Время вьюги (часть первая) (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 71

      Впрочем, Наклз действительно полагал работу некромедиков даже более собачьей, чем работу вероятностников. Последние хоть на что-то влияли, а первые только и могли, что держать полутруп за руку и обещать, что все будет хорошо. Прекрасно зная, что все будет еще как плохо, а, если плохо настанет прямо сейчас, то именно они превратят полутруп в труп. И еще потом будут писать скучные объяснительные.

      Наклз вытер руки полотенцем, швырнул его в корзину для грязного белья, сел на краешек ванны и задумался. Откуда-то снаружи доносились возмущенные вопли Магрит, но шумовые эффекты ему уже давно не мешали.

      В кесарии называть заслуженных вероятностников сумасшедшими запрещалось категорически. Это плохо сказывалось на притоке молодых специалистов в профессию и, как следствие, на боеспособности Каллад. Так что умные люди никогда не говорили, что у тех есть "проблемы с рассудком". Проблемы с рассудком бывали у излишне словоохотливых чиновников и диссидентов, отправляемых на куда-нибудь на воды без обратного билета. У специалистов по вероятностям могли быть только "приобретенные особенности ментала". Но за этим длинным эвфемизмом скалилось обычное безумие. Фобии, мании, зачастую - раздвоение личности и много разной другой дряни. Ну и укол с лошадиной дозой морфия, в качестве достойного финала.

      Наклз старался копаться в этом вопросе как можно меньше. Свое примерное будущее он представлял, а красочные подробности его не интересовали. Маг знал, что отклонения ментала делятся на шесть стадий. Еще он знал, что первые три более-менее безопасны, в том плане, что человек сохраняет способность отличить явь от бреда, и, как следствие, может обманывать докторов, а при должном старании - и себя самого. А до четвертой, когда такая способность пропадает, ему дожить все равно не позволили бы.

      В Законе о социальной стабильности имелось некоторое количество параграфов, широкой общественности не известных. Сколько точно, Наклз не знал, но их явно было немало, потому что параграф, касающийся вероятностников, имел номер двадцать семь.

      Специалистов по вероятностным манипуляциям, имеющих отклонения ментала выше третьей ступени, в Каллад "устраняли". Та же операция, проведенная, скажем, над собакой, называлась бы "усыплением". Любой маг, находящийся на государственной службе, в первый же день своей профессиональной деятельности подписывал документ, где говорилось, что он нисколько не возражает против такого финала. Наклз, разумеется, тоже это подписывал.

      Можно было, конечно, сказать, что данная норма - неоправданная жестокость и просто варварство, демонстрирующее саму звериную суть калладского государства. Но Наклз, Каллад не любивший, с собой был честен: из всех стран, где человеку могло не повезти родиться со способностью видеть Мглу и контактировать с ней, кесария была лучшим вариантом. В Аэрдис к вероятностникам относились в лучшем случае как к говорящему мясу с полезными и опасными способностями. И убивали их там без всяких писулек.

      В принципе, и те, и другие поступали верно. Неуправляемый и боящийся собственной тени специалист по вероятностям - это было нечто вроде бомбы с испорченным часовым механизмом. Только значительно опаснее. От заданий по "ликвидации" этих замученных кошмарами существ Наклз всегда старался увильнуть, хотя поначалу его редко кто спрашивал о предпочтениях и моральных убеждениях.

      Справедливости ради стоило отметить, что в Каллад для применения параграфа двадцать семь нужны были веские основания. К магам классом ниже четвертого он не применялся в принципе, поскольку бытовало мнение, что натворить больших бед они не могут. Во всех других случаях факт безумия должен был быть неопровержимо доказан. Шараханье от собственного отражения считалось чем-то вроде легкой девиации, приобретенной на профессиональной почве, и смертью, конечно, не каралось. Наклз даже знал нескольких умельцев, которым удавалось водить компетентные органы за нос годами и спокойно умереть в своей постели. Умельцы напоследок наставляли его, что главное - как можно чаще делать значительное лицо и ни в коем случае не разговаривать со своими призраками на людях. А в идеале стоило найти кого-то вроде напарника, подтверждавшего при надобности, что маг беседовал с ним, а не с голосом в своей голове.

