступора и заходи в дом. – Голос младшего вернул меня на землю.

- Иду.

Разулась в прихожей и, забыв о куртке, прошла в гостиную. Странно, но распаковать посылки от Димы и мамы я не спешила. А открыть коробочку от Леши руки потянулись сами собой. Через минуту я вытащила из нее небольшую свечку в прозрачной вазочке с волнистым краем. Наполнителем для свечи гелевое яркого малинового цвета с примесью круглых блесток, на дне вазочки находился какой-то маленький механизм, плохо скрытый композицией из двух бархатных сердечек с глупой надписью.

Я рухнула в кресло, продолжая сжимать в руках подарок. Кажется, время вновь остановилась. В какой-то момент рядом оказался младший:

-Ты все еще не разделась?

Не дожидаясь ответа, он сел на соседнее кресло, а затем аккуратно высвободил из моих рук презент.

- Миленькая свечечка. – Забавляясь, протянул Серега. – Он тебя действительно любит? Или это новая форма издевательства над девушкой дарить предметы с надписью «I love you!»

Ответила не сразу: - Он… женат почти. Надпись ничего не значит.

- Поэтому может названивать тебе, как только приезжает в город, а потом динамит десять дней так и не найдя времени для встречи.

- Я не … - к горлу подкатил горький ком, и дыхание оборвалось.

- И зачем нужно было мчаться на вокзал ни свет ни заря? Любишь, когда умышленно ранят?

- Сережа…! – слезы отступили перед чувством негодования и вновь вернулись, как только смысл его слов дошел до замутненного сознания.

- А ну да, - продолжил он наигранно и сухо, - у него же был предлог: несколько предметов от твоих родных и свечка, купленная в одном из наших магазинов. Да, ради них нужно было в холод выдернуть тебя из дома с утра пораньше…

- Прекрати… - прошептала тихо.

Я никогда не смотрела на нашу историю под этим углом, и просто боготворила его таким, как есть в отдалении, ни на что не притязая и не смея рисовать радужные пасторали. Ведь у него есть Наташа – любовь всей жизни. Мне хватало того, что он есть, он живой, он счастлив. Все! И больше никаких мыслей. А теперь с ужасом уверяюсь, что в нашей истории я третье колесо в телеге и даже не запасное, а просто ненужное третье.

- Это ты прекрати. – Оборвал Сережа. - Неужели не ясно, что тобой пользуются.

Злость прорвалась неожиданно: - Он ни-че-го от меня не хочет!

- Конечно, ему достаточно и того, что ты безропотно выслушиваешь, ждешь звонка, а затем приезжаешь по первой просьбе, когда и куда ему нужно. И знаешь, что я тебе скажу?

- Не хочу…, знать не хочу!

- То, что ты слишком хорошенькая и очень удобная игрушка. Содержать не нужно. Искать место для тебя не нужно! Беспокоиться о тебе не нужно! – Он говорил с каждым словом все громче, вбивая в меня простую до боли истину. - Но можно позвонить и ты сама все сделаешь: выслушаешь, додумаешь и приедешь хоть среди ночи! От такой игрушки он отказаться не в силах. И дергая за ниточки, с удовольствием раз за разом проверяет, в рабочем ли состоянии кукла!

- Ты не смей! – вскочила, не зная куда бежать, лишь бы ни слышать его. - Не смей так о нем говорить! Ты даже не знаешь, что он для меня сделал!

- Интересно, и что же? – парень откинулся в кресле, прожигая взглядом. - Учитывая твой заскок на Лешике, наверняка спас… Я прав.

Он даже не спрашивает, а ставит в известность.

– И от кого спас?

- Я… я – чувствую, что горло сдавило не на шутку, и всхлип вот-вот прорвется наружу.

- От грабителя, от убийцы, от шантажиста, от насильника…?

И на четвертом пункте просто хлопнулась в кресло и закрыла лицо руками. Судорожные рыдания не заставили себя ждать, но первый всхлип был самым горьким.

- Твою мать! Оля…?! - его приглушенный окрик лишь усилил назревающую истерику. Он пытался меня успокоить, взять за руки приобнять. Вспоминал, как я реагирую на прикосновения и, отдернув руки, повторяет сидя передо мной на корточках:

- Оля, Оленька, прекрати. Малыш… Было бы из-за чего Оля, солнышко… – зов Сережи, прервал знакомый бас:

- Что здесь происходит? Сергей, почему Оля плачет?

- Я не знаю. – Уверенно произнес зачинщик.

- И поэтому у тебя вид виноватого. Я же сказал, не трогай ее.

- Я ее не трогал. – Зло отозвался младший.

- Оля? – рука Богдана Петровича коснулась моего плеча. – Оля что случилось?

- Ни-ни-ни… чего. - Страх что они обо всем узнают, был намного сильнее боли и разочарования от нового открытия: я просто удобная. Про жилетку для скупых мужских слез предполагала, но чтобы взглянуть с этой стороны – никогда.

Я встала и, стерев слезы, не сразу и срывающимся голосом ответила:

- Мы просто поговорили… - всхлип. Смотрю в пол.

– Ттте-тее-мма была тяжелой. – Еще один всхлип.

- Оля… - вздохнул хозяин дома.

- Ооо-че-чень тяжелой… для меня. Извините, сейчас говорить не могу. - Взяв свечку со стола, поднялась к себе. Уже наверху, стоя на лестнице, оглянулась:

- Богдан Петрович, сеанс массажа по расписанию и без изменений.

- Хорошо.

10.