Генератор Кошмаров (СИ) - Шторм Максим - Страница 82

Алан вложил в удар всю силу и всю массу своего тела, превратив вытянутую руку в отбойный молоток. Кулак юноши врезался в солнечное сплетение неугомонного монстра, чуть левее и ниже центра. Туда, где билось мощное уродливое сердце ожившей твари из цирковой кунсткамеры. Алан почувствовал, как под сжатыми пальцами треснули рёбра. Он не видел, но понял, что зазубренные обломки рёбер под продавливающим их кулаком вошли вглубь грудной клетки. Гораздо глубже и дальше, чем устроено матушкой-природой у обычных людей, протыкая важнейшие внутренние органы - лёгкие и сердце.

Отдёрнув руку, Алан отскочил от пошатнувшегося чудовища и, не глядя, как перенесёт удар уже падающий на колени противник, выругавшись, помчался к Богарту. Чёртов факир ворожил во всю, что-то шепча над разгоревшейся причудливым сочным малиновым цветом шляпой-цилиндром.

Оставленный в одиночестве, монстр уже не рычал. Он, прижимая руки к грудине, жалобно попискивал, как бы недоумевая, что, собственно, произошло, и как это стало возможным. Изо рта его выплёскивалась чёрная, воняющая аммиаком, кровь, заливая вытоптанную под преклонёнными коленями землю. Ослепляющая безумная боль рвала на части сердце и сводила с ума. Пронзённые лёгкие со свистом качали воздух, отзываясь не менее мучительной болью. Через три удара захлёбывающегося от крови сердца, глаза монстра закрылись. Его тело напряглось, сведённое в предсмертной судороге, и зановорождённая тварь завалилось на бок, умерев во второй раз.

Зрачки непрестанно шепчущего заклинание Богарта блестели в смыкающихся над ним сумерках, расширившись как у накаченного допингом скакуна. Он видел, что Алан ОЧЕНЬ быстро шагает к нему, но не смел прервать начатое. Это было чревато крайне неприятными последствиями. И Богарт не горел стремлением узнать на себе, чем эти последствия неприятны на деле.

Он почти успел. Почти. Но, в тот самый миг, когда Мистер Невозможное был готов праздновать победу, стальные пальцы этого мальчишки, этого молокососа, этого сопляка жёсткими клещами сомкнулись на его тощей шее, сминая кадык. Кудесник запнулся и хрипло закашлял, пытаясь восстановить дыхание. Серые глаза Богарта выпучились, кровь отхлынула от лица, но он не сделал ни малейшей попытки, чтобы помешать обидчику. Руки фокусника, как приклеенные, не отрывались от шляпы. Холодно улыбнувшись, Алан тряхнул головой, откидывая с лица волосы. Богарт попытался что-то натужно выдавить из себя, но пальцы Блейза перекрывали доступ не только кислорода, но и магических слов.

Лицо фокусника приобрело отпечаток несусветного ужаса, пот выступил на бледном лице крупными градинами. Алан был готов поклясться, что кудесник испугался до усирачки.

- Вспомни глаза той девушки, что ты заживо пилил на части, - прошипел Блейз, резко сжав руку.

Шея Богарта треснула со звуком ломающейся под тяжёлой ногой сухой хворостины. Алан разжал пальцы, угрюмо выпятив нижнюю челюсть. Но, ещё раньше, чем жизнь улетучилась из бренного тела фокусника, начала твориться какая-то потусторонняя дьявольщина. Разгорающаяся малиновым заревом волшебная шляпа внезапно потухла, обратившись в заурядный чёрный цилиндр. Но Алан краем глаз заметил, что в глубине шляпы закипела сгущённой нефтью изначальная Тьма. Цилиндр выпал из слабеющих пальцев хозяина и упал на землю, раструбом вверх. Сломав шею иллюзионисту, Алан проворно отскочил подальше, едва не ввалившись в палатку кунсткамеры.

Мёртвый фокусник стал падать, как сорвавшаяся с нитей кукольного мастера марионетка. Но не успел Богарт упасть, как непонятная Алану, не иначе как волшебная, сила захватила подгибающего колени покойника и в мгновение ока засосала в бездонные недра ставшей чернее ночи шляпы. Словно пылесосом затянуло детскую куклу, подумалось Алану. Был – и исчез.

Поглотив Мистера Невозможное, цилиндр вздрогнул, подпрыгнул и хлопнулся обратно, окончательно успокоившись. Теперь это действительно была обыкновенная шляпа, ничем не отличаясь от сотен и тысяч себе подобных. Алан, подойдя к ней, замахнулся ногой, но, криво улыбнувшись, передумал. Он не чувствовал никакой опасности. В цилиндре не осталось силы. Но глупо рисковать он не собирался. Раз в год и кочерга стреляет

Посмотрев на небо, Алан подумал ещё и о том, что время – странная штука. Оно умерло, но продолжает идти.

