Научи меня плохому (СИ) - Риз Екатерина - Страница 74
- Предыдущая
- 74/87
- Следующая
— Что?
— Катерина Валерьевна изъявила желание вернуть свою девичью фамилию.
Жданов вдруг усмехнулся.
— Отлично.
— Вы обговаривали этот вопрос?
— Нет. — Андрей ещё посмотрел на последнюю страницу соглашения, потом отложил ручку. — Я не буду подписывать. Мне нужно кое-что обсудить с женой.
Катю раздражали сочувственные взгляды. Почему-то все знакомые были уверены, что это Жданов её бросил. А она, по примеру Воропаевой, терпела, пока это самое терпение у неё не кончилось. Вот только срок ей отвели куда меньший, чем Кире. Хотя, куда ей до Киры? Об этом, конечно, в лицо ей не говорилось, но Катя подозревала, что большинство сплетников так и думает. Если честно, не терпелось уйти из «Зималетто», чтобы больше не отвечать на вопросы и не придумывать несуществующие детали расставания. От Андрея же не было никакой помощи, он как бы самоустранился от этой проблемы, ходил по офису с каменным выражением лица и не отвечал ни на какие вопросы, связанные с личной жизнью. И на жену злился, утром, столкнувшись в холле, таким взглядом её одарил, что Пушкарёва невольно задумалась, что ещё такого страшного она могла натворить, даже в жар бросило. Замерла, потом повернулась, чтобы вслед ему посмотреть. Жданов как раз направлялся к мастерской Милко, на полпути его подхватили нежные женские руки, а Андрей лишь короткий взгляд через плечо бросил, на Катю. Она гордо отвернулась. Нужно помнить, что со вчерашнего дня они не муж и жена, и Жданов отныне снова может делать, что захочет, и ей это в вину никто не поставит.
— Слышала, ты увольняешься?
Катя не сразу обернулась на голос Киры, остановившейся в дверях её кабинета. Занималась разбором документации, несколько увесистых папок с полки шкафа сняла и переложила на стол. Сдула со лба волосы.
— Да, меня сманили обратно в «Ллойд».
Кира хмыкнула.
— Сманили или ты попросилась?
— Скажем так, это было взаимовыгодно.
— Ну, конечно. — Катя глаза на неё подняла, и Кира растянула губы в улыбке. — Я заглянула, пожелать тебе счастливого пути.
— Ещё успеется, Кира Юрьевна. До Совета я здесь.
— То есть, до завтра.
— То есть, да.
— А ведь я тебя предупреждала, что Андрей долго не выдержит. Ты мне не верила.
— Наверное, сейчас вы чувствуете себя очень проницательной.
— Есть немного. Когда вы разводитесь?
Катя на стол оперлась, и на Воропаеву взглянула с некоторым вызовом.
— Хотите наметить день свадьбы?
— Я просто спросила, зачем грубить?
— Спросите у Андрея. У него сегодня как раз день приятных воспоминаний, кажется, я в холле радостную Изотову видела.
— Расстроилась?
Пушкарёва усмехнулась.
— Это вас не касается.
Кира сделала пару шагов, обвела неторопливым взглядом кабинет, потом на папки, разложенные на столе, посмотрела. Кате почему-то показалось, что она изо всех старается быть миролюбивой. Или считает, что это сильнее её ранит? Больше не воспринимает её, как соперницу?
— Я понимаю, ты злишься, — сказала Кира, — но этого следовало ожидать, тебя все вокруг предупреждали, а ты не слушала. Но всё равно, ты многое получила, так зачем обижаться?
— Многое — это что? Два месяца с Андреем Ждановым?
— Если вспомнить обстоятельства, при которых вы поженились…
Катя нахмурилась.
— Какие обстоятельства? — переспросила она, вдруг забеспокоившись, но Кира сказала:
— Тебя. — Странно повела руками. — Какой ты была, и какой стала. Разве тебе мало полученного опыта? Это большой багаж.
Катя только головой отрицательно покачала.
— Кира Юрьевна, прекратите. И… мне надо работать. Чтобы успеть закончить все дела к завтрашнему дню, и уйти, как вам того хочется. Вам ведь этого хочется?
— Больше всего на свете.
Пушкарёва отвернулась от неё и проговорила себе под нос:
— Вот видите.
