Мечтатель (СИ) - Аверин Сергей Игоревич - Страница 37

Фон погас, листва померкла, меня дернуло и усадило в кресло землеройки.

«Выкинула, зараза!» — подумал я, и снял защитный купол. Где-то тут должен лежать костюм Изалинды. Они безразмерные, так что нормально, подойдет.

Я засветил ночник, нащупал костюм и надел его. Дверь машины открылась с легким щелчком. Я ослабил первое защитное поле, прошел его. Свет за моей спиной усилился — поле приняло прежнюю непроникающую структуру. Второе синхронно с первым, только совершая обратное действие, ослабло. Я повернул ручку и оказался на улице.

Канавки брони замерцали черным, и, надо сказать, замерцали куда как интенсивно.

«Работает», — со злостью подумал я, и потянулся к Игнессе. Не получилась. Она не пропустила, а в голове возникла чужая мысль: «Прямо. Прямо, у поворота налево».

«Я же не вижу ничего!»

«На, смотри!»

Обычное зрение, с трудом разбирающее легкое свечение канав и пыли под башмаками, да столб огня у шахты, погасло. С секунду я был слепым, а потом возникла картинка. Достаточно яркая и цветная. Хотя я знал, что так будет не всегда. Если я уйду очень далеко от сканирующих устройств моих машин, совокупной мощью которых пользовалась Игнесса, помощь компьютера станет бесполезной.

«Прямо».

«Иду, не бойся».

Я на самом деле шел. Один, глухой темной ночью, без друзей, которых у меня толком и не было, без врагов, которых я успел завести немало.

Я шел.

Под ногами поднималась пыль, черные борозды канав экзоскелета светились. На запястье я обнаружил датчик. Две полоски, красная и зеленая. Наверное, красная означала энергию, и она была почти на нуле. Вторая могла показывать что угодно, но про себя я решил, что это целостность системы, уровень повреждений.

Больше информации о экзоскелете я наверняка смог бы добиться, надев обруч, с которым таскались все солдаты, но у меня был выбор — или Игнесса, или силовой шлем и поддержка не имеющего интеллекта компьютера доспеха.

Дорога вилась прямой линией, слева и справа ограничивая меня следами гусениц. Я двигался по пути, который уже проходил один раз в нутре железных бочек с лазерными пушками.

«Стой. Колонну видишь? Обойди».

Я не ответил. Причина опасности была ясна. В мире смерти угрожать мне может только радиация, и она хитрее всех живых врагов, потому что убивает незаметно.

Убивает. Странное слово. Убийств ни в одном из секторов не было уже сотни три лет. Преступления совершались, угонялись секретные разработки гравикамов и гравилатов, люди били друг другу морды, молодежь по мелочи хулиганила, но убивать под недреманным оком института истории было сложно. «Клионис» имел глаза повсюду, для него нет стен и препятствий, он знает все. Мы, как сам Хронос, бог времени, контролируем все возможное. Новейшие разработки даже позволяют создать некий аналог электрического поля, но не в пространстве, а во времени. Мы можем ставить коэффициенты на реальность. Половина, двадцать процентов — мы замедляем ход истории в локальной точке континуума.

Зачем оно нужно, это поле, никто не понял. Жрет энергии за сутки аналогично потреблению городского купола в час. Войти или выйти в поле нельзя, оно изолирует себя от внешней среды не хуже бетонной стены. Может перманентно исчезнуть, ничего никому не объяснив, оставив на своем месте полудохлую от старости кошку вместо вполне симпатичного синтетического котенка.

На смеси некоторых веществ поле действует как обалденный катализатор, позволяя провести реакции там, где по законам физики их провести нельзя и еще много всего, но такого же бесполезного. Нет, вы можете утверждать, что катализатор — классная функция, но зачем проводить реакции в объеме трех литров — большее поле создать невозможно?

Никакой практической пользы, а вреда уйма.

Но эту разработку прошлых веков упорно финансируют правительственные организации, на нее не щадят людских и денежных ресурсов. В прошлое, что ли они там все решили махнуть?

«Сейчас должен увидеть металлическую лестницу. Постарайся подняться на третий этаж, пройти через дом. Тогда окажешься на опорной балке белой башни. Там скажу, куда дальше»

Лестница? Ага, вон лестница. Ржавая, явно не надежная, оплетающая руины непонятно чего тугой спиралью.

