Самый черный день (СИ) - Адрианов Юрий Андреевич - Страница 45

— Я же только... — с обидой в голосе обратился он к «космонавту».

Но тот не слушал, продолжая безуспешные попытки встать. Впрочем, с каждым разом его движения становилось всё более вялыми, пока наконец не прекратились совсем. Незнакомец распластался на земле без движения.

— Эй, что в вами? — спросил Виталик. — Вы живы?

Ответа не было. Тогда Виталик подошел к «космонавту» и попробовал его перевернуть на спину. Это оказалось непросто, так как незнакомец оказался очень тяжелым, а скафандр в придачу был гладким и скользким. Наконец-то Виталику удалось перевернуть тело неудачливого прохожего. Как он и предполагал, стекло скафандра было повреждено: его по диагонали пересекала едва заметная трещина, иных видимых дефектов не наблюдалось. На стекло было нанесено зеркальное отражающее покрытие, поэтому разглядеть, что находится за ним, не получалось. Виталик попробовал найти какие-то кнопки или защелки, чтобы открыть скафандр, но ничего даже приблизительно похожего не обнаружил.

— Кто же ты такой? — спросил он у трупа, впрочем, без всякой надежды получить ответ.

Дальнейший детальный осмотр скафандра тоже ничего не дал. На нём не было абсолютно никаких опознавательных знаков, никаких надписей или обозначений, ничего. Более того, он оказался сделан из цельного куска материала, на первый взгляд похожего на резину, нигде не было ни соединительных швов, ни молний, ни застежек. Но за этот день Виталик видел столько странного и непонятного, столько пережил, что ему было уже всё равно. Он только в очередной раз грустно вздохнул и хотел было уйти, как вдруг заметил, что у погибшего на руках было по четыре пальца. Четыре. Не пять. Виталик, уставший за день от потрясений, молча встал и побрел к своей машине.

Дальнейший путь минул без каких либо происшествий.

Приехав к своему дому Виталик аккуратно припарковался, вышел из машины и медленно, отрешенно, пошел к себе домой. На лестничной площадке он немножко постоял перед им же оставленной открытой дверью собственной квартиры и нехотя вошел туда. В комнатах было довольно прохладно, но это было неважно.

Виталик направился в свою комнату. Закрыв за собой дверь он не раздеваясь плюхнулся на кровать. Сомкнул глаза. Расслабился. Он ждал. Он ждал когда же к нему придет та самая усталость, которая принесет ему покой. Но она не приходила, усталость эта. Обычная усталость пришла, а та, «особенная» — нет. Это было несправедливо. Почему он? Ну почему? Чем он так отличается от других, что на его долю выпало это испытание? Почему на него не влияла эта зараза или что бы это не было? Виталику вспомнился «космонавт». Кто он такой? Почему так испугался его, Виталика? Почему умер от тоненькой трещинки в стекле? Почему у него на руках только четыре пальца? Он человек или кто? Множество вопросов, которые так и останутся без ответа. А, всё равно. Всё бессмысленно. Бесперспективно. Пусто. Мёртво.

Через некоторое время Виталик осознал, что сильно хочет пить. Он вышел из спальни и направился на кухню, взял кружку, наполнил её водой из-под крана, хотел было выпить, но неожиданно увидел через окно две высокие фигуры, мерно шагающие прямо посреди улицы. Оба идущих двигались синхронно, словно роботы и были одеты в одинаковые синие скафандры. Вдруг один из них остановился и уставился вроде как прямо на Виталика.

Виталик в испуге отпрянул от окна, медленно начал идти назад и остановился только упершись спиной о стену. Он медленно сполз на пол, чувствуя, как на него наваливается невыносимая усталость. Через секунду Виталик замер без движения. Его сердце сократилось в последний раз и остановилось, а глаза широко раскрылись, будто узрели что-то невероятно важное.

