Серебряные крылья (СИ) - Буланова Юлия - Страница 43

  -- Подростки постоянно хотят есть. Растущий организм и все такое, -- отмахнулась Диана.

  -- Вот именно! А их нормально не кормят. Меня визит в их столовую просто добил. То, что дают этим детям, невозможно есть. Запах ужасный. Вкус... армейский универсальный паек по сравнению с этим шедевром местной кулинарии - просто деликатес. Уволю, всех до единого, поваров.

  -- Может у них жесткий регламент и инструкции, чем детей кормить? - попыталась вступиться за тружеников кухни девушка. - Вдруг, все наладится если ты другое меню утвердишь?

  -- Сомневаюсь, что в регламенте может быть прописана горелая овсянка и недоваренный рис. Но в чем-то ты права. Дать им шанс исправится надо. Вдруг кто-то из них будет готов изменить отношение к работе? Хотя, есть у меня некоторые сомнения на этот счет. Но если мои слова они пропустят мимо ушей, то рассчитаю и пусть ищут другую работу.

  -- Справедливо. А с потолочными панелями и кранами, что будешь делать?

  -- Не знаю. Надо бы ремонт организовать. Его в последний раз лет десять назад делали. Но куда на это время поместить детей?

  -- Если не считать всякие согласования, замеры и расчеты, то сколько времени все займет?

  -- Дней пять. Может, немного меньше. Куда деть триста пятьдесят человек, я себе даже не представляю.

  -- Мне вот что интересно. Хотя, наверное, к теме и не относится. Если бы в Артене обвалилась крыша, прорвало канализацию или случилось что-то из ряда вон выходящее, что бы ты делал?

  -- Дружным строем отправил бы вас всех на полевые учения. Организовать какие-нибудь соревнования по типу Рассвета не так уж сложно.

  -- А что мешает тебе проделать все это с воспитанниками приюта?

  -- В принципе, ничего. Только палатки надо где-то взять. Хотя, в Артене как раз есть нужное количество. И учения никто устраивать не собирался. Так что договориться об аренде инвентаря, думаю, получится. Все равно они там без дела валяются. А так, хорошему делу послужат. Люди, кстати, тоже нужны. Подготовить все, за порядком присмотреть. Но, думаю, с последним успешно справятся преподаватели. Для подготовки надо будет нанять профессионалов.

  -- Бюджет позволит? Ремонт, ведь не самое дешевое удовольствие. Плюс ты еще хочешь кого-то нанять.

  -- Нет, конечно. Ты даже не представляешь, какие крохи выделяются Миссиям Милосердия.

  -- Может именно в этом причина того, что здание пришло в упадок?

  -- Легко объяснить разруху отсутствием финансирования. А дело в лени, простом нежелании что-то делать сверх того, что прописано в должностных обязанностях. Кстати, я с дедом говорил.

  -- Ты больше не зовешь его полковником?

  -- Пора мне перестраиваться. Я не кадетов муштровать собираюсь, а детей воспитывать. Но ты меня отвлекла. Дед передает тебе привет и приглашает нас на свой юбилей.

  -- Хорошо. Кстати, как он отнесся к твоему решению сменить специализацию?

  -- Не поверишь. Как и ты, сказал, что это было ожидаемо.

  -- И он не предложил тебе заняться чем-то более полезным? Не бороться с симптомами, а лечить болезнь? То есть решать проблемы этих ребят сверху. Ты ведь мог бы. Военное прошлое. Связи. Семейное состояние. Почему ты на меня так странно смотришь? То есть все, что ты собираешься делать, нужно, важно и так далее, однако это все равно, что забивать гвозди микроскопом.

  Мужчина рассмеялся:

  -- Да ты меня в политику уйти агитируешь? С моей прямотой и неумением идти на компромиссы с совестью? Да меня даже в штаб адмиралтейства не взяли из-за 'особенностей характера'. Думаешь, почему я оказался в Артенийской Военной Академии?

   -- Но так у тебя будет возможность изменить жизни миллионов детей.

  -- Я иногда хочу вернуться в те славные времена, когда думал, как ты сейчас. Тебе, определенно, понравился бы лейтенант Аверин. Задорный. Неунывающий. Сыплющий шутками и колкостями. Тот парень верил в то, что этот мир можно спасти, перебороть несправедливость и тогда настанут благословенные времена, описанные в утопических романах. А сейчас, все видится несколько в ином свете. Наш мир - это система. Несовершенная, конечно. Но она работает. И большая часть общества вполне довольна своим в ней местом. Поэтому переломить ее сейчас невозможно.

