Герой из ее сна - Мейнард Дженис (Джанис) - Страница 4

— Почему это было важно для тебя?

— Я хотела, чтобы у меня был кто-то только мой, кого я могла бы любить. Может, ты не помнишь, но мои родители довольно пожилые. Мама родила меня в сорок три года. Я очень любила маму и папу, но приняла их решение уйти на пенсию и уехать на юг. Даже живя в одном штате, мы не очень-то часто виделись.

— Почему?

Миа заколебалась:

— Они гордились тем, что я умная, но понятия не имели, что со мной делать. Когда я стала жить самостоятельно, эта пропасть только расширилась. Я не могла разговаривать с ними о моей работе. И, кроме того…

— Продолжай.

— Еще подростком я случайно узнала, что мои родители не хотели иметь детей. Мне довелось прочитать дневник мамы. Оказалось, что меня зачали, когда у мамы начиналась менопауза, и она думала, что уже не сможет забеременеть. Так что я оказалась не самым приятным сюрпризом во многих отношениях, но они сделали все, что могли. Я им за это благодарна.

Дилан подумал о своей большой, крепкой, иногда шумной семье. Вспомнил, как его мать любила всех своих сыновей, как нянчилась с каждым, даже когда они стали взрослыми. Конечно, случались и ссоры. Как без них? Но он не мог представить свою жизнь без матери и братьев.

— Мне жаль, — сказал он тихо. — Должно быть, это было нелегко.

Миа вздрогнула.

— Ну, ты же спросил, почему ребенок так важен для меня. Я хотела иметь кого-то, кто любил бы меня. Я хотела свою семью. — Она нежно положила руку на одеяльце малышки. — Пришлось сделать восемь попыток, и, когда врач объявил, что я беременна, это был самый чудесный день в моей жизни.

Поскольку Дилан совсем недавно видел ее слезы, он предположил, что эйфория долго не продлилась.

— Беременность протекала тяжело?

— О, совсем нет.

— Люди задавали вопросы?

— Моя команда была небольшой. И каждый из нас работал над отдельной частью проекта. Так что мы друг для друга были просто профессионалами, знакомыми, и ничего больше. Моя подруга Джанетт знала правду. Вообще-то, она полагала, что это плохая идея, и неоднократно пыталась меня отговорить. Но когда я забеременела, она стала меня поддерживать, даже ходила со мной на занятия для беременных и была в больнице, когда родилась Кора.

— Что пошло не так? Почему ты вернулась в Силвер-Глен и оказалась в моем баре?

— Ужасный вихрь событий. Моя работа хорошо оплачивалась, и я кое-что скопила, но все сбережения ушли на попытки забеременеть. Но даже это не было страшно, потому что я была готова немного затянуть поясок и снова накопить деньги. Однако я не учла такой фактор, как судьба.

— Что это означает?

— Когда я была в декрете, моя лаборатория закрылась, а вместе с ней прекратилось и финансирование. Так я стала молодой безработной матерью. К тому же девушка, с которой мы вместе снимали квартиру, решила поселить там своего парня.

Дилан сочувственно улыбнулся:

— Вот это подстава.

Она издала сдавленный смешок:

— Возможно, я не была бы настолько подавлена, если бы малышка Кора спала по ночам. Я не могу изменить ее распорядок дня, хотя прочитала немало книг о взаимоотношениях взрослых и детей.

— Я ее не виню. Я и сам так иногда настроен.

Его шутки вызывали у Миа невольную улыбку. Дилан всегда был душой компании. Некоторые парни вроде него, то есть богатые и симпатичные, были слишком самовлюбленными. Но он был их полной противоположностью.

Она почувствовала себя неловко. Он, должно быть, считает ее полной идиоткой. Пора уходить. Но в этот момент маленькая Кора пошевелилась и заплакала.

Лицо Дилана смягчилось, когда он посмотрел на крохотные ручки, молотящие по одеялу.

— Кто-то, похоже, собирается разозлиться.

— Мне нужно ее покормить.

— У тебя с собой детское питание? Я могу послать кого-нибудь из персонала.

— Э-э-э, нет, спасибо. Я сама кормлю ее… ну, ты понимаешь. Грудью.

Его шея покраснела. Миа могла поклясться, что он мельком взглянул на ее грудь и тут же отвел глаза.

