Дженнифер и Ники - Перкинс Джон М. - Страница 2

Теперь ей уже порядком надоела вся эта шумиха, и она хотела заняться своим новым проектом. Но себе она признавалась в том, что искала именно мужское лицо. С того самого утра, когда она проснулась в своей квартире на Бигман Плэйс, она думала о мужчинах, воображая их тела, запахи, грубые голоса, и всякий раз, когда подходящий мужчина поступал подобающим образом, она позволяла себя соблазнить. Изучая толпу сквозь объектив своей камеры, она могла выхватить из бесконечного потока людей наиболее интересные лица. Разумеется, шанс мог представиться всюду…

Она обвела взглядом тротуар, народ, толпившийся на автобусной остановке, и вздрогнула, заметив в толпе знакомую фигуру. Сначала ее внимание привлекла маленькая фигурка, слишком тепло одетая для такой погоды. С головы до пят она тонула в роскошной шубе — лоснящийся стриженый бобр с енотовыми вставками, о которой давно мечтала сама Дженнифер. Ее объектив любовно скользнул по дорогому меху, поднимаясь к лицу его обладательницы. Несмотря на то, что воротник шубы был поднят, а розовые солнцезащитные очки закрывали половину лица, Дженнифер не ошиблась: это была Ники Армитаж — хрупкий, почти неземной силуэт не оставлял в этом сомнений. Пару лет назад она одновременно появилась на обложках двух модных глянцевых журналов и журнала новостей. Стиль Ники, этот стиль настоящей женщины, ранимой и в то же время опасной, потряс Дженнифер, так резко он отличался от ее стиля.

Позже Ники оставила модельный бизнес и исчезла из поля зрения. Дженнифер слышала от других моделей, что Ники, возможно, отправилась в Индию, чтобы встретиться с гуру, во всяком случае, что-то в этом роде в изысканном мире высокой моды это означало, что она перестала существовать.

Она проводила Ники взглядом и вдруг поняла, что не может упустить эту возможность. Она частенько подумывала о том, чтобы вовлечь Ники в свой новый проект, но до сих пор так и не собралась позвонить в агентство. Поглощенная этим, она встала и пошла по Пятой Авеню за изысканной женщиной в чудесной шубе. В конце концов, ей пришлось долго играть роль полицейского, ибо Ники перешла улицу и направилась к последнему свободному столику на террасе перед Стэнхоупом. В небольшом элегантном кафе под открытым небом было полно народу, зашедшего сюда пропустить стаканчик, наблюдая за жизнью оживленной улицы.

Модель как раз прикуривала сигарету от своей золотой зажигалки, когда Дженнифер подошла к ее столику и остановилась, не зная с чего начать.

— Простите, — решилась она, — мы можем поговорить? Дело в том, что мне бы хотелось кое о чем вас спросить.

Ники сняла очки, откинула со лба длинную черную челку и выжидающе посмотрела на Дженнифер. Миндалевидная форма глаз придавала ее лицу что-то азиатское. Дженнифер показалось, что в их темной глубине она видит свое отражение.

— Я вас слушаю.

— Я фотограф, — объяснила Дженнифер, чувствуя, как взгляд Ники скользнул по ее плечу. — Я узнала вас. Вы модель, и я давно мечтала сфотографировать вас. Меня зовут Дженнифер Сорел.

Ники протянула руку к небольшой кожаной сумочке, лежавшей рядом с ней на сиденье. Она достала экземпляр того самого журнала «New Man» и раскрыла его так, чтобы весь разворот со скандальной статьей о мужской сексуальности был хорошо виден собеседнице.

Дженнифер рассмеялась и отдернула руку. Она почувствовала странное напряжение, исходящее от этой маленькой женщины, подобно электрическому току.

— Видите, я тоже вас знаю. Садитесь, пожалуйста. Я хотела выпить чаю, но теперь, пожалуй, предпочту «Bloody Mary». Выпьем за нашу встречу.

Когда подошел официант, они заказали две порции «Bloody Mary» и теперь сидели, разделенные столиком, внимательно изучая друг друга.

— Я никогда не забуду, как вы потрясающе выглядели на обложке того французского журнала — кстати, как же он назывался? — года два назад. Помните, элегантные мужчины в смокингах, а на переднем плане вы, вся в серебре и золоте.

