Инсталляция (СИ) - Лебедев Александр - Страница 6

- Ну и как подает? - спросила Рита.

- А куда он денется? Я обращаюсь с ним как с рабом, и ему даже нравится. Жалко, что он по-русски не понимает, выучил одну только фразу – “Да, госпожа” и то с акцентом.

- Ты его плеткой лупишь?

- Нет, что ты он уже немолодой.

- Фу-у. Я-то думала, он как Эди Мерфи. - сообщила Рита.

- Нет, все-таки у тебя плохой вкус. Томас не любовник, он слуга и отец, которого я могу мучить, с которым могу капризничать. Я специально опрокидываю горячий шоколад, когда он приносит его мне в постель, или заставляю по десять раз меня переобувать, или говорю: “Мне сегодня нечего надеть”, а он носит мои платья из гардероба по два и спрашивает: “Да, госпожа?”, а я ему: “Нет, Томас, это не подходит к моей заколке”.

- В общем, ты всегда мечтала стать стервой.

- И когда-нибудь стану обязательно. - пообещала Светлана.

- А я уже стала. Или, во всяком случае, в пути. Я раньше никак не могла понять, почему мужики западают на филиппинок? Видела я их на фотографии, страшнее атомной войны и росточком метр в кепке, а потом до меня дошло: так ведь это их самое главное оружие. Мужик думает, что раз она маленькая да покорная, то и на его свободу покушаться не будет. А недавно посмотрела фильм про то, как филиппинские няньки обращаются с детьми, его родители ребенка сняли скрытой камерой. Так даже у меня волосы дыбом встали. Эти филиппинки самые, что ни на есть, троянские кони - тихие, тихие, а себе на уме. Вот какой надо быть: девочка-припевочка, а внутри стерва.

- И как ты это воплощаешь в жизнь? - спросила Светлана.

- Как, как. Как получается. Даю повод мужику надеяться, а сама держу его на коротком поводке. Как только он начинает остывать, даю еще. И так далее.

- А они? - поинтересовалась Рита.

- Проглатывают. Почему-то мужики думают, что раз женщина ему уделила внимание, то обязательно ляжет с ним в постель. Бывают, конечно, сообразительные. Это те, которые больше двух раз не кусают, но еще ни один не выстроил систему с первого раза. Это у них мужское самомнение работает: “Ага, клюнула, но сорвалась, раз с первого раза не получилось, со второго получится.” Кто со второго раза просек, те меня сразу в разряд стерв переводят, но таких мало. В большинстве своем мужика дурить можно бесконечно долго. Они даже в разряд друзей переходят. Я так и говорю одному на другого: “Ты не бойся, это всего лишь друг”. Они верят, а сами про себя думают: “Этот, может, и друг, а мне больший кусочек достанется”.

- А тебе их не жалко? - спросила Светлана.

- Нисколько.

- Ты действительно стерва.

- Спасибо за комплимент, ты мне тоже нравишься. - сообщила Рита.

- А как же твой парень на Новый год?

- Забудь о нем, он мне и не нравился.

- Зачем же ты его пригласила? - не поняла Светлана.

- Хотелось встретить Новый год по-человечески - с шампанским, с парнем. Традиция такая, что в этом плохого? Но я не жалею, что так получилось, во всяком случае, я с тобой познакомилась.

- А ты, как думаешь, мы случайно встретились? - спросила Светлана.

- Так еще не встретились. Но, вообще-то, шансов у нас с тобой было мало. С другой стороны, познакомиться с любым другим человеком шансов столько же. Природа постоянно отрабатывает эти шансы, ты же не удивляешься, если кто-то выигрывает в лотерею? Но я не верю, что в этом мире что-то происходит случайно. Ты-то, кстати, не нашла своего тайного возлюбленного?

- Нет, пока. - ответила Светлана.

- Ох, он у тебя и законспирировался. Слушай, а может этот твой “доцент” лапшу вешает? Я что-то про такие случаи никогда не слышала раньше.

- Я тоже. А Ангелов, по-моему, вполне нормальный человек. Во всяком случае, денег он с меня не требует.

- Может, ему не деньги нужны? - спросила Рита.

- Да нет, он не такой. Он, как бы это сказать, профессионал-любитель.

- Ой, как это?

