Границы реальности. Книга 1. Завтра было вчера (СИ) - Грабовецкий Василий - Страница 35

   Заяц перестал тыкать мордочкой в небо, и так же внезапно скрылся в траве.

   - Лагот, слушай, у вас война на носу, а вокруг как сонное царство. Стража на воротах города, казалось бы кто, даже без всякой войны должны быть собранными, а эти, даже говорить противно. Вы, боитесь ехать через свои же земли, вдруг пальтарцы. Ладно деревня, но вы даже в городе не обратились к местным властям за помощью, могли бы отправить гонца в столицу. Но вы будто в чужом королевстве.

   - Да, ты прав. Наше королевство уже давно не знает войн, поэтому к предстоящим боям относится с задором, дождаться не может. У нас великая история, со времён Карла. Эти земли весьма богаты, за тысячу лет народ выковал характер в постоянных войнах. Мы никогда не устраивали захватнические войны, но за свою землю дрались не жалея себя. Вердар зовут "Непокоримым". Последние сто лет наши соседи предпочитают бодаться друг с другом, и у нас уже выросло третье поколение, не знающие больших войн. Народ размяк, обленился, живёт старыми заслугами. Считает, что как только они соберутся в армию все сами разбегутся в ужасе.

   - И что, сами не видите, что сейчас вы далеко не тот героический народ? Тяжко придётся.

   - Наше королевство столько раз было на грани гибели, бывало, мы воевали против всех соседей разом, но королевство выстояло, народ, закалился, что... в общем все уверены, что и сейчас в трудный момент народ очнётся ото сна, воспрянет, расправит гордые плечи, и весь мир вспомнит, почему Пальтар Непокоримый.

   Я хорошо знаю историю, и помню как Римский народ, после всех заслуг и побед ушёл с мировой арены, сам себя разложил, а после и отдался во власть своих же сателлитов и прочих варваров. И на переломе эр, то бишь ко времени рождения Христа латинян как народа уже не существовало, Рим стоял, как и прежде, но хозяйничали в нём уже не те, кто это государство строил. Народ, благодаря которому мы знаем гений Рима, сам себя уничтожил, уже остатки дорезали варвары. Надеюсь, что я не прав, и вендарцы не повторят печальную историю.

   - Лагот, когда я появился на поле ваших солдат было больше раза в четыре. Как получилось, что именно вы скрывались в лесу, можно было ожить, что разбив врага победоносно двинете в столицу?

   Маг помрачнел, лицо потемнело, глаза потухли.

   - Не знаю Андрей, не знаю.

   Лагот больше не обронил ни слова, голова повисла на плечах, пытаясь оторваться от плеч, скатиться, и сбежать как колобок от бабушки и дедушки. Но, видимо, чтоб не дать голове укатиться старик накинул капюшон.

Глава

4.

   Маг так и ехал впереди, капюшон подрагивал в такт лошади. Дорога не мощённая, пыль выбитая, как из ковра, взвивалась, и зависала в воздухе, не торопясь опускаться, будто была не подвластна гравитации. Это облако, как густой дым поднималось до седла, земли не видно, ощущение, что плывём по реке. По медленной, сонной, сказочной, не хватает только выпрыгивающих резвящихся рыбок.

   Впереди звякнуло, словно ударили поварешкой по кострюле. Еле успел разглядеть, как от Валькелина отлетела сломанная стрела, и утонула в пылевой реке.

   - Это было предупреждение. Хотели бы убить стреляли бы в бездоспешных. - Сбоку на пригорке стоял высокий мужик, с русыми волосами, будто копна сена, в плечах шире меня раза в два, да и выше на голову. По сторонам шевелилась трава, кто-то ещё прячется.

   Я насчитал пять мест, где колыхается. Значит их минимум шестеро, но скорее больше, если остальные опытней, и не выдают себя. На другой стороне дороги овраг, маловероятно, что там кто-то прячется, надеются, что жертва туда со страха кинется, а тогда можно брать голыми руками.

   Валькелин и Элиас с мечами на гало, встали между разбойниками и девушками, прикрыв Юлиану и Люсию собой. У Лагота на руке вспыхнуло пламя и неугомонный, пульсирующий огонёк заметался по ладони. Я, наоборот демонстративно положил руки на луку седла, расслабленная поза, но смогу выхватить пистолет быстрее, чем маг кинет фаерфол.