Это всё нужно было скорее заканчивать. Как удачно, что ей удалось договориться с бывшим начальником, и тот без лишних вопросов взял её на работу. Правда, не на ту должность, на которую она рассчитывала, но ей твёрдо пообещали повышение через полгода. А что такое полгода на побегушках у незнакомого человека, пусть и с какими-нибудь странностями (у кого их нет, правда?), по сравнению с ещё парой дней в «Зималетто», слыша шёпот за спиной? Бежать, бежать отсюда, как можно скорее, и никого не слушать — ни родителей, ни свекровь, которая и этим утром по телефону пыталась призвать её к порядку, взять её сына за шиворот и заставить его «жить семьёй». Маргарита именно так сказала, а Катя лишь печально вздохнула в сторону. Всем было невдомёк, что «жить» Жданов совсем не против, а вот о «семье» он не задумывается, ему и без этого хорошо.
— Андрей интересуется, что с отчётом.
Её опять отвлекли, и Катя замерла спиной к говорившему, всеми силами стараясь унять приступ раздражения.
— Отчёт готов, — отрывисто проговорила она. — Так и передайте ему, Роман Дмитрич. Но если ему нужны детали, а видеть меня он желания не имеет, то пусть позвонит. Пока я номер не сменила.
— И сколько у него времени до этого великого момента?
Обернулась.
— Час.
— Палыч, она меня ненавидит, — сообщил Малиновский своему непосредственному начальству, входя в президентский кабинет. — Так посмотрела, что мороз по коже. И рука опять заныла, представляешь?
Андрей сидел, откинувшись на стуле, и кидал теннисный мячик в стену, а когда Ромка сообщил ему о том, что его жена не в настроении, усмехнулся.
— Пусть.
— Тебе, конечно, пусть, не твоя же рука!
— Пусть злится, говорю.
— А-а. Это конечно, пусть. Но я к ней больше не пойду. — Он на стул присел, ноги вытянул и сообщил: — Сказала, что если ты ей не позвонишь, она номер сменит.
Андрей резко повернул голову, и мячик не поймал. Тот ударился о край стола и отскочил в угол кабинета.
— В смысле? Хочет, чтобы я позвонил?
Малиновский потёр кончик носа.
— Нет, она как-то по-другому сказала. А! Если ты не хочешь её видеть, но у тебя есть, что обсудить, позвони ей, а то через час она сменит номер.
— Вот даже как. Интересно.
— Да ладно тебе злиться. Документы подписали, скоро печати вам в паспорта шлёпнут — и прощай, моя буйная молодость! — нараспев протянул Рома. А когда Жданов ухмыльнулся, отчего-то насторожился. — Что?
— Что? Ничего.
— У тебя странный взгляд. Ты что-то задумал?
— Нет.
— А если честно?
Жданов тяжело поднялся, сходил за мячиком, а когда вернулся и снова сел в кресло, то даже жалобно скрипнуло под ним. А сам Андрей на друга не смотрел, разглядывал полоски на мячике, крутя его в руке.
— Как ты думаешь, Ромка, если муж требует от жены что-то, она обязана подчиниться? Вот… беспрекословно?
— Смотря что требует. Не все же грязные фантазии выполнять…
— Забудь о фантазиях, я о серьёзных вещах.
— Тогда говори яснее.
— Если я потребую, чтобы она вернулась домой, она вернётся?
Малиновский моргнул, потом решил уточнить:
— К тебе домой.
Андрей кивнул.
— А зачем? — спросил Рома.
Жданов в некотором раздражении развёл руками.
— А зачем люди живут вместе?
— Ну, так это женатые, а вы-то… — Не договорил и замер с открытым ртом, осенённый ужасной догадкой. — Ты не подписал!
— Тише ты, — шикнул на него Андрей, но Малиновского было не остановить. Он через стол перегнулся и снова потрясённо выдохнул:
— Не подписал! Ты что, сдурел?
— Я не смог, — признался Жданов.
— Чего там не смочь-то? Ты каждый день сотню бумажек подписываешь!
— Просто… она столько всего адвокату наговорила — и не надо ей ничего, отказывается ото всего, фамилию прежнюю хочет. Как-то всё это неправильно.
— Да, неправильно! — рыкнул Малиновский. — А тебе было бы легче разводиться, если бы она «Зималетто» делить начала? Или твою недвижимость, счета банковские!..
— Прекрати, Катя никогда бы…
— Да, да, твоя Катя святая, мы это однажды уже выяснили и получили за это по полной.
- Предыдущая
- 74/87
- Следующая