Дженнифер и Ники - Перкинс Джон М. - Страница 5

Он отошел, и она почувствовала, как маленькие ручки Ники возбуждают ее розовые большие соски, делая твердыми и упругими. Язычок Ники проник внутрь уха, принялся часто-часто вылизывать розовую раковину, и Дженнифер почувствовала у себя на шее легкое дыхание Ники. Она поймала себя на том, что, отвечая на ласку подруги, мысленно остается с Алэном.

Она так хотела его, что больше не могла лежать с закрытыми глазами.

Он раздевался очень медленно. Загипнотизированная, следила она за тем, как он вынимает из штанов огромный, толстый член, будто собирается преподнести подарок. Он задумчиво поглаживал член, точно взвешивая на ладони свое достоинство, с поразительным терпением дожидаясь, когда он достигнет своих истинных размеров. Дженнифер была в восторге от увиденного. Она провела рукой по своим жаждущим соскам, облизала пересохшие губы.

Она была во всеоружии, но он не двигался. На мгновение она почувствовала себя уязвленной: раньше ей не приходилось предлагать себя дважды.

— Он хочет, чтобы я подошла к нему, — донесся сзади голос Ники. Ее лицо излучало бесконечное желание. Дженнифер показалось, что она пьяна.

— Он твой брат.

— Да. Мне повезло. Я знаю, что ему нравится. Смотри, Дженнифер, смотри.

Дженнифер недоверчиво откинулась на спинку дивана, наблюдая за тем, как Ники опускается на колени перед своим братом, как она прежде, чем ослабить галстук и расстегнуть рубашку, отдает дань уважения великолепному члену с набухшими темно-лиловыми венами. Когда же он наконец был раздет, Ники снова опустилась на колени, медленно, дюйм за дюймом, все глубже погружая член себе в рот, пока ее руки нежно ласкали яички. Дженнифер охватила зависть. Когда нежный пушок, покрывавший яички, коснулся нижней губы Ники, у Дженнифер пересохло в горле. Алэн дрожал всем телом, как если бы его пронзил ток, но не кончал, он не позволял себе кончить, точно разыгрывая представление перед Дженнифер.

Он поднял Ники с колен и притянул к себе. Потом поднял, поддерживая ягодицы ладонями; она обхватила его тело ногами. Она льнула к нему, обвивая шею руками, пока он медленно входил в нее. Она выглядела как ребенок, взобравшийся на тропическое дерево.

В отблесках огня они казались красными танцоры, унесенные вихрем страсти, с запрокинутыми головами и приоткрытыми губами, с зубами, стиснутыми в схватке за блаженство.

Эта сцена так захватила Дженнифер, что ее руки незаметно скользнули в промежность, пытаясь немного смягчить желание. Ощущение было такое, будто крохотный язычок орудовал у входа во влагалище. А в глубине сознания какой-то недремлющий голос твердил: инцест. Все, что она знала об этом, она вычитала в газетах или услышала на курсах английской литературы в Смите, когда проходили биографию лорда Байрона. Общество накладывало на это строжайший запрет, даже если двое взрослых людей вступали в связь по собственному желанию.

Она поняла, что больше напугана этой мыслью, чем поражена. В конце концов, Алэн и Ники отлично смотрелись вдвоем. Она решила беспристрастно взглянуть на инцест, тем более что он происходил у нее на глазах, а потом решить, что она думает об этом.

Прежде всего она подумала, что, живя вместе, брат и сестра имели прекрасную возможность отрепетировать этот спектакль. Их движения были безупречны, они просто тонули друг в друге. Второй ее мыслью было, что они, по-видимому, не осознают, что нарушают табу, на их лицах во все время близости не было ни тени стыда.

Она безумно хотела присоединиться к ним, но боялась помешать. Тело Ники сотрясал оргазм, она стонала всякий раз, когда Алэн, напрягая мощные ягодицы, все глубже входил в нее. Ноготки Ники впились в его задницу.

Дженнифер услышала похожий на причмокивание звук, когда Алэн, за секунду до бешеной эякуляции, снял Ники с члена и отнес на диван. Он посадил ее рядом с Дженнифер и опустился на колени между ними. Он поцеловал закрытые глаза сестры и раздвинул все еще дрожащие ноги.