___________________________________________________________________

- Тут никого нет! – Кейт Симмонс выглядела слегка обеспокоенной. Доктор Харрис подумал, что девушка отлично держится. В её состоянии, после всего пережитого, быть «слегка обеспокоенной» … – Куда они исчезли? Энди намеривался всю ночь провести в участке, и эта девчонка была совсем не прочь составить ему компанию!

- В самом деле?

- А как же! Я по её бесстыжим глазам сразу всё поняла.

Уолтер улыбнулся. Изображая праведный гнев, пытаясь обличительными словами замаскировать тревогу, Кейт производила забавное впечатление.

- Боюсь, мы не поняли друг друга. Я говорил о том, что, на ваш взгляд, могло заставить шерифа покинуть департамент?

Кейт, нервно кусая губы, передёрнула плечиками.

- Не знаю, док, ума не приложу… Я боюсь думать о самом худшем! Вдруг, до них кто-то добрался гораздо раньше, чем мы?

- Сомневаюсь, - Харрис внимательно осмотрелся. Они зашли в здание полицейского участка две минуты назад, открыв запертую дверь ключом мисс Симмонс. Ответственная девушка всегда носила ключ во внутреннем кармашке блузки, боясь нечаянно потерять его, и не доверяя женской сумочке. Что ж, оказалось, что весьма кстати.

- Почему вы так уверенны в этом?

- Нет ни следов взлома, ни следов борьбы. Нет ничего, что указывало бы на возможность взятия участка штурмом. Думаю, что Энди не позволил бы застать себя врасплох и при любом раскладе бился бы до последнего. Тем более что под его ответственностью находится молоденькая девчонка.

Кейт демонстративно задрала носик. Шум в голове постепенно утихал, перед глазами давно не плыли гипнотизирующие, сводящие с ума, круги. Уровень выплеснутого в кровь адреналина приходил в норму. Кейт вновь начала адекватно мыслить, не захлёбываясь в приступах панического живого страха. Но к несчастью, отступив, адреналин пропустил вперёд себя доселе дремавшую где-то на периферии притуплённого сознания боль. Боль накатывала, мучительно жаля и радостно повизгивая от восторга. Тело девушки со стоном отозвалось на болезненные укусы. Основной эпицентр боли сформировался внизу, единолично захватив израненные ступни ног.

- Знаю я, на что способны эти ваши молоденькие девчонки, - тихо сказала Кейт, с исказившимся от боли лицом опускаясь на кушетку и осторожно поджимая пальцы. Чёрт! Она чуть не вскрикнула, когда ступни обожгло огнём. – Знаю… И все вы, мужчины, как маленькие, ведётесь на невинно хлопающие глазки и смазливые мордашки. А там уже и опомниться не успеваете, как с вас стягивают трусы! И всё, вы в их руках.

- М-м-м… В руках?

- Ну, образно выражаясь, - у Кейт хватило приличия покраснеть. Девушка вытянула ноги и мрачно уставилась на сбитые в кровь пальцы. Ух ты, а маникюру то кранты!

Доктор Харрис подошёл к кофейному столику и прикоснулся к чайнику.

- Ещё тёплый! Значит, они уехали совсем недавно. Возможно, мы разминулись с ними на какие-то минуты.

- А их не могли взять в заложники, засунуть в машину Энди и укатить в неизвестном направлении? – не унималась Кейт. На душе становилось всё хуже и хуже. Она бы с удовольствием заревела, но слёзы упорно не хотели катиться из голубых глаз. И это бесило девушку ещё больше. Она раздражённо дёрнула ножкой и прикусила губу от новой вспышки острой боли.

- Сомневаюсь.

- А я думаю, что эти мерзавцы на всё способны. Одного не пойму, зачем им понадобилась Шейла? Что им проку от обыкновенной девчонки?

- Не знаю, Кейт, - задумавшись, доктор машинально, впервые в жизни назвал девушку по имени, опустив обязательную для себя джентльменскую приставку «мисс». Кейт с интересом посмотрела на взъерошенного, напоминающего в заляпанном кровью костюме ополоумевшего мясника Уолтера, стоически игнорируя терзающую ноги боль. – У меня скопилась чёртова куча вопросов и не нашлось ни одного ответа ни на один из них. Проклятье, да я даже не знаю, к кому обращаться за разъяснениями по поводу всего, что увидел! А видел я то, что не присниться и в страшном сне. То, что способно парализовать волю, напугать до смерти, выжечь сознание.