Краткое пособие по выживанию для молодой попаданки (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 6

- Кимми… – пробормотала я. – Меня зовут Киммилия! А это – Вася…

А еще, я – полная дура!

Лиор Арвид Римерин, судя по его взгляду, пришел к такому же выводу.

Пожал плечами. Коротко попрощался, затем потянулся к луке своего седла. И вот тогда на меня снизошло озарение. Вернее, память все же расщедрилась не только на имя, но и на образ человека, который в прошлой жизни был мне крайне дорог.

Пугал до жути, но был дорог.

- Лука… Лукас! – прошептала я вслед этерийцу, уже успевшему ловко взобраться на лошадь.

Мне показалось или же широкие мужские плечи вздрогнули?! Наверное, показалось, потому что отряд ускакал, а он даже не оглянулся.

Затем появилось море. Блеснуло за поворотом, после чего вынырнуло из-за холма и больше никуда не спешило пропадать. Раскинулось от края до края, убегало вдаль блестящей изумрудно-зеленой гладью, и вскоре я уже стала ощущать его влажновато-сладкое дыхание. Лес начал редеть, постепенно отступая, замелькали просеки и вырубки. Затем остался позади, и я услышала раздосадованный вой сопровождающей карету стаи. Поймала мысленный посыл от Рваного Уха. Упрямые волки обещали, что все равно будут рядом!

Потянулись крестьянские угодья, вспаханные поля, зеленеющие озимые и пасущиеся на лугах бурые коровенки. Впрочем, сельское хозяйство Лургии меня мало интересовало, потому что я уже увидела город. Карета летела во весь опор, город приближался стремительно, пока не выбил из меня дух, оставив раскрытыми рот и глаза. Захватил, поработил массивными городскими стенами из белого известняка, тут и там перемежающимися круглыми, с зубцами, защитными башнями; подъемными мостами, перекинутыми через внушительных размеров канал, окружающий Фрисвиль, и белыми парусами кораблей, горделиво заходящих в его гавань.

Затем, когда мы миновали центральные ворота, а городская стража даже и не подумала остановить для досмотра карету Эльсаны Вестерброк, потянулись двух и трехэтажные каменные дома, построенные впритык друг к дружке, мощенные булыжником улицы и каналы с изумрудной водой, в которых плескалось заходящее солнце. По его отражению сновали сотни, а, быть может, и тысячи лодок. Жизнь город вел на воде столь же активную, как и на суше.

Это был Фрисвиль, город Ста Каналов и, подозреваю, тысячи мостов, и я отдала ему свое сердце сразу же и навсегда, уверенная, что раньше никогда не встречала и вряд ли когда-либо увижу подобную красоту! Смотрела во все глаза на разноцветные дома с причалами у каждого, на снующих по своим делам горожан, на огромные купола храмов Все-Матери и Все-Отца, встречавшиеся чуть ли не на каждом шагу. Кучер оказался болтлив, так что я многое успела для себя почерпнуть.

Заметив, как восторженно я разглядываю город, он принялся рассказывать мне о Фрисвиле с таким важным видом, будто бы сам его построил. Начал издалека, заявив, что несколько сотен лет назад здесь было небольшое рыбацкое поселение, которое росло и богатело, пока не превратилось в крупный приморский город. Затем жители Фрисвиля отгородились от участившихся набегов соседей каменной стеной, после чего город стал расти уже в сторону моря. Насыпали искусственные острова, вбивали в дно огромные железные сваи, укрепленные с помощью магии, до сих пор служившие фундаментом нынешним застройкам. Из года в год Фрисвиль ширился, появлялись новые острова, каналы и мосты, строились дворцы и храмы.

Затем разговорчивый дядька рассказал мне о славных верфях Фрисвиля, на которых было построено так много кораблей, что вскоре его флот стал одним из сильнейших в Лургийском заливе. С этой силой пришлось считаться даже тогдашнему королю Флорентину, и Фрисвиль на три сотни лет получил статус свободного города с правом беспошлинной торговли по всему Западному Побережью. Правда, полвека назад раздробленная междоусобными распрями Лургия ввязалась в заведомо проигрышную войну с Этерией, куда более сильной и агрессивной, и вскоре Фрисвиль стал придатком Империи, утратив все свои права.

