Душа бездны (СИ) - Снежная Марина - Страница 35

– Не смейте, негодяи! Я – дочь правителя! – кричала Саулин, изо всех сил отпихивая ногами насильника.

– Ага, а я бог Адилак, – осклабился тот.

Все разбойники, включая хозяина, дружно заржали. Парень приподнялся, извлекая из штанов напрягшееся орудие. Принцесса завопила еще сильнее, а затем разразилась бессильными рыданиями.

В этот момент Мойдер почувствовал, что хватка хозяина ослабевает. То ли он сам уже не казался себе таким слабым. Лиф платья затрещал по швам. Едва не заорав от радости, парень напряг все силы и отпихнул мужчину. Молниеносно обернулся и зарядил в висок. Напоследок заметил совершенно ошалевшее выражение лица и мстительно плюнул в него.

Остальная троица была так поглощена тем, что происходило с Саулин, что на волшебное превращение девушки в парня не обратила ни малейшего внимания. Только принцесса увидела, что случилось, в переполненных слезами глазах мелькнула надежда.

Мойдер ободряюще ей улыбнулся и схватил лежащий неподалеку лук хозяина. Выпустил стрелу в спину мерзавца, как раз в этот момент широко раздвинувшего ноги Саулин и готовящегося проникнуть в ее тело. Тот обмяк, издав полузадушенный хрип. Остальные повскакивали на ноги, потянулись к оружию. Мойдер оказался быстрее. Выпустил сначала одну стрелу, потом вторую.

Жалости никакой не испытывал. Если бы мог, обеспечил им гораздо более мучительную смерть. За то, что посмели… За то, что едва не… Ему даже думать об этом было больно.

Дрожащая от пережитого потрясения принцесса неуклюже пыталась привести в порядок разорванную одежду. Мойдер бросился к ней, забыв обо всем на свете. О том, что за дверями еще двое таких молодчиков, а стоит тем подать крик, сбегутся несколько десятков. О лежащем на полу хозяине, который в любой момент мог очнуться. О том, что каждая минута на счету. О глупых обидах и размолвках. О том, что судьба никогда не позволит им быть вместе. О том, что она – принцесса, будущая повелительница этой страны, а он – обычный охотник…

Схватил ее в объятия и так крепко прижал к себе, что она застонала. Но не попыталась отстраниться, наоборот, прильнула к его груди и спрятала на ней заплаканное лицо. Он гладил ее по мягким шелковистым волосам, вдыхал их запах, чувствовал биение сердца напротив его собственного. В этот момент она принадлежала только ему и никогда еще жизнь не казалась ему такой полной и такой безмерно прекрасной. Саулин подняла к нему лицо и неумело потянулась губами. Он поймал их, накрыл своими и поцеловал так неистово, что она издала полузадушенный вскрик.

Это опьянение длилось не больше минуты, в какой-то момент словно пелена спала с глаз. Мойдер снова вспомнил, где он и что происходит. Отстранился от девушки и хрипло сказал:

– Нужно выбираться.

Она смотрела на него так, как еще никогда не смотрела. От этого взгляда все внутри трепетало. Ему казалось, что он может горы свернуть, вдохновленный выражением этих кошачьих глаз. Так смотрит женщина на своего мужчину, самка, подчиняющаяся своему самцу. Готовая отдать ему всю себя без остатка, пойти за ним куда угодно.

Гордая язвительная принцесса… Куда она только подевалась?

Его смущала произошедшая в ней перемена. Смущала и одновременно приводила в дикий восторг. Но сейчас не время об этом думать. Он должен защитить ее. Только когда его женщина окажется в безопасности… Вот тогда и будет время подумать о том, как жить дальше.

Дорайна поднялась раньше всех. Решив помочь бедняге Кильдеру, которого продолжали использовать на черных работах, наносила дров для костра. Вовсю храпящий часовой, сидящий у потухшего очага, даже не поднял головы.

Вот достанется ему от Бивария! – подумала она, но будить не стала. Этот воин был грубый и злобный, постоянно насмехался над Кильдером. Так ему и надо, если накажут.