      Наклз никогда раньше не шарахался от зеркал, не слышал голосов, не боялся темноты и вообще считал, что уж в этом отношении ему крупно повезло. Как выяснилось, везение не было таким уж везением. Он, видимо, просто проскочил первые две или три стадии, не заметив этого. Если верить Абигайл, его бывшему некромедику, такое иногда случалось. Все бы ничего, но с четвертой стадии разрушение ментала становилось прогрессирующим и необратимым, так что поддерживать его на прежнем уровне при помощи легальных дэм-вельдских травок уже не удавалось. На шестой наступал полный распад личности. По словам той же Абигайл, ходили слухи, что можно выйти на седьмую, но что творилось в голове у человека, дожившего до такого, не сказал бы ни один специалист. Наклз считал это чем-то вроде страшной профессиональной байки и не слишком верил. Если теория "поля нестабильности", идущего от Мглы, имела хотя бы косвенные подтверждения, то представить себе совершенно невменяемого калладского мага, которого не успели усыпить, он не мог. Калладские компетентные органы не были до такой степени некомпетентными.

      "Итого, четвертая", - поздравил себя Наклз. Он ощущал полнейшую апатию. Происходящее волновало его не больше, чем вошедшие в Рэду войска. Сильный жрет слабого. Маги слетают с катушек. Норма не обязана выглядеть хорошо, на то она и норма.

      Следовало как можно скорее завершить дела, переписать завещание на Дэмонру и Магрит, всеми правдами и неправдами оградить нордэну от неприятностей в будущем - а для этого требовалось срочно выдать ее за Рейнгольда, а последнего научить, как затолкать ее в сундук и сесть сверху с пистолетами - ну и, по возможности, попасться добрым врачам со шприцами как можно позже. Наклз бы не стал утверждать, что он любит свою жизнь, но, как и всякое существо с теплой кровью, смерти он боялся.

      Четвертая стадия - это было плохо, но еще не критически плохо. Один его знакомый обманывал калладские тесты даже на начале пятой. Недолго, правда, но все же. К тому же, до обследования ему оставалось еще почти полгода. Можно было как-то привести в порядок нервы и подготовиться. Ну и достать те дэм-вельдские травки, которые легальными не были, это тоже могло помочь. Прелесть ситуации заключалась в том, что уж теперь вообще мало что навредило бы.

      Маг еще раз перевязал руку, скорее чтобы скрыть отсутствие ожога, чем из-за царапин, пошевелил пальцами и прикинул программу мероприятий на ближайшее будущее.

      "Я перехожу на сон-траву. Бес с тем, что это незаконно. Сольвейг и не такое достать может. Я перестаю в одиночку шляться по сомнительным местам и вообще избегаю стрессовых ситуаций. Я выдумываю легкую фобию и теперь периодически шарахаюсь, скажем, от крыс. Демонстративно. И да, от зеркал тоже. Вероятностнику такое простительно. Скорее даже подозрительно, если он так не делает. А еще я обязательно придумаю, как отличить реальность от бреда. У меня есть минимум полгода на решение этого вопроса, если я не натворю глупостей. А я не натворю".

      - Ну ты и врун! - возмутилась Магрит, когда Наклз вышел из ванной. - Ты это нарочно сказал!

      - Мои поздравления, Магрит, ты начала мыслить логически. Ни в коем случае не останавливайся на достигнутом.

      - Ты и вчера так сделал?

      - Что сделал?

      - Я не сама себе морду разбила, Наклз!

      В принципе, если Наклз видел ходящую куклу, он мог и Магрит ударить, хотя маг сильно сомневался, что стал бы это делать. Несмотря на аллергию на кошек, желания шпынять котят он никогда не учувствовал.