Мой князь Хаоса (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 49

Что ж. Это был ее выбор. И он, наконец, его принял.

Темная ладонь, смуглая, как тростниковый сахар, осторожно скользнула по мягким снежным локонам. Дариэн чувствовал, что силы стремительно возвращаются к девушке, и, возможно, уже завтра утром она очнется от магического сна.

Даже сейчас на ее щеках играл здоровый румянец, а сердце стучало в спокойном уверенном ритме. Понадобилось всего одно вливание энергии, и токи жизни заработали с прежней силой. Жаль, что он не догадался попробовать раньше. Хотя, ведь тогда она провела бы с ним значительно меньше времени…

Хрупкое женское тело было абсолютно обнажено и прикрыто лишь тонкой шелковой простыней. Этого требовала медик для доступа свежего воздуха к телу и магическим каналам. В комнате было тепло, и замерзнуть было невозможно, поэтому князь не спорил.

Но вот сейчас он вновь лег рядом с ней поверх одеяла и закрыл глаза, стараясь не думать о совершенных изгибах, скрывавшихся под тканью.

И вдруг девушка сладко потянулась во сне, и на губах ее появилась улыбка. Изогнулся тонкий стан, прохладный шелк съехал чуть вниз, обнажая круглое белое плечико.

Дариэн задержал дыхание. А затем приподнялся чуть выше и оперся о согнутую в локте руку, рассматривая счастливое женское лицо. Оно будто источало свет в полумраке комнаты, и повелитель Хаоса не смог не улыбнуться в ответ.

— Моя княгиня… — ласково прошептал он, любуясь ямками на щеках, алой линией мягких губ, длинными густыми ресницами, отбрасывающими на кожу пушистые тени.

И осторожно, боясь потревожить, он склонился к ней, бережно целуя в уголок рта.

Прикосновение было крохотным, едва заметным. Но и оно обожгло мужчину. Кожа Эленики казалась нежной и теплой. И даже краешек губ был слаще дикого меда.

Он наклонился еще немного и поцеловал щеку, стараясь запомнить ощущение персиковой мягкости.

Снова лег и, закрыв глаза, втянул воздух рядом с водопадом волос, понимая, что пьянеет от ее запаха. Сердце начинало стучать очень быстро.

Он не собирался ее будить, хотел лишь легонько прикоснуться к женщине, бывшей для него слишком дорогим сокровищем.

Потерся носом о маленькую ушную раковинку и, не имея сил отказать себе, осторожно взял мочку в рот, слегка посасывая.

Мгновенно бросило в жар. Дышать становилось тяжело. Каждое крохотное движение отзывалось в груди разливающейся лавой, кружа голову, как настойка Огненной крови.

Пора было заканчивать это безумие, если он не хотел окончательно потерять контроль. Но в тот момент, как он уже почти нашел в себе силы отодвинуться и встать, прекратив целовать крохотное ушко, Эленика вдруг пошевелилась и порывисто вздохнула, едва разомкнув алые губы. А затем отклонила голову назад, открывая красивый изгиб шеи и плеч.

Дариэн, как завороженный, не мог отвести взгляда. Она будто приглашала его спуститься ниже, поцеловать ее, коснуться маленькой ямочки над ключицей…

Всего один раз…

И он скользнул губами по светлой коже, от которой было невозможно оторваться. Самой красивой коже в мире.

Потом легонько провел пальцем от подбородка к груди, опуская вниз тонкую шелковую простыню, которая ни с того, ни с сего, стала так аппетитно топорщиться на розовых сосках.

От открывающегося вида на миг перехватило дыхание, а в глазах потемнело. Небольшие круглые груди возбужденно напряглись, а дыхание Эленики слишком участилось для спящей. Однако, Дариэн прекрасно знал, что магический сон еще несколько часов не отпустит княгиню, хоть инстинктивно все равно боялся ее потревожить.

Но сейчас с ними обоими происходило что-то странное. Мужчина очертил пальцем кольцо вокруг манящего ареола и тут же заметил, как молочная кожа покрылась мурашками, а девушка часто задышала, вновь чуть приоткрыв алые губы.

Это зрелище сводило с ума. Князь Хаоса осознавал, что Эленика еще находится в магическом полудурмане. Но она будто отзывалась на каждое его движение. Как прежде.

