Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель... - Маркин Вячеслав Алексеевич - Страница 6

Даже Беринг, 80 лет спустя оказавшийся в этих водах, ничего не знал о проливе, который Дж. Кук, тоже не слыхавший о Дежнёве, назовёт Беринговым.

Впервые обнаружил «отписки» Дежнёва в якутском архиве российский историк академик Герард Миллер. Он написал об этом в своём труде «Известия о северном морском ходе из устья Лены-реки ради обретения восточных стран». В Европе об открытии узнали раньше. И на карте жившего в Тобольске пленного шведа Филиппа Таберта (Страленберга), изданной в Стокгольме в 1730 году, сделана надпись: «Отсюда русские, пересекая море, загромождённое льдом, с громадным трудом и опасностью для жизни достигли области Камчатки». Есть серьёзные основания утверждать, что именем Федота Попова названа камчатская река Федотовка. Больше имя этого путешественника нигде на карте не присутствует.

А увековечен в названии мыса, который первопроходцы называли Большой Каменный Нос, Семён Дежнёв: по предложению Русского географического общества в 1898 году появился на карте мыс Дежнёва.

Только в 1660 году Дежнёв передал острог новому приказчику. А сам пошёл «посуху» через Анюйский хребет на Нижнюю Колыму. Там провёл зиму, а весной следующего года морем добрался до устья Лены. Когда прошёл ледоход, поднялся вверх по Лене к Якутску. Дежнёв привёз с собой «костяную казну» (моржовые клыки), с ней отправился в Москву, где подал челобитную о том, что с 1643 по 1661 год не получал жалованья. Но зато он произведён был («повёрстан») в атаманы и отправлен с «денежной казной» в Якутск.

Некоторое время Дежнёв ещё продолжал промышлять моржовые клыки (собрав их почти 900 пудов) и соболей на реках Лене, Оленёк, Яна. А потом покинул Сибирь.

В 1670 году Дежнёв прибыл в Москву: привёз «соболиную казну» и служебные документы. Добирался он до столицы почти полтора года. Он и умер в Москве в 1673 году, ровно через четверть века после своего великого открытия, которое, по сути, стало исполнением мечты о Северном морском пути. До прохождения этого пути А.Э. Норденшельдом оставалось 230 лет.

Ерофей Павлович — такое уникальное название, в виде имени и отчества, носит одна из станций Сибирской железнодорожной магистрали, там, где она пересекает речку Урка, на которой зимовал первопроходец Хабаров. А в другом названии — большого дальневосточного города Хабаровска — увековечена фамилия этого человека. И на привокзальной площади стоит ему памятник.

Он был ровесником Семёна Дежнёва. В одни и те же годы путешествовали они: Хабаров по югу Якутии, а Дежнёв — по северу.

Хабаров происходил из семьи вологодских крестьян, из-под Великого Устюга. От природы человек предприимчивый, он ушёл ещё в юные годы с братом Никифором на полуостров Таймыр для промысла пушного зверя. Потом перебрался в Сольвычегодск Архангельской губернии, где занялся солеварением. В тридцать лет он пришёл на Лену, слух о несметных пушных богатствах которой распространился далеко. Но весной 1641 года Хабаров снова меняет род деятельности. В устье Ленского притока Киренга он распахал шестьдесят десятин земли, посеял пшеницу, построил мельницу и соляную варницу. Это хозяйство быстро стало приносить доход: соль тогда была очень дорогим продуктом.

Но якутский воевода Пётр Головин, увидев, как успешно пошли дела у Хабарова, отобрал у него землю, хлеб и варницу, а самого посадил в тюрьму в Якутске. Хабаров просидел там два с половиной года и вышел, как он вспоминал, «гол как сокол».

Только при другом воеводе, пришедшем на смену Головину, — Дмитрии Францебекове, Хабаров смог возобновить свою деятельность. В марте 1649 года в Илимском остроге он просил воеводу разрешить ему поиск новых земель, выдав в кредит оружие и деньги для участников похода. Францебеков выдал ссуду, но под немалые проценты. Хабаров снарядил отряд из 60 человек. На судах якутских промышленников отряд весной 1649 года вышел из Илимска и всё лето поднимался вверх по порожистой Олёкме. Но «в порогах снасти рвало... людей ушибало». У правого притока реки Тунгир остановились на зимовку, построив острог. Его покинули уже в конце января следующего года. Двинулись, погрузив суда на нарты, дальше вверх по Тунгиру. Река привела в горы Олёкминского Становика, и к весне, пройдя через глубокие снега на перевалах, вышли в бассейн Амура, на его левый приток Урка.