Выполнив работу, Дорайна подошла к лошади черноволосого и протянула ей кусочек сахара. За неделю, проведенную в пути, девушка научилась находить общий язык с этими благородными животными. Даже норовистая коняга Кильдера привечала ее и Дорайна частенько выручала друга, правя вместо него повозкой.

Свирепая полудикая лошадь принца нетирей, не подпускавшая к себе никого, кроме хозяина, тоже вполне миролюбиво позволяла ей себя гладить. Хотя делала это Дорайна, когда никто не видел. Черноволосый ненавидел, когда кто-то дотрагивался до его животного. Он даже сам ухаживал за лошадью. Если бы увидел, что делает девушка, наверняка, рассвирепел. Но сейчас он дрых без задних ног, а Дорайна не могла удержаться, чтобы не порадовать любимицу. Она привязалась к этой лошадке именно из-за ее гордого нрава и независимости. Этими качествами животное напоминало ее саму.

Как звали коня, она не знала. У нетирей считалось, что имя должны знать лишь те, кто не смогут его использовать против них. В звуках имени существует особая магия. Те, кто знает, как ею воспользоваться, могут причинить много зла.

Дорайна также понятия не имела, как зовут самого принца. Если имя лысого узнала из подслушанного разговора, то такой возможности относительно черноволосого ей не представилось. По непонятной причине она страстно желала раскрыть эту тайну. К сожалению, вряд ли ее любопытство будет когда-нибудь удовлетворено. Да и спустя несколько недель, когда принц достигнет своей цели, их дороги никогда больше не пересекутся. Он уйдет из ее жизни так же, как и появился. Странный и неразгаданный.

Лошадь осторожно взяла с ее ладони сахар и с удовольствием захрустела. Девушка улыбнулась и погладила бархатистую морду. Глянула на то место, где, укрывшись фиолетовым плащом, спал черноволосый.

Как всегда при взгляде на непривычно красивое лицо ее сердце забилось чаще. Она досадовала на себя за непонятные эмоции, причиняющие почти физическую боль, но ничего не могла с ними поделать. Сегодня нетир ей даже снился, причем в таких сценах, о которых стыдно кому-то рассказывать. При воспоминании об этом к щекам Дорайны прилила кровь и она обхватила их ладонями, чтобы немного унять жар.

Повинуясь безотчетному импульсу, двинулась к реке, вдоль которой они ехали уже несколько дней. Нужно остудить непонятный жар, разгорающийся внутри и совершенно неуместный.

Девушка взяла с собой котомку, чтобы после купания сразу выпить зелье. До момента превращения оставалось всего несколько минут. Она могла бы выпить снадобье прямо сейчас, но почему-то хотелось оттянуть момент. Дорайна не решалась признаться самой себе, что скучает по тому времени, когда была женщиной.

Быть мужчиной оказалась не так уж замечательно, как она считала. Да, остальные воины считали ее своей, но она-то не была одной из них. Девушку иногда коробили скабрезные шуточки и истории о любовных похождениях. Мужчины часто говорили на эти темы. Даже чаще, чем о войнах и сражениях. Ей приходилось тоже придумывать подобные истории, чтобы не навлечь на себя подозрений или насмешек. В такие моменты Дорайна старалась не смотреть на Кильдера, сидящего рядом и смотрящего на нее круглыми глазами.

Отойдя на значительное расстояние от лагеря, девушка сбросила одежду и подошла к воде. Попробовала ее ногой, поморщилась от холода, но все же вошла в реку. Скоро тело привыкло к температуре, и Дорайна лениво поплыла вдоль берега. Перевернувшись на спину, вглядывалась в серое небо, где солнце еще светило сонно и тускло.

Совсем скоро оно проснется и согреет землю так, что вечно недовольным людям захочется прохлады. Но сейчас не хватало тепла, и девушка мечтала почувствовать его на своем теле.

Она перевела взгляд на руку, с улыбкой наблюдая за тем, как та меняется на глазах. Вместо жилистой и мускулистой становится тонкой и изящной. Вокруг головы змеями заструились волосы. Дорайна выровнялась и погрузилась в воду с головой, задержав дыхание. Потом вынырнула на поверхность и по-собачьи отряхнулась, оглашая пустынный берег заливистым смехом. Откинув волосы за спину, медленно двинулась к берегу, ступая ногами по мелкому дну.