Пряха и туфелька (ЛП) - Локхарт Кэмрин - Страница 7

- Госпожа Карлин, жена мельника? – осведомился джентльмен.

- Я, - ответила госпожа Карлин и присела, как она надеялась, в правильном

реверансе. Жены фермеров были лучше жен священников, мельников и прочих, но их

редко учили таким манерам.

Гонец поднял огромный лист, исписанный мелким почерком, с большой печатью и

подписью внизу. Одного вида хватило, чтобы ледяные колени госпожи Карлин

превратились в воду.

- Король Гендри, повелитель этого королевства, постановил, что вашу дочь,

умеющую плести золото из соломы, необходимо привести во дворец Крейгбар, где она

покажет свои умения.

Госпожа Карлин ощутила жар в костях от таких слов.

- О! – воскликнула она, стараясь выдавить смех, но у нее не вышло. – Это

неожиданно!

«Если король узнает, что это ложь, он убьет того, кого я отправлю! Я не могу отдать

ему Бридин или Иннис…» - подумала она.

Но она услышала за собой шаги обеих своих дочерей, увидела, как гонец перевел на

них взгляд, пытаясь понять, какую из дев отдадут во дворец.

- Элиана сейчас на мельнице, - сказала госпожа Карлин, слова звучали так

естественно, она не сомневалась в них. – Я ее сейчас приведу.

Не объясняя своим девочкам, не присев в еще одном реверансе, госпожа Карлин

поспешила по двору к мельнице, прошла в затхлую тьму, наверное, впервые. Элиана и

Грэхем трудились в поте лица, мололи зерно из другой деревни.

Элиана удивленно подняла голову, услышав, как открылась дверь, и удивление

усилилось при виде госпожи Карлин.

- Что-то случилось, мачеха? – спросила она, не понимая выражение лица дамы. – В

чем дело?

- Тебе нужно идти, - сказала госпожа Карлин. – За тобой пришли люди короля.

Элиана уставилась на мачеху. Не веря ушам, она выдавила:

- Прошу прощения?

- Скорее! – закричала госпожа Карлин, подошла и схватила Элиану за запястье. Ее

длинные пальцы, как сосульки, морозили кожу Элианы. Она вывела Элиану с мельницы

на залитый солнцем двор, девушка не успела даже возразить.

Элиана увидела воинов, увидела яркого гонца. Ее голова кружилась от смятения.

Она, должно быть, спала! Точно спала! Как такое могло быть на самом деле?

- Эта девушка? Ваша дочь? – сказал гонец, окинув Элиану взглядом, отмечая

разницу в ее грязном изможденном состоянии и бедном качестве одежды, по сравнению с

чистыми аккуратными платьями Бридин, Иннис и их матери.

- Это она, - сказала госпожа Карлин, ослепительно улыбаясь. Ее пальцы все еще до

боли впивались в запястье Элианы. – Она просто трудилась внутри, улучшала мастерство.

Она хочет показать навыки королю.

- Что? – закричала Элиана. – Мачеха, о чем вы?

Госпожа Карлин не ответила, а просто толкнула Элиану к гонцу. Элиана смотрела на

мужчину, на красное перо на его шляпе. Она пыталась вспомнить реверанс, но ноги не

слушались.

- Идем, девочка, - сказал гонец, взяв ее под руку. – У нас мало времени.

- Прошу! – Элиана отчаянно оглянулась через плечо. Госпожа Карлин стояла с

каменным лицом, Бридин и Иннис оказались по бокам, их лица были сдержанными.

Грэхем появился на пороге мельницы и застыл от потрясения. Элиана не видела

помощи.

- Прошу, что происходит?

Гонец не ответил. Он заставил ее встать в центре отряда из десяти воинов. Они

пошли, и Элиане пришлось шагать с ними. Она даже не успела обуться! Ее босые ноги

ударяли по земле почти так же быстро, как билось ее испуганное сердце. Ее успокаивало

лишь то, что это должен быть лишь странный сон!

