Дар Леса (СИ) - Зиненко Ирина - Страница 19

  - Заря... открой. Ведьма ты бесчестная. Богами клянусь, что ничего плохого не сделаю, - убедительно и как то уставше сказал жрец.

  Рука потянулась к запору и замерла. Знахарка окинула взглядом картину полного разгрома. Отговориться уборкой не получится. Придется объясняться... хотя. Заря задумалась. Он сам виноват в том, что она уходит, но все же страшно. Страшно говорить правду и одновременно жалко кидать ему в лицо обвинения... Можно соврать, что хочет навестить мать и потом посмотреть что с другой стороны Леса, пока она еще не слишком стара. Все же жрец был единственный, кому она была небезразлична, все эти годы. А страх. Она же Ворожея, в конце концов, и кровь из носа, потерявшего в прошлый раз голову жреца, тому подтверждение. А поговорить все равно надо. Тем более, что судя по голосу, он сам ужаснулся своему поведению. Он же жрец, ему нельзя. С этой успокоительной мыслью, она распахнула дверь. Марий стоял опершись руками в косяк и склонив голову, смотрел на порог.

  - Заря..., - жрец поднял лицо и из под спутанных волос на нее посмотрели больные и жалкие какие то глаза. - Открыла таки. Я...

  - Ты проходи, Марий, - жалостливо сказала знахарка отступая. - Ты болен все таки.

  - Болен, - печально согласился жрец и, оттолкнувшись от косяка, вошел в домик. Сделав несколько шагов внутрь и открыв уже рот, чтобы что-то сказать, он замер оглядывая картину торопливых сборов.

  - Заря, Заря нет! Ты же не уходишь? Ты испугалась меня вчера? Куда собралась, ведьма рыжая?! - жрец метнулся к ней, хватая обе ее ладони в свои и просительно заглядывая в глаза.

  - К матери сначала, - машинально ответила заготовленную заранее ложь знахарка. - Марий, пусти! - вырвала она руки из хватки мужчины. - Да напугал! Мне вчера плохо было!

  - Прости, прости Зоренька... - Марий рухнул на колени и обнял ее за ноги. - Прости я дурак, поторопился, напугал.

  И подняв голову, он уставился на нее в мрачном отчаянии.

  - Моя ты, ведьма. Моя! Ни Сазан, ни сын неправедно прижитый, ни стезя твоя, ничто не оттолкнуло. Снишься ты мне, в сердце горишь огнем. Сил не было больше терпеть вчера. Прости меня. Я осторожен теперь буду, я тебя до города не трону. Собирайся, вместе пойдем. В городе сан с себя сниму, женюсь на тебе, место найдем себе. Сына нашего заберем. Лис тоже считай мой, первым я его на руки взял, мне и отцом ему быть. Других еще детей родим, ведь не старые мы еще. Страсть ты моя невозможная.... Зоренька. Может и ты знала в душе, что я тебе предназначен. Ты ведь как вразумил я тебя, после Сазана других к себе не пускала, точно знаю. Как пес сторожевой хранил тебя. Ну скажи хоть слово, не молчи!

  Заря сглотнула и сморгнула набежавшие слезы.

  - Марий. Бедный ты, несчастный человек. И ты меня прости... не люблю я тебя. И ты меня не любишь. Ты богов своих в душе хранишь, а меня твое тело жаждет. Не пойду я с тобой. Прости меня. Прости.

  - Нет! - руки жреца сжали ее ноги почти до боли, так что подломились колени. Марий подхватил ее и почти бросил на кухонный стол. Чуть нагнувшись, чтобы глаза их были на одном уровне, он прошептал.

  - Моя ты. Телу ты нужна или душе, неважно. Важно лишь то, что ты моя. И ты тоже это поймешь. Поймешь, чья ты.

  - Марий не надо! Ты обещал!

  - Не перечь мне, - последнее что внятно сказал он, впиваясь поцелуем в губы и наваливаясь на нее.

  Тело жреца тяжелое и угловатое. Так тяжело лежать под ним, выгибаясь от непрошенной ласки и мотать головой из стороны в сторону уворачиваясь от жестких, прикусывающих губы поцелуев. А руки его неласковые... жадные руки опять сорвавшие с нее одежду, вернее разорвавшие верх платья и нагло задравшие ей юбку чуть ли не до шеи. И ноги не сдвинешь и не вывернешься... и сила молчит в этот раз. Жутко. Только затеплится огонек внутри так страх и усталость с того раза его забьет. Вот и напрягала она голос, когда удавалось что то промычать и выгибалась, чтобы хоть руки вырвать из мертвой хватки зверя надевшего маску ее верного врага.

