Видение (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 28

— Ты шпионка Сдерживающих.

— Я владелица магазина. У меня есть дело, которым я зарабатываю себе на жизнь, а вы напугали всех в Квартале, и теперь я вынуждена продавать здесь, чтобы мой товар не испортился. Но вместо того, чтобы признать, что я здесь всего лишь торгую, вы решили, что я выполняю секретную миссию? Шпионю при помощи корнеплодов?

— Ты управляешь магазином рядом с Островом Дьявола. Ты обслуживаешь офицеров Сдерживающих. И если судить по реакции на наш марш протеста, становится понятно, что ты дружишь с заместителем командующего. Ты предала свою человечность. И твой друг не лучше.

— Он охотится за Паранормальными, — заметила я. — И он учит меня быть одной из них.

— Вы увековечиваете систему. Вы препятствуете тому, что нужно сделать.

— Очистить Зону?

Он не ответил, поднялся со стула, подошел к старому бюро с другой стороны палатки и вытащил что-то из ящика.

Я боялась, что это будет оружие, но он принес фотографию и протянул ее так, чтобы я могла разглядеть. Это был цветной снимок нескольких десятков людей, стоящих длинными рядами перед знаком, который гласил: «ЛАГЕРЬ КУТЮРИ: НАШ ВРЕМЕННЫЙ ДОМ». Родители держали детей, пожилые люди опирались на трости, а подростки сидели, скрестив ноги. В их глазах была надежда. Исходя из моих наблюдений за людьми, которые все еще здесь жили, эта надежда умерла.

— «Первая Волна», — произнес Иезекииль, поворачивая и рассматривая фотографию. — Они так и остались здесь. Брошенные прозябать, чтобы наше правительство и Сдерживающие могли сосредоточиться на тех, кто вел войну против нас. А нас наказывают за их бездействие разрухой, уничтожением почвы, нестабильностью электрической сети. Те, кто живет здесь, были забыты, в то время как Сдерживающие тратят деньги на тех, кто не заслуживает жизни. Мы сможем решить обе проблемы.

— Еще одной войной? Убив еще больше людей? Это глупо. Вы хотите изменить Зону? Уходите, оставьте нас в покое. Нам будет лучше без таких людей.

В его глазах кипела ярость, но прежде чем он снова ударил меня, воздух пронзил пронзительный свист. За ним последовали крики и беготня. На нас напали?

В глазах Иезекииля вспыхнул гнев, он дернул головой.

— Не двигайся, — приказал он, вставая, и исчез в дверях.

Я хотела крикнуть Лиама по имени, убедиться, что он жив и в безопасности, что в него не стрелял никто из этих сумасшедших идиотов в качестве наказания. Но у меня совсем не было времени на переживания. Не было, если я хочу выжить.

К сожалению, мне было не до конца понятно, где меня держат, и у меня не было оружия.

Я хотела воспользоваться магией. Так сильно хотелось показать этому придурку, что случается, когда тебя загоняют в угол, что пальцы покалывало. Но Иезекииль уже был уверен, что я предательница, а магия дала бы ему еще одну причину считать меня врагом и послать людей в «Королевские Ряды» — где могут быть невинные клиенты — с бомбами, спрятанными под одеждой. Находиться под прицелом выживающих в Лагере Кутюри людей, не казалось мне такой уж достойной наградой. Я бы использовала магию, если бы мне пришлось, но сначала мне надо попробовать другие варианты.

Меня осенило, что в каком-то роде оружие у меня имеется — деревянные столбики стула, к которому меня привязали.

Можно было бы использовать стул против него, но мне нужно было время…

Я переместила вес тела назад, затем вперед, затем обратно, и так далее, пока не получилось качнуться вперед настолько, чтобы встать на ноги. Наклонившись, я сбалансировала вес, чтобы устоять на ногах, так как руки были все еще связаны, и стул держался у меня за спиной, но по крайней мере я стояла.

Я крабиком прошлась по палатке, прислушиваясь несколько секунд. Звуки хаоса, крики, потасовка, все это происходило в нескольких метрах слева от меня, насколько я могла судить. Больше разобрать не удалось, по крайней мере, в том положении, в котором я сейчас находилась.

Услышав шаги, я отскочила назад, в направлении двери.