  -- То есть все бесполезно?

  -- Искоренить низший класс пока невозможно. Это прослойка общества целесообразна. Они показывают всем во что превращается человек если не хочет учиться, работать и вести социально-приемлемый образ жизни.

  -- Но как же дети из Миссий Милосердия? Если им дать шанс проявить себя, показать, что есть к чему стремиться... как нам в Тание.

  -- Некоторая часть им воспользуется. Солнышко, систему невозможно сломать. Но прогнуть ее, освобождая, не миллионы, а пару сотен жизней, я смогу. Собственным трудом. Личным примером. Возможно, деньгами. Хочешь решить этическую задачу? Ты стоишь. Шаг вправо - гарантированно спасешь жизнь одного единственного человека. Шаг влево - у тебя появиться одна сотая шанса спасти десятерых. Куда ты повернешься?

  -- Не знаю.

  -- Я, так уж вышло, стал до неприличия прагматичным и разучился рисковать.

  Девушка просто кивнула, признавая его правоту. А между тем, новоиспеченный директор Миссии Милосердия святой Елены коротко поцеловал ее в макушку и умчался договариваться с бывшим руководителем о безвозмездной аренде палаток на время ремонта жилых корпусов вверенного ему учебного заведения.

  Всю следующую неделю для Вадим пропадал на работе. Утром, убегал еще до рассвета. Нет, он, конечно же спрашивал, не нужно ли чего его юной супруге. Но неизменно получал отрицательный ответ. Дана предпочитала посещать реабилитационный центр самостоятельно. Да и возможность побыть наедине с собственными мыслями ей нужна была больше, чем компания мающегося от безделья мужа. Домой же мужчина попадал лишь ближе к полуночи. Наскоро перекусывал, принимал душ и падал в постель, засыпая еще до того, как его голова касалась подушки.

  Звонок от Вадима застал ее в такси, когда она возвращалась из клиники. Это было немного странно. Обычно он ограничивался парой сообщений из разряда: 'Люблю. Скучаю. Приеду не скоро'.

  -- Да, -- ответила девушка несколько настороженно.

  -- Привет. Ты сейчас не сильно занята?

  -- Нет. У врача уже побывала. Так что до вечера я абсолютно свободна. А что?

  -- У меня сегодня первый день ремонта и, соответственно переселение малышни в полевой лагерь. Как ни печально это признавать, но я переоценил собственные силы. Не справляюсь. Привык работать с разумными и дисциплинированными кадетами. А тут... детский сад. В прямом смысле этого слова. Мальчишек, даже самых маленьких я смог направить в нужном мне направлении. То есть они с азартом осваивают полосу препятствий и плескаются в бассейне. А вот с девчонками такое не прокатило. То есть они побегали, попрыгали, и даже поплавали. Какое-то время. Потом устали.

  -- Я не имею большого опыта общения с детьми. Класс у младших пару раз вела. Но это и все. Впрочем, могу им мордашки разрисовать всякими листиками-цветочками. Так в парках развлечений делают.

  -- Сойдет. Главное они под присмотром будут.

  Заскочив домой, Дана быстро переоделась, бросила в сумочку пару картриджей для своего универсального карандаша и поехала в Миссию Милосердия. На парковке возле здания ее ждал Ильдар. Он смущенно пробормотал приветствие и объяснил, что именно его новый директор отрядил сопровождать девушку до огромного пляжного шатра, где прятались от солнца те, кто устал от активных игр и купаний.

  Воспитанники встретили молодую супругу директора с настороженным любопытством. Но она так ловко преображала улыбающиеся мордашки малышей в веселые рожицы зверят, рисовала цветы и звезды, разноцветных бабочек и снежинки, что возле ее столика мгновенно образовалась очередь.

  Старшие девочки минут двадцать на это ревниво взирая, шушукались между собой. После чего организовали фотосессию для счастливых обладательниц аквагрима. Мальчики в этом развлечении участвовать отказались. Так как после этого крайне нежелательно мочить лицо. А отказаться от бассейна в столь жаркий день они не были готовы.