Она сжала руку в кулак, потерла большим пальцем золотое кольцо матери. Другой

рукой коснулась золотой цепочки. Но в этот раз они не смогли ее успокоить.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Настоящее золото

Люди короля не заставили Элиану идти пешком все двадцать миль до Крейгбара. В

ближайшем городе – там жили все друзья и знакомые Элианы, туда она ходила в

маленькую церковь каждое воскресенье – они нашли телегу, и ее усадили туда, как

преступницу. Это было почти хуже, чем быть окруженной воинами. Пока они шли

пешком, она могла хотя бы скрыться за их латами.

В телеге она была ужасно открыта. Каждый сосед прилипал к окну или воротам и

глазел на нее, они шептались, некоторые осмеливались позвать ее. Элиана не могла

смотреть на них, не могла заставить себя ответить. Да и что ответить?

Что она такого сделала?

Вопрос гремел в ее голове, ударялся о каждую кочку и корень долгой дороги к

дворцу короля. Она так и не нашла ответ, когда они остановились на ночь в скромной

гостинице, и ее заперли одну в холодной комнате. Она не приблизилась к разгадке и

утром, когда, дрожа, забралась в телегу, и ее повезли по незнакомой дороге, ведь так

далеко от дома она не была.

И она не знала ответ, когда увидела перед собой королевский город, когда

разглядывала высокие крыши и сияющие окна Крейгбара. Она не выдержала этот вид и

спрятала лицо в ладонях, словно могла так скрыть себя от любопытных взглядов

прохожих, с интересом смотрящих на телегу, едущую по центральной улице. Она не

понимала, зачем король послал за ней вооруженных людей, чтобы забрать скромную дочь

мельника из ее любимого дома?

Телега остановилась.

- Откройте именем короля! – прогудел гонец.

Элиана убрала руки от лица и увидела огромные ворота дворца, которые открылись,

как пасть чудища, готового проглотить ее заживо. Телега снова покатилась, и Элиана

схватилась за край, чтобы не вывалиться, ее костяшки побелели от ужаса. Они миновали

огромный двор, Элиана замечала мраморное великолепие и красивые камни на дороге.

Но она смотрела только на одно: деревянный, почти построенный эшафот в центре

двора. Работники гремели молотками о гвозди, и, пока Элиана смотрела, они установили

виселицу.

Ее кровь леденела в венах.

Мир рушился в тумане. Ее голова кружилась, она не понимала, что случилось, но

ощутила, как сильные руки хватают ее и снимают с телеги. Может, Элиана упала в

обморок, но спокойное забвение тьмы не окутало ее.

Вместо этого она просто отключилась, пока не оказалась во дворце, но не такую

комнату она ожидала увидеть в стенах красивого Крейгбара. Она была с низким

потолком, пустая, с одним окном. Из вещей была только прялка, стоявшая в центре.

Вокруг были тюки соломы.

Почему-то от этого Элиане стало даже страшнее, чем от виселицы. Она боялась так,

что сердце замирало, она не сразу поняла, что ее оставили одну в комнате.

- Вот и ты, - сказал странный голос. Не громкий, но такой, что все повернулись бы

его слушать. Элиана развернулась и узнала лицо перед собой. Три раза моргнув, она

поняла, откуда его знает – это лицо она видела на медных монетах, сколько себя помнила.

Эта борода, длинные усы, лоб – их нельзя было ни с чем спутать.

Она стояла перед королем!

Пытаясь присесть в реверансе, Элиана упала на колени и не нашла силы встать.

Король Гендри посмотрел на девушку перед собой, в ее грязной одежде и со

спутанными грязными волосами, с босыми ногами и грязными пальцами. Она могла быть

только крестьянкой! Конечно, у нее была магия, ведь так все работало. Так работало в

Грире, и если в Грире все было так хорошо, то и у него…

- Твоя мать хвалила твои впечатляющие навыки, - сказал он, скалясь дрожащей

девушке, скрестив руки на груди, - и слова о тебе достигли моих ушей. Пора доказать свои

навыки. Сплети из этой соломы золото к утру. Иначе умрешь из-за лжи матери.

Глаза Элианы открылись так широко, что заняли большую часть ее лица. Она

смотрела на короля, безмолвно открывая и закрывая рот. Он видел ужас на ее лице, и

подозрение сжало его желудок, подозрение, что он глупо поверил слухам. Подозрение,