Опер против маньяка - Черкасов Владимир - Страница 56

• Предыдущая
• 56/61
• Следующая

В этот момент Дуплет с руками за головой громко сказал:

— Шмонай, Маэстро.

У Тосика перехватило дыхание от такой удачи. Сам Маэстро маячил в дверях, его можно было снять единственным точным выстрелом, коли тот выглянет в проем. Тосик подумал: Дуплет нарочно назвал имя Маэстро, чтобы он не промахнулся.

Дуплет, действительно, назвал Маэстро для Тосика, но не затем, чтобы тот стрелял. Дуплету и в голову не могло прийти, что Тосик задумает палить по Маэстро в ситуации, когда тот, даже решив выдвинуться в проем для обыска, легко может прикрыться от возможной пули телом Дуплета.

Суперосторожный Маэстро, несмотря на присутствие в квартире двоих быков-телохранителей, решил сам открыть дверь незнакомому Борцу именно с расчетом проверить: один ли тот пришел, не ловушка ли это?! Когда Борец-Дуплет вдруг некстати громко произнес его имя, Маэстро напружинился.

Чутье и расчетливость, благодаря которым он сумел превратиться из Челнока во всемогущего Маэстро, его никогда не подводили. Поэтому он решил, как и предполагал матерый Дуплет, высунуться, прикрываясь телом обыскиваемого, чтобы спровоцировать на действие возможных напарников этого Борца.

Маэстро, держа в правой руке пистолет, левую протянул к Дуплету и, не высовывая в обозримое пространство с лестницы ни головы, ни туловища, стал ощупывать его грудь.

Тосик, ведя мушкой по показавшейся руке, молил Бога или черта, чтобы Маэстро побольше выглянул.

Рассчитанным движением Маэстро быстро шагнул к Дуплету, прижимаясь к нему, чтобы не попали, если целят с верхних или нижних ступенек. Он упер пистолет в живот Дуплету и, выглядывая из-за его головы, шарил глазами вокруг.

И — засек Тосика, притаившегося за перилами лестничного марша наверх в полутьме подъезда!

Площадка перед дверью Маэстро была ярко освещена, и Тосику казалось, что оттуда невозможно увидеть его пистолет и часть головы около перил.

Маэстро выстрелил в живот Дуплету! Нырнул обратно в квартиру, закричав стоявшим рядом охранникам:

— Еще один наверху!

Двое быков ринулись за дверь, перепрыгивая тело Дуплета. Тосик начал безостановочно стрелять в них сверху.

Охранники, слаженно прижавшись по стенам, открыли ответный огонь. Бац! Бац! — пули стрелков ударили в грудь беспорядочно палящему Тосику.

Он покатился к ним по ступенькам. Еще живым кувырнулся к их ногам. Те враз контрольно выстрелили Тосику в голову. Потом так же — Дуплету.

На место перестрелки около опустевшего заныра Маэстро муровцы вызвали Кострецова, когда опознали Тосика и Дуплета как членов банды Грини Духа.

Капитан прибыл туда вместе с Топковым. Их больше заинтересовала квартира, из которой так ловко управились с самой авторитетной парой Грининой банды.

На первый взгляд, она была типичным логовищем, в котором коротают время уголовники: с непременной батареей пустых бутылок, колодами карт. А вот маленький спортзал в глубине квартиры — это уже было что-то новенькое. Похоже, здесь вместе люди разных вкусов: в главных чистых покоях обреталось начальство, а на кухне и в боковухах бражничали охранники.

— Отпечатки пальцев по квартире сняли? — спросил Кострецов эксперта.

— В первую очередь, — ответил тот. — И сразу послали в МУР для установки.

Кострецов, проводив взглядом отправляемые трупы Тосика и Дуплета, сказал Топкову:

— Нарвались здесь Гринины парни на опытных. Раскололи их еще на лестнице. Четко расстреляли, Дуплет даже не успел свой пистолет из сапога достать.

— Не самого ли Маэстро нащупали они здесь?! — проговорил Топков. — Банда Грини в последнее время ничем себя не проявляла, за исключением подвигов Веревки и Камбуза. Так же, как и те, должно быть, разыскивали виновников гибели бригадира.

— Похоже, Гена. Поэтому я об отпечатках в квартире и спросил.

— А что они дадут, если наша версия верна? — блеснул стеклами очков лейтенант. — О Маэстро мы ничего не знаем.