Хватаюсь рукой за перила и с удивлением смотрю на оставшийся в сжатом кулаке обломок металла. Да, мир у основ белых башен — это вам не висящие в воздухе, на безопасном расстоянии от зараженной токсинами зоны особнячки на три миллиона жителей каждый. Этот мир полон риска.

Я мог бы попросить у Игнессы другую дорогу, ресурсы костюма позволят продержаться и при более интенсивном воздействии излучения, но я пройду здесь. У меня есть гордость. Я хочу доказать, и в первую очередь, самому себе, что могу не только просиживать кресло в достославном институте истории.

Прыжок, и я уцепляюсь в кладку стены. Экзоскелет исправно выполняет свою функцию и подтягивает меня на пролет лестничной клетки. По ступеням подниматься боязно. Слишком они шаткие.

Пальцы нашаривают на стене выступ, я упираюсь ногой и начинаю восхождение к следующей площадке. Из-под рук летят мелкие камешки, интенсивность свечения черных бороздок усиливается, я держусь. Руку сюда, ногу сюда. Руку туда, ногу туда. Есть.

Я переваливаюсь через бортик, скрипнувший под моим весом, и смотрю на цель. Вон она, еще одно восхождение.

Гляжу на стену и в шоке обнаруживаю, что неровностей нет. Обижаюсь на весь свет и далеких предков, создавших такое прочное строение и с опаской вступаю на первую ступеньку. Держит. Дальше.

Железо скрипит под ногой, но пока все нормально. Глаза Игнессы, а значит, и мои, не замечают разрушения материала.

А, черт с вами!

Нервы не выдерживают, и оставшиеся шаги я преодолеваю бегом. Тяжело дыша вваливаюсь в окно и падаю на пол. Сердце стучит в бешеном темпе аллегро модерато, перед глазами странный туман.

Риск. В наше время нет риска. Его нет!

Ага, нет. Если пробежка по шатким перилам не является риском, то я не профессор истории А. С. Карлан. Так, рабочий нижних уровней белых башен. Стоишь в защитном костюме и командуешь роботами — вдруг что не так сделают!

Встать. Нужно встать.

С трудом отжимаюсь, упираюсь коленкой в сгнивший материал неясно чем раньше являвшийся, оглядываюсь.

Разрушенная кладка, просвет в потолке, сквозь который виднеется неясное сооружение, в углу валяется кучка тряпья. Подхожу ближе, и Игнесса, получив более точную картинку с сканеров костюма, дает первичное изображение предмета.

Округлые уши, непропорционально большая голова, протянутые вперед лапы. Медведь. Игрушечный. Пролежавший здесь уже не одну сотню лет и успевший превратиться в нечто неузнаваемое.

Игрушек не было уже очень давно. Обруч — лучшая игрушка и для детей, и для взрослых. Единение разума с компьютером поможет запомнить необходимое в сотню раз быстрее. Мысленное воздействие тренирует гибкость разума, фантазию и многое другое. Дети воспитываются так, чтобы проявлялись их лучшие стороны, а специальная программа позволяет выбрать то направление деятельности, к которому ребенок более всего подходит и которое согласуется с его психикой.

Испытание на специализацию напоминает классическую игру. На тебя надевают обруч и ты оказываешься в мире, до последней молекулы похожем на реальность. Ты чувствуешь все, даже боль. Единственный случай в жизни, когда перед человеком распахиваются бесконечные возможности виртуального мира, так называемый эффект полного погружения, доступный лишь хронистам.

А все потому, что полное погружение — это наркотик, от которого нельзя оторваться. И наше государство, которое добилось чего-то, очень похожего на древние представления о коммунизме мягким тоталитарным режимом, развалится в мгновение ока. Зачем жить в реальности, если можно создать себе идеальный мир в своем сознании и прожить в нем свою жизнь властителем миллионов? Людям станет не нужна реальность, и они из нее уйдут. Ведь всегда можно скинуть обруч и вернуться обратно, не так ли? Ведь тот мир иллюзия, он не настоящий! Разок и все. Хочется посмотреть, как это, идеальный мир, созданный самим собой. Посмотрю и вернусь.