  Быстрее, быстрее, еще быстрее. Вот промелькнули древние камни, и в один прыжок блеснула внизу вода неширокой речки. Сломя голову волк летел по лесу, только каким-то чудом избегая коряг, капканов и силков охотников. Похоже, что боги все таки где-то были и сейчас они его хранили от опасности, и они же сейчас дергали за натянутые точно струны нервы, что звенели от одного прикосновения, шепча на ухо странные и оттого страшные слова. "Ты не успел, волк. Опять". Рыкнув, оборотень прибавил ходу, хотя казалось быстрее уже невозможно.

  "Успел? Дверь закрыта. Постучать? Нет. Объяснюсь потом если будет зря." Волк перемахнул через забор и не снижая скорости врубился в дверь, влетая вместе с ней в дом. Засов, рассчитанный на людей, не выдержал и разлетелся в щепки, и в нос оборотню ударили запахи, которых он так боялся. Сладкий приторный запах церковных благовоний и похоть, лесная трава и страх. "Убить". Волк молча прыгнул, отталкиваясь лапами от пола. "Убить". Клыки вонзились в обнаженное плечо стоящего мужчины, который похоже еще не понял, что произошло. "Убить". Жрец и волк отлетели от стола и кубарем покатились по полу. Зверь, с окровавленной пастью, почти мгновенно снова встал на четыре лапы и приготовился к прыжку. Теперь он не промахнется мимо горла.

  Заря всхлипывала и непонятно зачем поправляла одежду, прикрывая ноги и пытаясь свести на груди лоскуты, оставшиеся от верха. Марий покатившийся по полу, привстав зажимая раненное плечо и коротко прошипел что то, схватившись за свой святой знак болтающийся на шее. Секунды не хватило волку, чтобы успеть порвать ненавидимого человека. Жреца окутала золотистая сфера, отбросившая волка от довольно ухмыльнувшегося мужчины.

  - Заря! - требовательно приказал он поднимаясь с колена. - Иди сюда! И я тебе говорил, глупая, что эта тварь опасна!

  - Не смей его трогать! - наконец прорезался голос у перепуганной знахарки. - И меня тоже!

  - Ты это мне? - удивился жрец, подходя к ней и пытаясь схватить за руку. Взвизгнув, Заря слетела со стола и кинулась к волку скалящемуся рядом. Упала рядом и обняла его за шею. - Марий, уходи! Уходи, я боюсь тебя!

  - Не надо бояться, - опять стал ласковым голос жреца. - Я же сказал, что мы скоро уйдем отсюда и я на тебе женюсь. Возьмем Лиса и уйдем. В город, где нет этого убожества. Я могу просто работать при Храме помогая братиям и сестриям, а ты так же можешь лечить. Я преломлю твое неверие, мы счастливы будем!

  Знахарка все отрицательно качала головой, вцепившись в густой мех воротника оборотня, а тот все сильнее рычал. А жрец как не слышал и не видел ничего, мысленно уже живя в своем новом прекрасном мире.

  - Только коснись ее и я убью тебя, - прорычал волк, которого от нового броска удерживали только руки знахарки. Слова были щедро приправлены рыком, но все равно различимы. Янтарные глаза неотрывно следили за стоящим мужчиной, - И ни один твой бог не спасет тебя, - запах крови ненавистного человека и запах страха той, что оборотень пообещал защищать, стерли страх. Даже если у Эльнармо не было бы шансов против жреца, он все равно бы попытался убить того, из-за которого по щекам женщины сейчас текли злые слезы.

  Карие глаза жреца еще сильнее потемнели и он с ненавистью протянул: - Демон... Лесная тварь еще и демон. Собачка как же! Отойди от него, Заря! Я тебя очищу, - положил он руку на свой знак, - очищу от скверны.

  Рука взявшаяся за символ веры осветилась холодным голубым цветом. - И не бойся меня, глупышка. Я думал ты убиваешь мою веру, даже смерти твоей желал, глупец, - немного нелогично сказал жрец видимо пытаясь ее успокоить, - но, со вчерашней ночи, я стал слышать зов богов еще сильнее. Ты видела только что Щит Великой Брен, а ведь не все старшие жрецы могут его вызывать! Боги не покинули меня в моей слабости! - счастливо говорил он, пока в его руке формировался льдисто-голубой полупрозрачный меч. - А это меч Пресветлого Кастана. Я убью проклятую тварь, а ты немедленно отойди от него.