Открылся проход, и Иезекииль снова вошел внутрь. Он выпучил глаза, когда понял, что меня не было там, где он меня оставил, а его лицо покраснело от гнева.

— Черт побери! — закричал он.

Используя всю свою силу, я развернулась и ударила его стулом, из груди вырвался стон, я споткнулась, и мы оба повалились на землю. Я приземлилась на плечо, боль отозвалась незамедлительно. Встав на колени, я попыталась отползти от него к хлопающей занавеске двери, но он схватил стул и крепко сжал меня.

— Тебе конец! — снова прокричал он, поднявшись на ноги и потащив меня по земле.

Его жестокость сыграла мне на руку. Он дернул стул назад, и веревка, которая сковывала мои запястья, порвалась. Иезекииль отлетел со стулом, сбив фонарь с крючка на стене. От удара о землю, стекло разбилось, вспыхнуло пламя. Чудом палатка не загорелась. Весь лагерь бы вспыхнул, как пороховая бочка.

— Тебе нужно показать твое место, — сказал он, отбросив стул и преследуя меня.

Я поднялась на ноги, распутывая остатки веревки, и отбросила ее. Держа его в поле зрения, я подняла упавший фонарь. Он был тяжелее, чем я ожидала — вероятно, военного производства. И это было прекрасно.

— Брось его! — приказал он, по его тону стало понятно, что он привык к тому, чтобы его слушались.

— И не подумаю, — ответила я, не сводя с него глаз, пока он кружил вокруг меня, вероятно, искал способ преодолеть мою защиту.

— Тебе нужна сильная рука. Ты не понимаешь, что поставлено на карту!

Он изменил тон, разговаривая со мной, будто я была глупым ребенком. Вероятно, не первый раз он использовал такой подход к женщине.

— Мне не нужно ничего, кроме как выбраться из этой палатки, — заверила я его.

Он сделал шаг ко мне, и я нанесла удар фонарем. Но он увернулся, фонарь попал ему только по плечу. Он прыгнул вперед, чтобы схватить меня. Я уклонилась достаточно, чтобы уйти с его пути, но ему все же удалось оттеснить меня в сторону. Нога угодила в колею на плотно утоптанном полу, и лодыжка вспыхнула болью, как разорвавшийся фейерверк. Стиснув зубы, я ухватила фонарь поудобнее.

Среди наполненной шумом обстановки раздались аварийные сирены. Лиам, — подумала я, и меня охватила паника вперемешку с надеждой. Если они подняли тревогу, либо он ушел, либо подоспело подкрепление.

Иезекииль отвлекся на звук, и у меня появился шанс, в котором я так нуждалась.

Ухватив фонарь обеими руками, используя замах снизу-вверх, как в гольфе, я ударила его по затылку. Он рухнул вперед так, как падает срубленное дерево.

— Козел, — проговорила я и отбросила фонарь в сторону.

Мне надо было уходить. И я должна была найти Лиама.

Лодыжка пульсировала, на глаза навернулись слезы. По одному шажку, — уговаривала я себя. Это была моя мантра, моя молитва в военное время и после него. Не важно, каким был шаг и насколько он был мал. Нет ничего невыполнимого, если разбить задачу на части и решать их поочередно.

В данном случает — «одна палатка за раз». Мне приходилось заглядывать в каждую из них, чтобы пробраться мимо незамеченной, двигаясь так быстро, как только могла, в своем неуклюжем темпе. Здесь земля была хорошо утоптана людьми, но все же иногда встречались кочки и ямы. Угодив в одну из них, я качнулась вперед. Восстановила равновесие и тут же вздрогнула, так как опять подвернула лодыжку.

А затем кто-то втянул меня в щель между палатками.

Уже взволнованная и переполненная адреналином, я начала кричать, но мне закрыли рот рукой.

— Это я, — свирепо прошептал Лиам. — Прекрати кусать мои пальцы.

Я наступила ему на ногу своей здоровой ногой, и не сказать, чтобы случайно.

— С тобой все в порядке? — с облегчением прошептала я, а затем застыла и притихла, услышав приближающиеся к нам шаги. Мы снова втиснулись в щель, его рука все еще была вокруг моей талии, но члены Ревейона промчались мимо в поисках нас, один из них раздавал приказы другим.