10-е место

Правила выживания

Фокс Ева, Павел Янг

Была война. Самая страшная война. Последняя мировая война человечества. Она длилась всего несколько часов. Ракеты взмыли вверх с поверхности Земли где скрывались ядерные установки, почти одновременно. Через пару десятков минут в небо поднялись стратегические бомбардировщики. Спустя полчаса с подводных лодок были произведены залпы ракетами и торпедами с ядерной начинкой. Мир застыл в ожидании апокалипсиса. И тут началось. Взрывы следовали один за другим. Небо стало багрово красным, повсеместно вспыхивали масштабные пожары. Горели целые города, ураганы поднятые ударными волнами и сопровождаемые невообразимым грохотом, огненным смерчем прошлись по Земле. В сейсмоопасных зонах начались землетрясения разбудив спящие вулканы. Цунами обрушились на прибрежные регионы. За сутки погибло три миллиарда человек. Под утихающий гул наземной взрывной волны наступили сумерки. Солнце еле пробивалось сквозь пелену пепла и сажи, поднятых взрывами высоко в небо. Мрак накрыл Землю на несколько месяцев. Но вопреки прогнозам учёных ядерной зимы не настало. Тепло, выделяющиеся при взрывах благополучно отражалось от пылевой массы зависшей в стратосфере. Начался парниковый эффект. Ледниковые шапки на полюсах стали таять поднимая уровень мирового океана. Полностью ушла под воду Япония, почти в трое сократилась территория США, о Великобритании напоминали несколько мелких островков. Исчезло много государств, прибрежные линии сдвинулись вглубь суши, уступив место воде. Прежде чем Земля начала остывать, погибло ещё два миллиарда человек. За это время пылевая завеса немного осела, Солнце стало светить ярче но не могло согреть замерзающую планету. Холод шёл от полюсов, всё сковывая льдом на своём пути. Он двигался с полярных шапок сгоняя выживших с обжитых мест. По одному или группами люди двинулись к экватору, благоразумно полагая что там теплее.

Здесь приведены только четыре правила из неписанного кодекса выживания. Но нет правил без исключений. И даже тогда, когда получается всё наоборот, может быть тот же положительный результат: ты вопреки всему выживаешь.

ПРАВИЛО ПЕРВОЕ — НЕ БРОСАЙ ТОВАРИЩА В БЕДЕ

Два человека одетые в тёмные плащис накинутыми на головы капюшонами медленно двигались между развалинами небольшого городка. С неба моросил мелкий дождь. Частые порывы ветра гоняли по улице лёгкий мусор. Серые в рыжих подтёках развалины зияли своими чёрными глазницами выбитых окон. Под ногами скрипели осколки стекла, кирпича и прочего мелкого строительного хлама. Люди осторожно, стараясь не зацепиться за острые концы кривой арматуры и проволоки, пролезли сквозь рваную дыру в бетонном заборе и побрели через бывший детский садик. Вокруг были унылые, разбитые игровые площадки. Ржавая горка с одной ступенькой, вывороченные качели, песочницы со сломанными жестяными грибками. В развалинах детских веранд улыбались выцветшие лучезарные солнышки, пушистые зайки, лисички, медвежата, ромашки под радугой. У скамейки около входа в здание садика валялась перевернутая детская коляска. Оба неосознанно поправили накинутые на головы капюшоны, стараясь натянуть их ещё глубже, спрятаться от мрачной реальности. Серый смог вперемешку с туманом мягко обволакивал всё вокруг и глушил редкий звук скрипа петель или очередной обвал в развалинах. Один из мужчин, опираясь на своего товарища, с трудом передвигался волоча свою раненную ногу. Второй, держа друга левой рукой подмышками, сжимал правой обрез двустволки. Они остановились у ворот. Краска на металле облезла, ржавчина неумолимо съедала остатки.

— Кирюха, похоже что погоня отстала. — тяжело дыша пробухтел его товарищ.

— Похоже Федя. Жаль что консервы украсть не получилось. — слабым голосом ответил раненый.

— Жаль что патроны кончились. — сказал Фёдор, останавливаясь, что бы перевести дыхание.

— Их было-то всего два. — кривясь от боли выдавил из себя Кирилл. — Если бы я того здоровяка не подранил, нас бы точно догнали.

— Зато подранили тебя. Куда сейчас двигаться? — озабоченно глядя по сторонам, спросил Фёдор, — В дома опасно.