Хозяйка хрустальной гряды (СИ) - Снежная Александра - Страница 5

            — Не бойся Элли, я буду рядом.

            Страх пропал. Просто взял и растаял, как льдинка на солнце. И мы пошли по сверкающей лестнице, по аркаде серебряных коридоров, остановились перед распахнутыми в огромный зал дверями. Латти легонько погладила меня по спине и сказала:

            — Иди детка, это место так долго ждало твоего возвращения.

            Мои маленькие фрейлины, порхая, как мотыльки, пролетели вперед. Выстроившись полукругом, стали махать мне лапками, приглашая пройти за ними. Мы со Скаем торжественно двинулись вперед. Там в глубине зала стоял трон. Гибкие прозрачные лозы, вырастая из пола, переплетаясь причудливым узором, образовывали что-то наподобие хрустального кресла. На спинке трона сияет всеми цветами радуги Скраэн.

            Скай подведя меня к трону, отошел в сторону. Я повернулась и увидела заполненный людьми зал. Счастливые, улыбающиеся лица. Слезы радости на глазах женщин. По белой ковровой дорожке навстречу мне шагает маленький ангел. Снежные локоны обрамляют милое личико. Пухлые щечки, губки бантиком. Малышка гордо несет серебряную подушечку со сверкающей диадемой. Генерал Скайлер берет в руки диадему и торжественно надевает ее мне на голову. Зал взрывается криками и аплодисментами. С верхних ярусов балконов льется чарующая музыка. Нежные скрипки перекликаются с волнующими звуками арфы. К ним присоединяется соло волшебной флейты и рокочущего фагота. Серебряные трубы вплетаются в веселую мелодию вальса. Мой генерал протягивает мне руку, мы начинаем кружиться в легком танце. Маленькие снежинки порхают вокруг, их счастливый смех звучит в моей душе хрустальными колокольчиками. Это был самый счастливый день в моей жизни. Мой первый в жизни бал. Столько любви и нежности как в этот день, я не получала за всю свою жизнь. Уставшая и счастливая, не помню, как попала в спальню. Провалившись в блаженную теплоту перины, я уснула сладким и безмятежным сном.

            Меня разбудили яркие, солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь летящий шелк штор. Я лежала на огромной, белоснежной кровати накрытой прозрачным балдахином. Струящиеся, мягкие складки полога медленно шевелятся, и оттуда выглядывает сонная моська Ежика. Увидев, что я открыла глаза. Мелкая возмутительница спокойствия начинает громко вопить:

            — Хозяйка проснулась. Хозяйка проснулась!

            — Тише ты, — шикаю я — что ж ты шумная то такая?

            Ежик виновато шмыгает острым носом и подкупающе шепчет:

            — Я соскучилась!

            Из складок балдахина робко выглядывают остальные горе-фрейлины. Мне почему-то стало очень весело и хорошо. Я вытянула вперед руки и с улыбкой сказала:

            — Идите ко мне безобразницы, я тоже по вас соскучилась!

            Маленькая, хрустальная стайка с визгом бросается ко мне. Потеряшка оккупирует мой нос и прилепляется к нему в безумном засосе. Ежик с Красоткой исполняют на моей груди зажигательный танец. Солнышко, прижавшись к руке, ласково гладит мои пальцы. Пухля зарывшись в мои волосы, пытается плести косички. При этом все время бухтит на остальных разошедшихся чудиков. Мол, вместо того, что бы исполнять свои прямые обязанности, те маются дурью. Когда веселая возня закончилась, я тихо спросила у своих подружек.

            — Девочки, а Латти она кто?

            Снежинки удивленно на меня уставились. Заступилась за меня Потеряшка:

            — Ну что вы так смотрите? У нее же гамнезия! Забыли?

            — Амнезия! — поправила ее Пухля.

            Солнышко оставила мою руку в покое, уселась на раскрытую ладонь и сказала:

            — Она твоя няня.

            — А кто моя мама?

            — А маму ты тоже не помнишь? — расстроено спросила Красотка

            — Нет, не помню, — грустно сказала я.