— Погоди-ка, — бросил Кострецов, увидев, что в квартире появился новый муровец.

Он подошел к нему и представился.

Оперативник раскрыл папку, с которой приехал из МУРа, и сообщил:

— Установлены отпечатки лишь одного человека. Это рецидивист Указов Виктор, кличка Челнок. Был подручным в банде Артиста, проходившего и под кличкой Шеф. Несколько лет назад они рэкетирствовали в районе Мосфильмовской улицы, пока конкуренты Артиста не убрали. После этого след Челнока пропал. Вот его фото.

Кострецов с Топковым рассмотрели фотографию.

— Дай-ка фото на время, — сказал капитан и взял его. — Гена, давай-ка по соседям.

Они отправились по соседним квартирам. Разбуженные стрельбой и приездом милиции люди со вниманием разглядывала фото и качали головами, не узнавая. Фотография была десятилетней давности, и Челнок был изображен на ней остриженным под ноль. У очередной квартиры капитана с лейтенантом нагнал старик, который уже рассматривал фото.

— Извините, товарищи, — сказал он. — Я художник, у меня профессиональная память на лица. Все думаю о человеке, которого вы показывали. Позвольте еще взглянуть.

Старикан взял фото, отвел его на расстояние и стал закрывать пальцами то одни части лица, то другие. Так делают портретисты, когда хотят прояснить какие-то детали лица изображаемой натуры.

— Знаете, — после всех манипуляций произнес художник, — если б голову этого человека прикрыть париком, подретушировать, так сказать, нос и глаза, то он очень похож на того, что жил в квартире, у которой целый бой разгорелся.

— Спасибо, отец! — воскликнул Кострецов. — Ну, а еще что можете сказать?

— Я этого жильца видел всего раз, бросились в глаза его длинные волосы, почти до плеч. Такие носят художники, но он на нашего брата мало походит. Он малоинтеллигентный человек, в лице смесь агрессивности и хитрости.

Художник ушел, Кострецов расплылся в улыбке.

— А мы, Генок, не лыком шиты и не глиной мазаны. Уцепили-таки Маэстро! Теперь знаем, с кем имеем дело. Изменил Челнок пластической операцией внешность, отрастил гриву, но отпечатки пальчиков не перемалюешь.

— Что его заставило?

— Хрен его ведает. Возможно, вслед за Артистом хотели грохнуть и его. Значит Челнок себя Маэстро возомнил?! Ну да, он же у Артиста воспитывался и к театрам, хотя и по брюликам, орденам, по тачкам, неравнодушен. Спортзал в заныре себе завел, в Москве личным присутствием никого из паханов не удостаивает.

— Это-то понятно, — сказал Гена. — Узнать ведь могут по голосу. А откуда, интересно, произошло слово «пахан»?

— Наверное, из сочетаний двух: «папа» и «хан». Вон как уважительно сочинили. Есть у уголовени и такое теплое слово, как «корынец». Это что-то вроде отца родного.

— Ты, Сергей, о фене можешь диссертацию писать.

Кострецов закурил и сплюнул.

— Охота мне на изучение говна время тратить! Эту мешанину по необходимости знаю и по заразной привычке употребляю… А в общем, нравится мне раскрутка этого дела. Сплошные трупы — и все уголовнички. Нас они особо не напрягают, сами стараются. Вот пришлось бы нам брать Гринину банду, потом держать за решеткой. Морока. А теперь они просто отсутствуют.

— Подполковник Миронов так же думает? — ехидно спросил Топков.

Капитан предпочел не заметить сарказма:

— Да конечно, хотя и ругается. Он же старый волкодав. Чего не порадоваться самоистреблению блатяков?!

Топков, вздохнув, проговорил:

— Одних отстреливают, другие вылезают. Поток не уменьшается.

— А дело не в количестве, а в качестве, как во всяком стоящем процессе. Пускай блатные ряды пополняются, но быстрота этого многое знаменует. То, что бандиты обычно не доживают до пенсионного возраста, — показательный и жизнеутверждающий факт. Такое лучше всего убеждает нормальных людей: уголовщина — тухлое занятие.

— Мрачная у тебя философия, Сергей.

Кострецов остро взглянул на лейтенанта.

— Какая есть. Ну, я полетел обживать гостиницу «Кольцо». Там вот-вот могут боевые действия начаться.

• Предыдущая
• 56/61
• Следующая