Ники улыбнулась почти застенчиво и ответила на любезность низким, чуть хриплым голосом:

— А вы даже симпатичнее, чем на картинке. Вы живая.

Чопорно-строгий официант принес напитки: кроваво-красное сооружение, увенчанное веточкой зелени. Дженнифер пригубила бокал, не сводя глаз с Ники.

— Мне приятно, что вы помните ту фотографию, но я уже больше года не работаю и едва ли вернусь к своему занятию. Вам с вашей репутацией следовало бы фотографировать топ-моделей. Почему вы предпочли меня?

— Я называю это зрительной интуицией. Ваша внешность уникальна. По крайней мере, я вижу такую впервые. Камера схватывает в вас что-то особенное… кошачье. Нечто таинственное, почти первобытное.

— Продолжайте, — нетерпеливо попросила Ники.

— Пожалуй, вы будете отлично смотреться в окружении кошек. Только не подумайте, что я сошла с ума. Я уже все продумала: какой объектив подойдет, что будет на вас, обстановку.

Ники покачала головой:

— Не знаю, что сказать, Дженнифер. Роль модели меня больше не привлекает. Сейчас для меня важно другое.

— Может быть, вы все же подумаете, — в голосе Дженнифер слышалось разочарование. — Я была бы вам очень признательна.

Ники выглядела смущенной. Ее взор был обращен внутрь, на губах блуждало загадочное подобие улыбки. Это бесстрастное, потемневшее лицо скрывало напряженную внутреннюю работу. В ее душе вызревало решение.

— Нет, — сказала она наконец.

— Нет? Но…

— Нет, здесь не о чем думать. У меня есть предчувствие в отношении вас, а я привыкла доверять своему сердцу.

Дженнифер и не пыталась скрыть своего удивления:

— Значит, вы согласны. Это верно?

— Я не хочу терять время в мучительном ожидании следующего шага. Когда я прочла вашу статью в «New Man» и увидела эти невероятные снимки, мне захотелось узнать, что вы за женщина. Ваш подход к исследованию заинтриговал меня. Иногда мне самой было смешно. А теперь, когда мы познакомились, я просто очарована Дженнифер Сорел.

Дженнифер опустила глаза и посмотрела на свой бокал:

— Можем мы побыть наедине в ближайшее время?

— Сейчас я свободна. Пойдемте со мной. Машина ждет.

2

Ники махнула рукой, и огромный черный лимузин мягко затормозил перед ними. Красивый брюнет в строгом темном костюме с белым воротничком вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Когда они оказались в полумраке салона, брюнет закрыл дверь, но Дженнифер, оглянувшись, успела заметить, что он смотрит на нее с восхищением.

Снаружи машина сверкала, внутри же она казалась увитой плющом пещерой. Звуки улицы не проникали сюда, а шторки, прикрывавшие тонированные стекла, усиливали ощущение безопасности. На обитых кожей сиденьях лежали в живописном беспорядке бархатные подушечки. Пол был устлан пушистым ковром. От кабины салон отделяла перегородка, служившая одновременно барной стойкой и подставкой для телевизора.

Поза Ники как нельзя лучше подчеркивала стройность ее бедер: девушка сидела лицом к Дженнифер, скрестив свои смуглые ножки, и последней пришлось отвернуться к окну, чтоб не показаться нескромно глазеющей на обнаженную плоть, открывшуюся ее взору. Она откинулась назад, утопая в мягкой коже сидений и ощущая кончиками пальцев ее сливочно-нежную поверхность. Она глубоко втянула в себя воздух, наполненный запахами меха, костра, дорогой кожи и изысканных духов — неповторимый аромат роскошного лимузина.

— Вкусно пахнет, правда? — спросила Ники. — Как шоколад или свежий кофе. Это так возбуждает… Я завожусь каждый раз, когда попадаю в эту машину.

Дженнифер улыбнулась, стараясь глядеть в лицо Ники, но взгляд ее, не в силах бороться с нарастающим возбуждением, невольно скользнул вниз, где разошедшиеся полы шубы открывали взгляду стройные бедра и маленькую плоть между ними. Чтоб отвлечься, она принялась гладить шубку Ники, увы, слишком поздно осознав, что выдает себя.

Руки сами тянутся к ней, в голосе Дженнифер послышалась дрожь: