Мулен Руж по-русски. Трилогия (СИ) - Решетников Александр Валерьевич - Страница 22

ДОРОГА В ТЮМЕНЬ.

Каждый день наших путешественников проходил примерно следующим образом: если ночь заставала их вне населённого пункта, то с утра женщины вставали и начинали разводить костры, а мужчины отправлялись за водой. Пока готовился завтрак, бойцы охраны и Агеев с Лапиным в сторонке от каравана тренировались. Теперь охрана состояла из восьми человек. Два казака исполняли роль сержантов, на каждого приходилось по три новобранца. Потом был завтрак. После завтрака караван трогался в путь. Один казак с двумя бойцами уезжали вперёд колонны. Они выполняли функцию разведки. А второй казак и ещё два охранника находились в арьергарде, прикрывая караван. Двое оставшиеся воинов находились возле Ивана и Марселя, на всякий случай. На другой день все менялись. Иногда Лапин устраивал бойцам марш броски. На каждого одевались два мешка, один на спине, а другой на груди, набитые песком и скреплённые меж собой идущими через плечи широкими ремнями. И вот с этими мешками, которые весили вместе килограмм тридцать, они бежали вдоль обоза. А вошедший в раж Иван, чтобы бойцам было веселее бежать, приказывал музыкантам что-нибудь играть, весёлое или грустное, в зависимости от настроения. Иногда он начинал петь, заставляя музыкантов подбирать правильную мелодию под его песни. Агеев в игры Лапина не лез, предпочитая наблюдать за всем этим со стороны. В полдень останавливались на обед. Место для обеда находила вперёд ускакавшая разведка. Всех своих людей, а теперь это были их люди, Лапин с Агеевым старались кормить хорошо. Дорога и так изнуряет, а если люди ещё начнут роптать от плохой пищи, то это ни к чему хорошему не приведёт. Иногда, чаще это бывало перед ужином, Агеев и Лапин проводили со своими бойцами занятия по стрельбе. Ружья были у всех, пороха хватало. Однажды утром один из охранников сказал, что ружьё есть, сабля есть, зачем ещё нужны эти ненужные тренировки? Тогда Агеев показал, как он может без оружия быстро и легко нейтрализовать шестерых вооружённых человек. После этой демонстрации силы его авторитет вырос в разы, а молодые парни стали тренироваться намного усерднее. На ночлег старались останавливаться в населённых пунктах, особенно если погода оставляла желать лучшего. Агеев много времени проводил с доктором Раулем Дюраном. Доктор произвёл на Марселя хорошее впечатление своей образованностью и жаждой к новым знаниям. Они многое обсудили, нередко спорили, доказывая что-то друг другу. Было видно, что и Агеев пришёлся французу по душе. Дюран приехал в Россию по приглашению одного дворянина. Но когда приехал, оказалось, что дворянин умер, и Рауль никому не нужен. Денег практически не осталось. В этот момент его и встретил Марсель, уже отчаявшийся найти доктора, который бы согласился поехать с ним в Тюмень. Сразу, как только доктор дал согласие на поездку, ему выдали небольшой гонорар, купили нужные для работы инструменты и ингредиенты, а также снабдили одеждой для долгой дороги.

А два малолетних музыканта, имевшие одно имя на двоих, обоих звали Васятка, крутились постоянно возле Лапина, с которым им было очень интересно. Но чаще они занимались музыкой с Джузеппе. Не редко над обозом были слышны сначала звуки какой-нибудь мелодии, а потом ругань на итальянском языке, когда мальчишки что-то играли неправильно. Пятнадцатилетний Кузьма, которого Лапин прозвал псарём, следил за состоянием лошадей и тренировал пятёрку собак купленных ещё в Петербурге. Это дело Лапин не смог оставить без своего внимания. Поэтому единолично придумал всем собачкам клички. Девочек звали Барби, Гейша и Путана, а кобелей Жиган и Зорро. И, бывало, весело улыбался, когда Кузьма говорил: "Жиган, служить" или "Путана, иди ко мне моя хорошая". Какие мысли были в голове у этого грубоватого, но весёлого мужчины, никто не знал. А кто знал, тот молчал и не показывал вида. Ехал караван не сказать, чтобы шибко весело, но и без особых происшествий. В тот день, когда выпал первый снег, обоз въезжал в Тюмень. Было 10 октября 1775 года. Тридцать три человека, которые доверились Лапину и Агееву увидели город своего будущего.

Конец первой книги.

(Александр Решетников)

Январь - февраль 2018 года.

Решетников Александр Валерьевич

Корпорация "Приют"

КОРПОРАЦИЯ "ПРИЮТ".

Вторая книга серии "И осень бывает в белом".

ЧАСТЬ I

С КОРАБЛЯ НА БАЛ.

Перенеситесь души

к летним полям и солнцу,

через листву, что в лужах,

через печаль эмоций,

через дожди и ветер

с вечным его ринитом.

Души, возьмите вечер,

вот он - тоской убитый,

и унесите к лету,

там воскрешенье - верю...

Там, где со дна монеты

смотрят сейчас на берег...

ТЮМЕНСКИЕ СТРАСТИ.

- Это замечательно, Марсель, э-э Каримович, - говорил тюменский воевода, - что ты сам попросил у Её Императорского Величества разрешения жить в наших землях. Значит, завод стекольный тут будешь строить?

- Нет, Ваше высокоблагородие, - отвечал Агеев, - это Лапин Иван Андреевич будет строить. Это его проекты. А я, по совету Императрицы, хочу поступить на службу в полицию.

- Марсель Каримович, давай без титулов, обращайся ко мне по имени.

- Хорошо, Михаил Иванович.

- Вот и славно. А теперь ответь, почему в полицию? А как же дела торговые? У тебя на этом поприще были несомненные успехи.

- Я выбрал службу. Помнится, перед поездкой в Петербург у нас был разговор про это. Тем более недавний бунт в здешних краях очень опечалил Государыню Императрицу, поэтому она возлагает на полицейскую службу большие надежды.

- Да, да, да, - озабоченно покачал головой воевода, - бумаги я уже читал и с данным положением ознакомлен. Но ты, Марсель Каримович, должен понять, что единолично принять такое решение я не могу, нужно разрешение Его превосходительства генерал-губернатора Чичерина.

- Я понимаю. Готов не ждать, а сам отправиться в Тобольск. Кстати, Михаил Иванович, у меня для вас имеется подарок.

С этими словами Агеев взял из рук Лапина, который сидел в сторонке, продолговатый тубус. Открыв его, вынул оттуда великолепную шпагу (да-да, с английского корабля) и вручил её Тихомирову.

- Ах, какая замечательная работа, Марсель Каримович! Откуда это чудо у тебя? - восхищённо воскликнул воевода, разглядывая шпагу.

- Приходит "время разбрасывать и время собирать камни",

- процитировал Агеев Библию, - в своё время я помог одному человеку. И вот, когда мы находились в Москве, я снова его повстречал. И он не забыл о моей помощи. Подарок в виде двух замечательных клинков - это его благодарность. В свою очередь, помня ту благосклонность, с которой вы, Михаил Иванович, отнеслись ко мне, считаю, что один из клинков по праву ваш.

- Благодарю, Марсель Каримович, благодарю! О таком подарке можно только мечтать. Я дам тебе с собою письмо к губернатору, где попрошу, чтобы он не отказал тебе в твоих стремлениях. Ах, жаль, что сам не могу поехать с тобой. Город не на кого оставить. Устьянцев заболел, а Казанцев ушёл в запой.

- В запой? - Лапин и Агеев насторожились.

- Да. Запил. Уже третий день пьёт.

- Как случилось, что такой достойный юноша, впал в грех пьянства?

- Случилось. Сначала пришло известие, что в пожаре сгорели его мать и жена. Хорошо - сын живой остался. А через пару дней убили его денщика Федьку, к которому, похоже, он был сильно привязан. И так человек ходил сам не свой, а тут и вовсе запил.