   Вообще-то попали серьёзно, мы на виду, из кустов нас превратят в ёжиков, а мы даже не видим куда стрелять. Нескольких наугад снесём, а дальше сценарий вижу крупным шрифтом. Нас с Лаготом снимут, девушек скорее всего не станут. Зато Валькелин с Элиасом не по зубам, их доспех и арбалетный болт выдержит. Но это если рыпнемся. Если двое для банды недосягаемы, значит вся тактика на шантаже уязвимыми. Интересно, блефуют, или из принципа нас положат?

   - Ну-ну, не горячитесь, а то у парней нервы сдадут, и ваш отряд резко поредеет. Четверых снимем одним залпом, а если выбьем коней, то вы даже до холма не добежите.- Подтвердил мои прогнозы, глядя только на рыцарей.

   - Нам видимо слазить с коней, раздеваться и снимать доспехи, вытрясать карманы, оставить как откупное, а самим топать дальше в исподнем?

   - Ну мы же не изверги, девушки могут не расчехляться, такие красавицы не по нам. Хотя много бы отдал, чтоб такая сама сняла платье, но... насильничать не будем.

   - Ого, какой ты благородный, - не удержался я. - Ты, поди, ещё и деньги бедным раздаёшь.

   - Почему бы и нет? Сам не богат, знаю как это тяжко, половину обязательно раздам нуждающимся, если встречу таких.

   - Тебя случаем не Робин Гуд зовут?

   - Никогда про такого не слышал. У меня появился конкурент?

   Ну, это ожидаемо, я же не в сказку попал, во всех смыслах.

   - Жаль, Робин Гуд, который не Робин Гуд. Ты мне нравишься. Предлагаю сделку - мы даём вам пятнадцать золотых, и едем дальше. Ты получишь не всё, что у нас есть, но сбережёшь своих людей.

   Не Робин не Гуд повернул голову вбок, и не спуская с нас левый глаз, зашептался с кем-то на холме. Мы тоже застыли на своих местах, лишь Юлиана и Люсия подальше задвинулись за живую стену, но на них никто и не обращал внимания, потому некому было заметить, что у обеих в руках уже были пистолеты. Вот это боевые подруги, научить бы их ещё патроны подносить, а самих от передовой подальше отодвинуть. Морально, я готов отдать деньги, всё равно не мои, есть что-то в этом разбойнике подкупающее, вызывающее симпатию, но понимание, что боя не избежать заставляет собраться. Я облокотился на луку седла, так что руки стали ещё ближе к бокам, чтож, повоюем.

   - Хорошо, мы согласны. Но как вы поняли, что нас пятнадцать? - видно было, что вожак в недоумении.

   Вообще сказал наугад. Думал предложить десять или двадцать, пошёл на компромисс - посередине. Теперь понятно, почему согласись, если смогли их посчитать, значит всех видим, значит не так просты, и да, могут кровью умыться. Я и не рассчитывал, на такую удачу, хотел лишь время выиграть. Ладно, делаем хорошую мину при плохой игре.

   - Даже распланировали, кто кого достанет, хватило бы семи секунд, и мы бы поехали дальше.

   - Шесть, ты опять меня недооцениваешь, - подыграл, обиженным голосом Элиас. Какой сообразительный мальчик.

   Лагот достал из седельной сумки мешочек, отсыпал из него половину, а мешочек кинул главарю. Я подъехал ближе к прекрасной половине нашего отряда, маг тоже подтянулся, образовав коробочку. Лошади тронулись, не расслабляемся, ничто не мешает им пустить подарок в спину, да и холм вдоль дороги тянется далеко, стрелки могут сидеть где угодно.

   Я повернулся, разбойник с копной на голове продолжал стоять, кажется, даже позу не поменял, всем видом показывает, что борется с собой - не ударить ли в спину. Была не была.

   - Как тебя зовут-то, романтик с большой дороги?

   - Хорошо звучит, я запомню. Меня зовут Джон. Джон Секира.

   - Меня Андрей, можно просто Андрей. Если ещё свидимся - с тебя кувшин вина, похвастаешься, как распорядился золотом, нашёл ли неимущих, сколько отсыпал.

   Джон заулыбался, глаза прищурил, пытается запечатлеть момент в памяти. Предложение ему явно понравилось. Теперь в спину не ударит.

   Солнце как в гору вкатилось в зенит, и только-только начало, набирая скорость, скатываться вниз. Юлиана и Люсия перешептываются, мило хихикая, иногда оглядываются, пробегая по нами глазами, и шушукаются дальше. Наверняка "мальчикам" косточки перетирают.