Дженнифер терпеливо ждала, когда Ники придет в себя. Она обняла ее и почувствовала, как бешено, подобно пойманной птичке, колотится сердце Ники. Она гладила мокрые черные волосы маленькой женщины, пока она, наконец, не успокоилась и дыхание ее не сделалось ровным. Теперь Ники могла говорить.

— Ты видела? Мой брат потрясающий любовник, ты видела? — она посмотрела на брата с обожанием и похлопала его по щеке. — Вставай, Алэн. Покажи моей подруге, каков он у тебя в покое. Я думаю, ей понравится.

Алэн встал перед Дженнифер. Его пенис торчал между ног, точно гигантский рог. Головка покачивалась всего в каких-то шести дюймах от ее лица. Ей хотелось обхватить ее губами, влажными и теплыми, но она подняла глаза и спросила:

— Почему ты завязал мне глаза?

— Это часть игры. Театр секса.

— На этот раз мои глаза будут открыты.

Он подошел ближе и потерся головкой члена такой бархатистой, такой желанно-зовущей о ее щеку. Она почувствовала, как у нее пересохло в горле от возбуждения, она прижалась к нему с ответной лаской. Она ласкала его руками, проводя языком по губам, чтобы сделать их влажными и наконец-то овладеть им.

Она взяла его тяжелые яички и покатала в ладони. Ей нравилась их шелковистая поверхность, нравилось проводить рукой по его промежности от яичек к влажной щели между ягодиц, где на пути ее дерзких пальцев вставало плотно сжатое колечко ануса.

— Я хочу не только твой рот, — шепнул он, увлекая ее за собой. — Как только я увидел тебя, я едва сдержался, чуть штаны не лопнули. Не сочти это за грубость. — Он встал на колени и раздвинул ее ноги так, чтобы без труда спрятать между ними лицо. Она была потрясена его поспешностью. Сильные руки удерживали ее бедра. Снова беспомощность.

«Но как я люблю это», — с улыбкой подумала она, красиво поводя бедрами и приглашая Ники разделить игру, с наслаждением чувствуя, как зубы впиваются в плоть ее жадных сосков. — Как чудесно быть начинкой в этом любовном сэндвиче, прослойкой, соединяющей брата и сестру».

У Алэна оказался горячий рот.

Он излучал тепло. Его язык массировал клитор, потом несколько раз скользнул туда и обратно по ее щелке, прежде чем нырнуть во влагалище. Он плясал в ней подобно язычку пламени. Она застонала помимо собственной воли. Изнемогая, она протянула руки к его голове, чтобы, обняв ее, получить возможность контролировать пожар страсти, разожженный им в ее теле. Он изменил позу, теперь пляшущая головка его члена билась о влажный, волосатый край лобка.

— Не дразни, — взмолилась она. Она жаждала его внутри себя. Она распахнула перед ним створки плоти, предвкушая сладостную боль вторжения. Она разочарованно застонала, когда он вышел, но в следующее же мгновение он вновь вошел, на сей раз чуть дальше, с каждым разом врываясь все дальше в ее разгоряченную плоть.

Он двигался медленно, с изысканной осторожностью, превосходно чувствуя каждую складочку ее влагалища и умея ее разгладить. Он балансировал на руках, так что она не чувствовала ни малейшей тяжести, а потом врывался в нее, словно сам дьявол погонял его.

Она повернула голову, чтобы поцеловать его, но губы Ники встали между их губами, а ее язычок проскользнул между губами Дженнифер. Это был долгий страстный поцелуй, и когда он кончился, Алэн поцеловал ее. Он пил влагу ее рта, словно нектар.

Острое наслаждение, редко испытываемое ею прежде, ошеломило Дженнифер. По мере того как Алэн двигался в ней взад-вперед с бесчеловечной ритмичностью, ей показалось, что если он не остановится, она просто взорвется, сойдет с ума, захлебнется в безудержном вопле экстаза.

Она почувствовала, как первый оргазм потряс ее тело. А те шестнадцать, что последовали за ним с поразительной быстротой, заставили Дженнифер по-новому взглянуть на сексуальные возможности.

5

Все молчали. Распростертые на диване, они чувствовали себя ошеломленными, как если бы в их жизнь ворвалась комета, пронзила комнату и оставила на память догорающие огоньки камина.