Слезы каменной пустыни (СИ) - Абаимов Сергей - Страница 43

Их маршрут оказался одним из первых в списке программ флаэра. Поэтому Лоран был вовсе не рад предстоящей прогулке. Всего в нескольких километрах от городской границы, пещера, судя по всему, представляла одну из наиболее посещаемых и «утоптанных» туристами местных достопримечательностей. Сам Пьер никогда не пошел бы в такое место, предпочтя обычный лесной массив где-нибудь подальше. По крайней мере там вероятность встретить других хомо сапиенсов, навьюченных немыслимыми палатками и делающих вид, что они ступают по первозданным джунглям, была бы гораздо меньше, чем, согласно обещаниям проспекта, в «нехоженой» пещере.

Однако ничего нельзя было поделать — либо отказывайся от сопровождения Антуана, либо терпи. А тот нравился Лорану с каждой минутой все меньше и меньше.

Часа полтора они таскались по пещерам, то и дело натыкаясь на таблички «Дальше не ступала нога человека» или «Обвалы случаются здесь каждый год. Только храбрый человек одолеет этот маршрут». Пьер равнодушно поддакивал восторгам спутника по поводу довольно нелепо усыпанных алмазами и рубинами гротов, и был почти счастлив, когда они наконец выбрались обратно на поверхность и забрались во флаэр.

— Как считаете, Пьер, по-моему самое время посетить приют «свободной любви» или как его там… — сидя развалясь в нагретом солнцем кресле флаэра сказал Антуан и осклабился. — Слышишь машина, Вебстер стрит три тысячи пятьсот сорок восемь.

Лорану совсем не хотелось никуда ехать. Тем более что он не без оснований подозревал, что «свободная любовь» окажется лишь банальным домом свиданий. Он бы с гораздо большим удовольствием посидел хотя бы вон на той горочке под развесистым деревом и поразмышлял. Однако долг наблюдателя требовал жертв.

Оплот свободной любви оказался небольшим зданием в центре города, безвкусно отделанным под архаичный, эллинский стиль с колоннами, фонтанами и аляповатыми статуями вдоль фасада. Пройдя сквозь вертящуюся дверь, Пьер с Антуаном оказались в небольшой комнатке, всю обстановку которой составляли стол, стул и сидящая на нем миловидная блондинка с пышными формами, лет двадцати пяти.

— Что вас интересует, господа? — обратилась она к вошедшим, поглаживая пальчиком в длинном маникюре свой очаровательный носик.

— Да вот, понимаете, — начал объясняться Дробик, — мы с моим другом всего второй день в вашем городе и, так сказать, осматриваем его достопримечательности…

— Наше заведение отнюдь не является достопримечательностью, — произнесла девушка, сурово сдвинув брови. — Потрудитесь пожалуйста более точно изложить цель своего визита, — потребовала блондинка.

— Понимаете, — замялся потускневший Антуан, который решил, что попал совсем не туда, куда собирался, — я вычитал в информатории о вашем обществе свободной любви, и вот мы решили с другом посмотреть… приглядеться, понять, не можем ли и мы поучаствовать как-то. Однако, если вы нам не рады, то я и Пьер конечно же сейчас уйдем отсюда…

— Что вы, что вы, я совсем не хотела вас обидеть, — блондинка механически улыбнулась им очаровательной, заученной улыбкой. — То-то я смотрю, вы непохожи на коренных фаэрфилдцев. Мы всегда рады новичкам, однако на довольно свободные взгляды в работе нашего общества было столько жалоб и нареканий, что, вы сами понимаете, мы вынуждены быть осторожными.

— О, нет-нет, мы конечно же не будем жаловаться! — поспешил заверить ее Антуан. — Мы и сами зачастую бываем отнюдь не паиньками. Например, с вами я ни в коем случае не был бы скромным.

Кокетливо рассмеявшись, блондинка потребовала расписаться под бланками об отсутствии любых будущих претензий, после чего, ласково взяв Пьера с Антуаном под руки и одаривая комплиментами не совсем приличного содержания, провела сквозь дверь, располагавшуюся за ее креслом.

После короткого коридорчика с такой звукоизоляцией и герметичностью трех располагавшихся в нем дверей, которым позавидовал бы любой космический корабль, они оказались в огромном зале, довольно плотно забитом людьми. В уши сразу же ударил рев ритмичной музыки, дыхание сперло от влажной духоты голых тел и насытивших воздух половых аттрактантов.