Политика меня не сказать, что особо интересовала, но кучера слушала я внимательно, понимая, что, по всей вероятности, именно здесь мне и жить. Покивала, вспоминая высокомерного лиора Римерина, типичного представителя Этерии, который показался мне похожим на одного из моих знакомых в прошлой жизни…

Которого из них?! Я уже ни в чем не была уверена! Память на момент прибытия в Фрисвиль окончательно пошла в разнос, решив больше со мной не сотрудничать. Я мало что помнила из своей прошлой жизни. Кроме одного – влюбляться мне нельзя, потому что за этим последует боль предательства, выстрел в сердце и попадание в новый мир.

Тем временем карета въехала на просторную площадь, вымощенную булыжником, окруженную величественными храмами с позолоченными шпилями. Покатилась дальше, подпрыгивая на круглых камнях мостовой. Зубы застучали, мясистые листья Васи возмущенно затряслись, но, как оказалось, ненадолго. Тряска прекратилась. Кучер натянул вожжи, карета притормозила, и пятеро охранников тут же окружили ее со всех сторон. Я приподнялась, пытаясь разглядеть причину вынужденной остановки.

Оказалось, дорогу нам преграждала толпа, которую никак и не объехать!

Именно в ней я увидела нечто, не укладывающееся в сложившийся образ мирного, ухоженного и зажиточного Фрисвиля, с деловито снующими лодками, полными товаров на продажу или разодетых горожан, с молодыми барышнями в длинных разноцветных платьях, затянутых в корсеты и кокетничающих с мужчинами на мостах; с цветочницами в белых чепцах, чуть ли не на каждом шагу торгующих букетами, и со следящими за порядком магическими и простыми патрулями с белыми повязками на руках.

С козлов открывался неплохой обзор на столпотворение, и я снова приподнялась, чтобы получше разглядеть происходящее. В центре круга собралось около тридцати-сорока человек, мужчины и женщины. Кажется, что-то пели, причем, религиозное, хотя это больше походило на нестройные выкрики. Голоса звучали странно – визгливо и отрывисто. Вскоре от пения люди перешли к странным судорожным движениям.

- Снова танцуют! – мрачно заявил кучер, сплюнув на землю. – Опять двадцать пять!..

Если бы ни эти его слова, я бы подумала, что передо мной случился массовый приступ безумия. Все еще продолжая петь, люди задергались, затрясли конечностями. Некоторые из них попадали на мостовую, словно в припадке эпилепсии, которая все нарастала и нарастала.

Собравшаяся вокруг них толпа наблюдала с отрешенным видом, не вмешиваясь в происходящее. Кажется, кто-то плакал.

Наконец, танцующие женщины принялись вопить совсем уж нечленораздельно, взывая к Все-Матери. Им вторили мужские голоса. К моему изумлению, обезумевшие танцоры стали срывать с себя одежду. Кто-то из толпы все же не выдержал и попытался остановить одну из танцующих – молодую и довольно симпатичную, – но та оттолкнула его с нечеловеческой силой. Да так, что сердобольный фрисвилец отлетел на несколько метров и чуть не упал в канал.

Люди тем временем продолжали раздеваться. Мелькнули обнаженные тела, и я отвернулась. Ненадолго.

Раздались свистки. Сквозь толпу пробивалась городская стража в темных мундирах. Рядом с нашей каретой вспыхнул синий огонь, порядком напугав лошадей. Кучер выругался совсем уж грязно, пытаясь их успокоить. Я же смотрела во все глаза, как, словно распахнув неведомую пространственную дверь, из синих всполохов вывалились двое в черных мантиях. Затем последовала еще одна вспышка, и появилась новая парочка.

- Магический Патруль, наконец-таки! – мрачно прокомментировал кучер. – Думал, опять опоздают, дармоеды проклятые! Им давно уже пора было вмешаться!

- А… А что здесь происходит?! – растерянно спросила я, увидев… Впрочем, теперь видно мне было совсем уж плохо – сплошные всполохи и вспышки. Похоже, это были заклинания, которыми вязали беснующихся и катающихся по земле людей, а им вторили синие огни порталов!