Исторические портреты: Афанасий Никитин, Семён Дежнев, Фердинанд Врангель... - Маркин Вячеслав Алексеевич - Страница 43

«Неву» окружило множество островитян; шёл оживлённый торг кокосами, бананами и плодами хлебного дерева. За топор можно было получить свинью. Моряки обоих кораблей посетили островные селения, где продолжался обмен. Когда же Крузенштерн вернулся на «Надежду», оказалось, что у шлюпа исчез якорь — островитяне его отрезали.

17 мая в 5 утра начали сниматься с якоря, и через четыре часа паруса, наполненные ветром с берега, уже уносили корабли на север Тихого океана. При последней встрече островитянам подарены семена европейских растений. Но порох, который они просили, Лисянский категорически отказался давать: «Мною положено было за непреложное правило не оставлять островитянам ни малейшего количества этого губительного вещества». Зато для островитян был устроен ракетный салют, перепугавший всех, кто видел его с берега. Жители островов решили, что пришельцы обладают силой зажигать звёзды.

Между Маркизским архипелагом и Северо-Западной Америкой пролегла лишь цепь Сандвичевых (их назвал так Джеймс Кук по имени первого лорда Адмиралтейства Британии), или Гавайских, островов. Они расположились прямо у тропика Рака.

По мере удаления от экватора становилось заметно холоднее. Исчезли птицы, постоянно кружившие над кораблями в экваториальных водах, лишь акулы продолжали сопровождать парусники.

Утром 8 июля моряки увидели первый гавайский остров Овига. На острове сразу же заметили корабли, и к ним направились шесть лодок с аборигенами. Эти островитяне были уже знакомы с англосаксонской цивилизацией: «Хау-ду-ю-ду», — говорили они, хватая за руки моряков. Ни фруктов, ни овощей, которые ожидали получить путешественники, не было. Привезли на «Надежду» лишь свинью, за которую потребовали сукна. Но его на борту не оказалось, и свинью увезли на берег, хотя она была бы очень кстати: более двух месяцев экипажи судов питались одной лишь солониной.

Крузенштерн не стал дожидаться новых «предложений» и повёл «Надежду» на Камчатку. «Нева» осталась на Гавайях. Лишь после того, как на корабле побывал живущий на Овиге англичанин Луис Джонсон, удалось наладить товарообмен, в результате чего был сделан изрядный запас провизии.

Затем группа моряков сошла на берег и осмотрела хижины и дворец короля. Тысячная толпа островитян их сопровождала. Моряки посетили посёлок Товароа, где в 1772 году был убит Джеймс Кук на исходе своего третьего кругосветного путешествия. Случайный выстрел матроса послужил причиной ответной агрессии, потом экипаж корабля обстрелял селение. Пробитые ядрами стены хижин напоминали о событиях, происшедших почти четверть века назад.

Ещё несколько островов посетила «Нева», после чего Лисянский составил первое русское описание Сандвичевых островов. Много места он уделил обычаям сандвичан, их истории, способностям к ремёслам. «Все производимые ими вещи отменно хороши, но искусство в тканях превосходит даже воображение. Увидев их в первый раз, я не мог поверить, что первобытный человек имел столь изящный вкус. Они делали свои ткани из шелковицы, которую называют бумажной, потому что из коры этого дерева семейства тутовых получается прекрасная прочная бумага. Из той же коры, специально размоченной, делают тонкую ткань, окрашивая её краской, полученной из ягод и кореньев».

И ещё записал Лисянский: «Я должен отдать справедливость жителям Сандвичевых островов... Хотя мы непрестанно были окружены лодками, однако же, не имели ни малейшей причины к неудовольствию... Никто ничего дурного за ними не приметил».

Наконец-то пересечена параллель 54° с. ш. и достигнут расположенный здесь остров Чирикова. Само название, данное в честь ближайшего сподвижника Беринга, с которым совершил он две экспедиции и открыл первые Алеутские острова, напоминало о том, что цель экспедиции уже недалеко.