И тогда повелитель темных порывисто накрыл земляничку груди губами, понимая, что не может отказаться от этой женщины, которую еще совсем недавно думал, что потерял. А может и действительно потерял, ведь когда она очнется, ничто уже не будет, как прежде.

— Эленика, моя Элен.. — прошептал Дариэн, стараясь не думать о плохом. И просто целуя самое желанное в мире тело, вероятно, в последний раз.

Он опустился к животу, отодвигая прохладный шелк все ниже. Коснулся губами пупка, погрузив в него горячий язык. Все еще осторожно, но уже с плохо сдерживаемой страстью.

И вдруг княгиня еле слышно застонала, выгибаясь во сне, сминая мягкую ткань слабыми руками.

— Дариэн… — произнесли ее губы так тихо, как только возможно. Но он услышал.

Ураган желания словно штормовой волной накрыл мужчину, выбивая воздух из груди, а мысли из головы.

— Милая, любимая, дорогая… — вмиг охрипшим голосом прошептал он что-то, сам не понимая что. Покрывая голодными поцелуями низ живота, бедра, что сами раскрывались навстречу, светло-серебристый треугольничек волос. Изредка прикусывая кожу, словно желая сильнее прикасаться, сильнее обладать.

И ему было всего этого мало, стоило лишь услышать частое, возбужденное дыхание Эленики.

Когда он приник к самому сокровенному, нежно раздвинув мягкие лепестки той самой орхидеи, сравнение с которой когда-то так смущало бедную княгиню, девушка послушно изогнулась, громко выдохнув. И тут же проникла пальцами в густую огненную шевелюру мужчины. Мягко потянула за пряди, придвигая его ближе, эротично управляя его движениями и сладко постанывая от удовольствия.

Дариэн был готов взорваться от напряжения в любую секунду. Никогда прежде он не испытывал такого сумасшедшего вожделения. Казалось, если бы можно было испытать оргазм прямо сейчас и без секса, он бы уже это сделал.

Чистое, ничем не замутненное желание Эленики довело его до самой грани. Никогда прежде она не разрешала себе делать то, что действительно хочет. Никогда прежде она не показывала Дариэну насколько ей хорошо с ним. А сейчас ее больше не сковывал прежний стыд и гипертрофированное чувство вины, позволяя с головой отдаваться страсти.

Он ласкал ее исступленно, с восторгом и жаждой погружаясь внутрь языком, а затем возвращаясь и по кругу дразня налившийся холмик ее удовольствия, словно пытался свести с ума.

С каждой секундой Эленика все сильнее начинала вздрагивать. Она стонала все громче, мечась по кровати от наслаждения, которому оставался лишь шаг до экстаза.

В какой-то момент Дариэн понял, что если он позволит себе эту пытку еще хоть немного, его кровь закипит, разрывая вены и выплескивая Хаос. И к демонам тогда все вокруг. Комната, которая сгорит вместе с камнем, кровать, которая превратится в ложе пепла, и Эленика, которая от такой вспышки, наверняка, как минимум, очнется.

И через миг он накрыл ее тело своим, жадно впиваясь в раскрытые навстречу губы и резко входя в такое горячую податливую плоть, которая словно только и ждала его.

Девушка громко застонала, не разрывая поцелуй и обхватила мужчину ногами, тут же начиная двигаться с ним в одном бешеном умопомрачительном темпе.

Князь зарычал, пытаясь сдержать оргазм, который вот-вот накрыл бы его, как океанский шторм. Потому что никогда прежде он не ощущал так ярко близость женщины, дороже которой для него не было никого и ничего.

Но Эленика уже запрокинула голову, неосознанно прочерчивая кровавые полосы на его спине и исступленно выкрикивая в темноту имя. Его имя:

— Дариэн!

Он жадно впился в ее губы, кажущиеся сладкими, как гранатовое вино, и оргазм мгновенно накрыл его, словно цунами. Хриплое рычание вырвалось из груди, заставляя делать последние толчки самыми глубокими, самыми властными.

Эленика не разжимала ног, принимая всего его, наслаждаясь каждой горячей волной, что он дарил ее телу.

И еще долго после этого они лежали рядом, тяжело дыша. Дариэн обнимал девушку сзади, чувствуя ее удовлетворенное дыхание и тепло женских ладоней на своих запястьях. Она так и не проснулась. Странный магический сон продолжался. Но теперь будто бы у них обоих.