Дауры, напуганные нашествием вооружённого отряда, ушли на юг, оставляя пустыми города и селения. В пустом городе даурского князя Лавкоя Хабаров расположил полсотни своих людей с пушками и судами. А сам вернулся в Якутск за подкреплением, привезя с собой чертёж даурской земли и «отписки» о природе Даурии. Воевода Францебеков отправил бумаги Хабарова в Москву, разрешив ему продолжить свой поход на Амур.

Теперь с Хабаровым пошло 160 человек. Осенью 1650 года он по уже знакомой дороге дошёл до оставленного на Амуре гарнизона в пустом даурском городке. Оставшиеся зимовать казаки пережили тяжёлую зиму, им пришлось постоянно обороняться от нападений вооружённых луками и стрелами конных отрядов дауров.

Хабаров сделал городок своей крепостью, из которой совершал набеги на соседние селения. Весной 1651 года, построив дощаники, казаки поплыли вниз по Амуру. На пути возник городок ещё одного даурского князя. Он отказался платить ясак, тогда казаки взяли город штурмом. Та же судьба постигла и следующий даурский населённый пункт, в котором княжил Банбулат, тоже отказавшийся платить ясак. Потом был разгромлен двухтысячный отряд маньчжуров, вышедший навстречу русским.

Хабаров спустился уже ниже устья Зеи, когда казаки взбунтовались, устав от путешествия с боями. 136 бунтовщиков во главе со Степаном Поляковым, захватив суда, ушли вперёд, в низовья Амура. Хабаров их догнал, разгромил острог, в котором те собрались зимовать, и жестоко с ними расправился.

Здесь была уже земля гиляков (нивхов). Хабаров провёл тут зиму, а весной вернулся к устью Зеи. Отсюда отправил «отписку» якутскому воеводе: «...а вниз по славной, по великой реке Амуре живут даурские люди пахотные и скотные, и в той же великой реке Амуре рыба калушка (калуга), и всякой рыбы много... А в градах и улеях... пашни есть, а лесы по той великой реке Амуре тёмные, большие, соболя и всякого зверя много... А в земле злато и серебро виднеется».

Эти послания дошли до Москвы, произвели там сильнейшее впечатление. Решено было основать особое Даурское воеводство; для его устройства отправился из Сибирского приказа к Хабарову царский уполномоченный Дмитрий Зиновьев, московский дворянин. Прибыв в августе 1653 года с отрядом 150 казаков, он отстранил Хабарова от власти, арестовал и доставил через год в Москву.

В столичном Сибирском приказе рассмотрели челобитную Ерофея Павловича, разобрались в деле и присудили вернуть ему всё, что отобрал Зиновьев. Сверх того, царь Алексей Михайлович пожаловал Хабарова в «дети боярские» и предоставил ему несколько деревень в Сибири — от Усть-Кута до Чекуйского волока. Только на Амур, в даурские земли запрещено было ему возвращаться.

Хабаров отправился сначала по торговым делам в Великий Устюг, а потом прибыл на Лену. Там занялся хлебопашеством и промыслами, рассчитался с долгами. Осенью 1667 года съездил в Тобольск, где показал свой чертёж Амура картографу Семёну Ремезову, который использовал его при составлении «Чертежа всей Сибири», а потом и «Атласа».

Хабаров просил разрешения вернуться на Амур, но ему отказали. Он умер в Усть-Киренге в 1770 году.

Ерофей Павлович Хабаров — один из наиболее известных русских землепроходцев. Хотя он нередко выступал и как завоеватель, но в поиске новых земель и их освоении ему не было равных.

А.С. Пушкин назвал Атласова «камчатским Ермаком». А сейчас это имя можно встретить на картах Камчатки и Сахалина (два населённых пункта), но больше всего на Курилах, где есть остров, бухта и вулкан Атласова. И даже в далёком от Камчатки хребте Черского есть ледник Атласова.