За островом Ситхунак показался двухголовый мыс острова Кадьяк, примыкавший к южному берегу Аляски. На горизонте появились заснеженные горы, а вблизи них возникла гавань Трёх Святителей, открытая Григорием Шелиховым. Это был уже кусочек русской земли: промышленники с аборигенами подплыли к «Неве», привезя с собой много свежей рыбы. На палубу поднялся русский лоцман, и «Нева» пошла дальше, пробираясь между мелями и подводными камнями. Даже лоцман боялся этих опасных мест, но при входе в гавань Св. Павла навстречу кораблю вышли большие байдары, обтянутые тюленьей кожей. Среди многих людей в байдарах были помощник правителя Российско-Американской компании И. Баннер и опытный штурман. Он-то и провёл судно в гавань.

Одиннадцатью пушечными выстрелами приветствовала крепость прибывшее из России судно. Оно было первым у острова Кадьяк. «Надежда» поплыла на Камчатку. Там Лисянский уже считал своё путешествие оконченным, но ему вручили письмо правителя Баранова с просьбой помочь защититься от колошей, захвативших и разрушивших русскую крепость на острове Ситха.

В Крестовой гавани на Ситхе Лисянский встретился с Барановым, который возглавил целую эскадру байдар, направившуюся на освобождение острова. После неудачной попытки вступить с колошами в переговоры 30 сентября началась осада крепости, где засели колоши. В перестрелке погибли 10 человек, среди 26 раненых оказался и Баранов с простреленной рукой.

Наконец колоши покинули крепость, и Баранов приступил к её восстановлению. Тем временем «Нева» ушла на зимовку в Павловскую гавань Кадьяка. Лисянский составил первое географическое описание острова, положил его на карту, совершил несколько походов по берегам Кенайского залива, познакомился с местными жителями и промышленниками...

«Надежда» прибыла в Авачинскую бухту Камчатки в середине дня 14 июля 1804 года. Плавание от берегов Бразилии заняло почти полгода. Наконец-то можно было почувствовать твёрдую землю под ногами. Но долго ходить по земле Крузенштерн экипажу не разрешил — всех вернул на судно: нужно было плыть в Японию, пока не начался северо-восточный муссон. Всё же пришлось провести в Петропавловске более шести недель в ожидании губернатора, находившегося в то время в 700 вёрстах от города, в Нижнекамчатске. Без его разрешения и напутствия Крузенштерн не имел права отправиться в Японию.

Опоздание, однако, привело к тому, что весь путь до Японских островов сопровождался непрерывным штормом. Десять дней солнца совсем не было на небе, потом оно показалось, но всего на пару часов. И вслед за этим пошёл сильный дождь.

Уже вблизи Японских островов шторм достиг особенно большой силы. «Ничто не могло противиться жестокости шторма... Надобно иметь дар стихотворца, чтобы живо описать ярость оного... Каждое мгновение ожидали мы, что полетят мачты. Хорошая конструкция корабля спасла нас от сих бедствий», — писал Крузенштерн.

Первый из Японских островов — Сатуума, с высокой конусообразной горой, названной именем корабельного астронома Тернера. Обойдя с юго-запада остров, шлюп вошёл в гавань Нагасаки. Только в этот единственный порт скрытные японцы разрешили зайти русскому судну.

14 января 1805 года в Нагасаки происходило полное лунное затмение. Его начало, когда тень Земли «наползла» на диск ночного светила, помешало увидеть плотное облако, но выход луны из тени удалось наблюдать.

До начала апреля путешественники ждали приезда уполномоченного от императора для переговоров с русским посланником. Встреча состоялась, но не принесла ровно никаких результатов, более того, впредь было запрещено какому-либо российскому кораблю заходить даже в Нагасаки. «Впрочем, — замечал Крузенштерн, — не могу я думать, чтобы запрещение сие причинило великую потерю российской торговле».

Потом выяснилось, что причиной такого отношения японцев было «какое-то возмущение», произошедшее в императорской резиденции Иеддо (теперешний Токио).

Крузенштерн, Лангсдорф и Тернер не теряли даром время в Нагасаки. Они впервые точно определили географическую широту города и составили подробное описание района. Несмотря на запрет японских властей приближаться к берегам островов на севере, Крузенштерн осмотрел некоторые из них и нанёс на карту. Появились русские названия на карте — мыс Грейга, залив Румянцева, гора Тилезиуса (натуралиста на борту «Надежды»), мыс Россиян, мыс Надежда.