— Конечно. Без проблем. В спальне есть удобный стул. Подойдет?

— Замечательно.

Миа пошарила в сумке, достала чистый подгузник и упаковку детских салфеток, чувствуя на себе его взгляд.

— Я не задержусь. Было приятно поболтать. Я покормлю ее и уйду.

Дилан встал вместе с Миа, внимательно наблюдая, как она взяла Кору на руки, покачивая ее, чтобы хныканье не переросло в громкий плач. К счастью, малышка успокоилась и даже заулыбалась.

— Не выдумывай, — сказал Дилан. — Я не тороплю тебя. Вообще, я хотел бы подержать Кору, когда ты закончишь. Не возражаешь?

Она с изумлением посмотрела на него. Огромный, сильный мужчина по имени Дилан Каванах хочет подержать ребенка? От этой мысли что-то теплое будто свернулось клубочком в животе.

— Конечно, я не возражаю. Но разве ты не занят?

Он засунул руки в задние карманы джинсов и покачал головой, на лице играла озорная ухмылка.

— Ты шутишь? Миа Лэрин вернулась в город, вся такая взрослая. Да это встреча месяца! Иди корми малютку. Я подожду здесь.

Дилан смотрел, как Миа удаляется в спальню и закрывает дверь. Его мозг гудел от множества разных мыслей и эмоций. Что произошло бы, если бы он не присел рядом с ней в баре? Она взяла бы ребенка и уехала? От этой мысли ему стало неловко. Интересно, Миа разыскивала его или все-таки встреча была случайной?

Он мерил комнату шагами, размышляя, сколько времени нужно женщине на кормление ребенка. Странным образом к этому примешивались глупые мысли о том, что сейчас Миа обнажила грудь, кормя малышку. Дилан не мог избавиться от желания войти и посмотреть…

Когда дело доходит до воспитания детей, женщинам приходится трудно. Можно сколько угодно говорить, что они могут совмещать материнство и карьеру. Но какой же это адский труд — стараться все успеть. Кроме того, мать и отец должны быть превосходно слаженной командой. Мать Дилана, оставшись вдовой с семью мальчиками, призвала на помощь старшего, Лиама. А у Миа нет никого.

Дилан мог на пару минут спуститься вниз. Мог включить телевизор. Мог присесть и расслабиться после долгого дня. Но вместо этого он метался по комнате. Откуда-то из подсознания всплывали удивительные факты. Например, как школьница Миа грызла ластики. Как она едва слышно вздыхала, если считала, что Дилан недостаточно старается. Как маленькая морщинка появлялась между ее бровями, когда она напряженно думала.

В те времена любовь Миа к непонятным Дилану книгам озадачивала его, смущала или злила. Став взрослым, он понял, что его неудачи в учебе были результатом очень специфической проблемы. Но до сих пор он вспоминал школу с внутренним содроганием, как бывает с давней обидой, которую трудно забыть.

Не сознавая того, что делает, Дилан подошел к двери спальни. Дверной замок не был заперт, сама дверь была старой и покосившейся. Щель между ней и дверной рамой постепенно увеличивалась. Дилан стоял завороженный, ему был виден лишь кусочек комнаты. Но этого было достаточно, чтобы заметить, как сияет лицо Миа. У него перехватило дыхание. Он оперся о косяк двери и прерывисто сглотнул, обнаружив, что одна ее грудь обнажена. Вообще-то шпионить непростительно. Но Дилан не мог отвести взгляд от матери и ребенка.

Для него это был абсолютно новый опыт, заставляющий грудь сжиматься. В последние месяцы ему было трудновато видеть Лиама с Зоуи… Захочет ли он когда-нибудь вот так себя связать?

Миа застегнула блузку, и Дилан поспешно отступил. Когда она вошла в гостиную, он листал журнал. Он взглянул на нее и улыбнулся:

— Ну что, ее животик наконец полон?

— Как никогда. Она сейчас в отличном настроении, если ты всерьез собирался ее подержать.

— Еще как.

Когда Дилан брал малышку, он случайно коснулся груди Миа. Взрослого мужчину это не должно было смутить. Однако он только и думал, что об округлых очертаниях ее груди. Дилан отвернулся, чтобы скрыть возбуждение.

— Она прекрасна.