            Ежик зависла у меня перед лицом и командным тоном заявила:

            — Вставай! Пойдем твою память лечить!

            — Это как? — удивилась я

            — Там в колонной зале есть портреты всех скользящих. И мама твоя там тоже есть! — сказала Ежик

            Я быстро вскочила с кровати. На мне была надета тончайшая расшитая белой вышивкой нижняя сорочка. Не помню, что бы я сама раздевалась. Увидев мою растерянность, Пухля стала успокаивать:

            — Не волнуйся, тебя Латти переодевала, а мы помогали.

            — А с чего мне волноваться?

            Красотка зарделась и кокетливо произнесла:

            — Ну, просто тебя сюда генерал Вилар принес. Может ты подумала…?

            Я покраснела, представив, что блондинистый красавец нес меня на руках в спальню. Потеряшка от слов Красотки покраснела вместе со мной.

            Солнышко, махнув лапкой в сторону окна, прошелестела:

            — Ты только посмотри, какое мы тебе платье приготовили!

            Снежинки приподняли в воздух лиф лежащего на стуле платья, и я задохнулась от восторга.

            Нижнее платье было молочно-белым, с глубоким вырезом каре. Скользящий атлас точно повторял силуэт фигуры до талии. От бедра расходился широким колоколом, переходящим в длинный, расшитый нежными цветами шлейф. По верху нижнего платья шла золотистая, кружевная паутинка, усыпанная сверкающими бусинками и камнями. С одной стороны паутинка прособиралась и мягкими волнообразными складками опускалась на левое бедро. Узкие до локтя рукава, дальше расходились срезанным по эллипсу конусом. Они были похожи на диковинные крылья. У меня никогда не было такого красивого платья.

            Облачившись в облако атласа и кружев, я с удовольствием позволила Пухле возиться дальше в моих волосах.

            — Все. Готово! — с гордостью сказала она, отлетая от меня на необходимое для критического осмотра расстояние.

            — А в зеркало можно посмотреть? — спросила я в предвкушении чуда.

            На столике, похожем на застывшее в стекле кружево, лежала моя диадема. Снежинки подняли ее в воздух и водрузили мне на голову.

            Облетев меня по кругу, фрейлины радостно захлопали лапками

            — Теперь можешь смотреть. — С восхищением сказала Красотка. Меня повернули к стене, возле которой стояло огромное зеркало.

            Эта прекрасная незнакомка в отражении не могла быть мной! Белоснежные волосы, голубые глаза, губы как лепестки роз. Легкий румянец на щеках. Да я красавица!!!

            Прическа была фантастической, снизу под диадемой челка была уложена широким колоском, нижняя часть волос струилась по плечам плавными волнами, верхняя представляла собой кружевное безобразие. Волосы как змейки переплетались между собой, образуя замысловатую сетку.

            — Пухля, да ты талант! — Восхитилась я.

            Мелкая, важно задрала нос и приняла позу «кота Матроскина», который еще и на машинке вышивать умеет.

            Покрутившись еще немного перед зеркалом, я вместе со своими маленькими фрейлинами отправилась путешествовать по замку.

            Колонная зала была узкой и длинной. Вдоль стен висели огромные полотна, на которых в полный рост были изображены портреты совершенно разных женщин.

            — Это королева Беатрис, первая скользящая, — ткнула лапкой Пухля, в изображение степенной, седовласой дамы с высокой прической.

            — А это — королева Лирель. Она построила «Крыло голубки» — указала лапкой Ежик на златокудрую красавицу.

            Я вглядывалась в лица королев, которые теперь были уже историей, пытаясь найти с ними сходство.

            Потеряшка потянула меня за рукав, и мы подошли к изображению невероятно красивой девушки. В отличие от всех остальных, эта была очень молодой. Хрупкая, изящная. Светлые локоны до пояса. Голубые глаза. Нежная улыбка озаряет безмятежно прекрасное лицо. Рядом громко всхлипнула Потеряшка.

            — Ты что, маленькая? Кто обидел? — возмутилась было я, но тут обнаружила, что у всех моих фрейлин глаза на мокром месте.