Общество, к огромной радости Антуана, оказалось огромным домом свиданий. Причудливо одетые, полуголые и совершенно без одежды фигуры, как правило в масках, призрачные в дымке, извивались в такт барабанов и тоналов. Вдоль стен располагалось множество закутков, отделенных друг от друга портьерами. Почти в каждом из них на широких кроватях лежали по двое и больше. Многие же совокуплялись прямо здесь, посреди зала, окруженные танцующими.

— Да я смотрю, у вас здесь райский уголок, — восхищенно сказал Антуан роскошной пышнотелой матроне, после того как был передан ей с рук на руки блондинкой. — Не найдется ли у вас здесь и для меня кого-нибудь погорячее?

— О, — лукаво погрозила та ему толстым, унизанным перстнями пальчиком, — господин весьма шаловливый мужчина. Конечно, я найду для вас немало хорошего, нужно лишь пройти в другой конец зала. Ваш друг также желает любви?

Друг желал лишь поскорее убраться отсюда. Пьера нельзя было назвать пуританином, однако такая пресыщенность голых тел была противна ему. Каждое свое приключение он старался сделать как можно более романтичным, и уж точно никогда не вдохновлялся сексом на людях. Поэтому, вежливо извинившись за традиционное воспитание, он предпочел остаться один и принялся вяло извиваться в такт музыке, мечтая лишь о том, чтобы его чертов наблюдаемый как можно скорее насытился.

Как ни старался противостоять Лоран, половые аттрактанты, проникающие в него с каждым вдохом, давали знать о себе. Симпатичная девушка около тридцати с широкой талией, роскошным атласным телом и сильными, по-солдатски мускулистыми бедрами извивалась рядом в танце. Вскоре Пьер и сам уже не помнил, как задергивал шторки в одной из кабинок под смех партнерши, восхищенной его скромностью.

Когда он слез с нее, в душе были лишь муть и гадливость. Задыхаясь, Лоран поспешил выйти на свежий воздух, несмотря на жару окутавший его приятной прохладой и свежестью по сравнению с духотой внутри. Постепенно умеряя сердцебиение и успокаиваясь, он опустился на одну из скамеек у входа, причем выбрал наиболее жесткую, деревянную. Проваливаться в мягкие подушки было сейчас особенно противно.

Рыжеватая девчушка попыталась было пристроиться рядом, но он лишь устало помотал головой, и та, обиженно надув губки, переместилась на соседнюю лавочку к чернявому детине, не постеснявшемуся к радости девицы тут же ее облапить.

Запрокинув голову и наслаждаясь чистым и ясным небом, Пьер старательно восстанавливал душевное равновесие, прогоняя из легких последние остатки тяжелых дурманящих запахов. Вскоре ему это вполне удалось, и от нахлынувшей усталости он впал в подобие полусна.

Вывела его из этого состояния чья-то ладонь, опустившаяся на плечо. Щуря от яркого света глаза, Пьер узрел стоящего над ним и удовлетворенно осклабившегося Антуана.

— А и у них тут встречаются вполне достойные места, — произнес Дробик, подмигивая. — Почему вы сидите на солнцепеке?

Он был до дрожи в теле сейчас противен Пьеру, но тот поторопился изобразить ответную улыбку и поспешил заверить, что крайне рад за Антуана, что тому удалось получить все, что он хотел.

— О да, даже больше, чем хотел! Девчонка была просто огонь, и сама была не промах, и от меня прилично натерпелась, — Дробик оттянул ворот, показывая свежие царапины от ногтей на шее. — Под конец даже номер своего видеофона оставила. Может быть, я ей и позвоню как-нибудь.

Пресыщенный, однако проголодавшийся, Антуан потянул Пьера в ближайшее кафе. У того и у самого пробудился уже вполне приличный аппетит, поэтому его не пришлось долго уговаривать.

Ели молча. Под конец, насытившись, Дробик откинулся в кресле и стал неспешно потягивать коньяк.

— А вы, Пьер, парень что надо, — сказал он пьющему сок и чуть не поперхнувшемуся Лорану. — Я даже не ожидал. Чертовски приятно было познакомиться. Может быть, перейдем на ты? Да? Отлично. Приглашаю тебя, дружище, вечером опять куда-нибудь прогуляться.