- Он интересуется профессиональными вопросами, но как любитель, не за деньги, а потому что ему это интересно. Он же не врач даже, просто читает лекции, а его хобби - прикладная психология. Как он мне сказал, у них там строгая иерархия. Я, правда, не знаю, что это такое. Но, по-моему, это значит, что кто клятву Гиппократа не давал, практикой заниматься не имеет права. И с этим очень строго, поэтому он своих клиентов подпольно ведет.

- И много у него клиентов? - спросила Рита.

- Не знаю. Он рассказывал, что в основном алкоголики и наркоманы, но есть и серийный маньяк.

- Так почему он его в милицию не сдаст?

- Что ты, что ты. У них профессиональная этика не родня нашей. К тому же, этот маньяк тоже какой-то тайный. - написала Светлана.

- Ха, ха, ха! Ну и компания: тайный маньяк, тайная влюбленная, тайные алкоголики и тайный психиатр.

Светлану всегда поражало, как ее московская подруга могла смеяться. Ей казалось, что она даже слышит этот далекий смех, веселый, заразительный и по любому поводу. После чего ей самой становилось смешно, и ситуация, в которой можно было только сердиться, начинала ее забавлять.

На экран вылетело еще одно сообщение:

- Заболталась я с тобой, пора и поработать.

- Иди работай. - написала Светлана.

- Завтра в то же время? Целую, твоя Рита.

- До завтра.

Светлана выключила монитор и подошла к окну. За стеклом покачивались зеленые ветки, легкий ветерок гнал тополиный пух. Стоял жаркий июньский день.

* * *

Кто придумал телевизор, Светлана не помнила, но она знала, что это был очень несчастный человек. Может быть, у него были разлады с женой, или он просто не знал, о чем поговорить. Но придумал он именно такое устройство, которое позволяло не разговаривать с мужем, находясь в одной комнате. Времена “Сельского часа” и “Играй, гармони” прошли, и местное телевидение потчевало своих зрителей плохими новостями и американским образом жизни. Голубой экран стал таким же обычным явлением, как включенная лампа, и Светлана не обращала внимания на слова и картинки на экране. Она сразу не поняла, почему у нее вспотели ладони и засосало под ложечкой. Что-то произошло, что-то ужасное, а она не могла понять что. Она сидела за столом, листая подшивку документов, а по ее щекам бежали слезы, ноги налились свинцовой тяжестью. Казалось, что из комнаты выкачали весь воздух, и через несколько секунд она задохнется. На глаза упала белесая шапка тумана, и пол опрокинулся ей навстречу, больно ударив в лицо.

- Что с тобой? – донеслось издалека.

Светлана узнала голос Олега, он был такой далекий и тихий, будто проходил сквозь двойное стекло. Голос чужой, забытый голос ее мужа.

- Ты? – удивилась Светлана.

- Что с тобой? - переспросил Олег.

Светлана поняла, что лежит на полу, а Олег пытается приподнять ее.

- Что произошло? – спросила Светлана, и ее поразил хриплый, сухой голос, идущий откуда-то сверху.

- Я тебя хотел спросить!

- О чем? - не поняла Светлана.

- Ты упала в обморок. Ты не беременна?

- Я? – Светлана поднялась, держась за краешек стола, ее руки дрожали, где-то в спине пробегали холодные струйки, комната казалась невероятно большой. Она посмотрела на свои ладони и перевела взгляд на Олега.

- Ты слышал?

- Что, что в конце концов?

Светлана отстранила его и включила компьютер. Ее пальцы дрожали, промахиваясь мимо клавиш, она с трудом вызывала программы и открывала меню.

- Я хочу знать, что ты делаешь? - как можно решительнее спросил Олег.

- Отстань, - бросила Светлана.

Она посмотрела на мужа, который стоял посреди комнаты, ничего не понимая.

- Где твоя черная сумка?

- Что? - не понял Олег.

- Сумка - где? - повысила голос Светлана.

- Зачем тебе сумка?

Светлана покрутила в воздухе указательным пальцем, изображая вертолет. Она устало встала, прошла через комнату, легла на пол возле кровати, извлекла оттуда черную дорожную сумку и, что-то бормоча, принялась собирать вещи. Олег наблюдал за этой картиной молча. Наконец, он развел руки и сказал: