Генератор Кошмаров (СИ) - Шторм Максим - Страница 57

…. Стряхивая с зелёного зонта, больше смахивающего на пляжный шезлонг, дождевые капли, в бар вошёл Большой Том. Здоровяк торопливо протиснулся в дверной проём и сложил зонтик. Оставляя на безупречно чистом полу мокрые отпечатки огромных лапищ сорок пятого размера, вышибала, отдуваясь, подкатил к стойке и взгромоздился на один из круглых табуретов. Неодобрительно хмурясь (опять–таки больше по привычке, ибо амбал патологически неисправим!) Лоулес поставил перед Томом до краёв наполненную золотистым пивом стеклянную кружку.

Благодарно кивнув, Большой Том молодецки крякнул и мощно заглотил сразу половину ароматного ячменного напитка. Вытерев тыльной стороной ладони с мясистых губ остатки пены, вышибала вопросительно уставился на Грэма.

- Ну давай, босс, выкладывай. Чего уж там таиться то…

- Ты о чём, Томми-бой? – сделал недоумевающее лицо хозяин бара.

- Не крути хвостом. Я ж, когда только вошёл, сразу понял, что стряслось чегой-то!

- Неужели? – Грэм небрежно искал на перекинутом через плечо полотенце грязные пятна.

- Ага. У тебя на морде было такое выражение, как будто к тебе вернулась твоя последняя жена. Как там хоть звали эту ведьму?.. Джойс? Джулия? А?..

Грэм непроизвольно вздрогнул и гневно цыкнул на верзилу:

- Типун тебе на язык, идиот! Не поминай чёрта, а то не ровен час, накаркаешь…

- Ха-ха, ты до сих пор боишься этой старой кошелки! Чего скис то сразу? Иль чего другое случилось? Не темни.

Лоулес облокотился о вытертую до блеска поверхность стойки и, глядя Тому в глаза, сказал:

- У тебя когда-нибудь было такое ощущение, что вот-вот должен наступить неминуемый конец света, а ты ничего путного и не успел сделать в своей жизни? И тебя одолевает такая тоска смертная… И кажется, что и жил то зазря. Впустую.

Вытаращившись на хозяина как бык на бойне, увидевший занесённую над ним кувалду, Большой Том честно ответил:

- Не-а. Да ни в жисть! Я что, дурак какой?

- Я сегодня разбил четыре тарелки и сейчас топчу их осколки, как петух в курятнике топчет кур.

- Да не… - засомневался вышибала. – Петух не так топчет… Хм, а причём здесь вообще тарелки?

- Отчётливо воняет каким-то дерьмом, дружище. Не чуешь?

Доверчиво втянув широкими ноздрями воздух, Большой Том с сомнением сказал:

- Да не, не похоже, чтобы кто-то насрал где в уголке. Но я проверю на всякий случай…

- Ты кретин полоумный! – раздражённо рявкнул Грэм. – Я тебе толкую, что у меня на душе кошки скребут, а он мне про обосранные углы втирает! Нет, ну не идиот?

- Да я чо… Я ж ничо!

- Убирайся с глаз моих! – махнул рукой Лоулес. – Иди вон лучше передвинь дальний столик поближе к стене, а то проход загораживает. Трезвый то пройдёт без проблем, а вот пьяный обязательно зацепится.

Обиженно надувшись, Том выхлебал из кружки недопитое пиво и тяжёлой поступью идущего на Голгофу отправился выполнять поручение. Но не пройдя и половину пути, Том спохватился и спросил:

- А чего это я Дейзи не вижу? Обычно она не заставляет себя долго ждать. Запаздывает девчонка!

- Заболела она, - хмуро сказал Лоулес. – Позвонила ещё с утра и предупредила, что не выйдет на работу. Голос мне её не понравился… Как будто сквозь слёзы говорила.

Сдвинув стол к стене, Том сноровисто расставил вокруг него стулья и, вернувшись к стойке, обеспокоенно сказал:

- Может, что серьёзное у нашей девочки стряслось? Ну и впрямь там занемогла не на шутку или чего похлеще!

- Не знаю, не знаю… - покачал лысой головой Грэм. – Сослалась на мигрень и на эти несносные женские дни.

- Какие на хрен дни?

- Эти. Критические.

- Ах, ЭТИ… Ну тогда ясно, - протянул вышибала, умоляющим взглядом посматривая то на пустую кружку, то на бочку с пивом, то на Лоулеса. Хозяин бара успешно делал вид, что ничего не замечает.

- А может, дело и в чём другом, - задумчиво произнёс Грэм. – Ох, чувствую, сегодня будет жарко…

Он даже не представлял на сколько.

_____________________________________________________

Уолтер Харрис, стоя пред зеркалом, повязывал на шею однотонный синий галстук. Что ж, усмехнулся он собственному отражению, скоро я с вполне обоснованным правом буду называться Джеймсом Бондом младшим. Похоже, Энди решил, что во мне погибает неуловимый шпион! Справившись с галстуком, доктор надел пиджак и стряхнул с плеча несуществующую пылинку. А что, в приличном костюме (и плаще) он выглядит очень даже неплохо. Импозантно, стильно и загадочно. Правильные благородные черты лица, выразительные умные глаза… Роджер Мур отдыхает. Ростом, правда, не вышел. Ну, так и Том Круз по жизни и в фильмах щеголяет в ботинках на высоком каблуке! Да и непослушные, жёсткие как проволока, рыжие волосы можно остричь покороче и перекрасить.

Ох-хо-хо, вздохнул Уолтер, отворачиваясь от зеркала. Вообще дурку погнал. Не о том надо думать. Совсем не о том. А, например, о том, что через несколько минут он сядет в машину и помчится за Джессикой. О том, что у них назначено романтическое свидание: приятный во всех отношениях вечер, обещающий превратится в нечто более серьёзное, с неплохими перспективами на будущее. И ещё надо думать о просьбе Энди. На этой мысли лоб Харриса прорезала глубокая морщина. Хорошее, приподнятое настроение испарилось, как и не бывало.

Проклятье, никогда Уолтер не думал, что в их городе возможна подобная гнусная мерзость. Киднепинг. Грязное во всех отношениях слово, заключающее в себе куда как более отвратительное значение. А вот подишь ты! Когда во время обеденного перерыва ему в клинику позвонил Энди и под грифом «совершенно секретно» поделился информацией о пропавших детях и своих подозрениях, Харрис долгое время не мог поверить в случившееся. У них же, чёрт возьми, не какой-нибудь многомиллионный мегаполис! Это же Хеллвил! Где все и вся на виду, где можно преспокойно бросать на улицах незапертые машины и спать при открытых дверях и окнах. Где никогда ничего чудовищного не происходит! Дождались. Произошло-таки…

Тёрнер просил Уолтера не как полицейский, а как друг. И Харрис, как друг, не мог ему отказать. Тем паче, что по странному стечению обстоятельств, их планы на вечер несколько совпадали. Энди попросил доктора наведаться в цирк на послеобеденное представление и внимательнейшим образом понаблюдать за тем, что там будет происходить. Не столько на арене цирка, а сколько вне нее. Вдруг он заметит какую-нибудь незначительную с виду деталь? Мелочёвку, которую пропустил во время дневного обыска шериф? Самому Тёрнеру в цирк соваться даже под предлогом праздного зеваки совсем не с руки. Его моментально уличат в шпионаже, а вот на главного врача местной больницы никто не обратит внимания. А если он будет не один, а в компании девушки, то и подавно. Тёрнер хотел предложить кандидатуру Кейт, и был порядком удивлён, когда Харрис буркнул в трубку телефона, что уже пригласил на представление Джессику (не уточняя, правда, что, скорее наоборот, она пригласила его) …

В общем и целом, Уолтеру было поручено смотреть в оба и запоминать всё, что видит. Тёрнер торопился, будучи уверенным, что, если в понедельник циркачи покинут загородную долину, то пропавших мальчиков никогда больше в Хеллвиле не увидят. А шериф не мог, основываясь лишь на предположениях и громко вопящей интуиции, наложить на всё цирковое предприятие арест. Правосудие - дама капризная и упёртая. Ей подавай железные факты и несокрушимые доказательства, коих у Энди не было и в помине. Не потащит же он в суд пространно рассуждающего о волшебстве клоуна с жалким билетиком в качестве вещественных улик!

Тёрнер отдавал себе отчёт, что втравливает Уолтера, а теперь, оказывается, ещё и Джессику Коллинз в достаточно опасный и непредсказуемый переплёт. Понимал. Понимал и всю ответственность за возможные последствия. Но он не видел пока другого выхода. Ему позарез нужен свой человек в стане гипотетического неприятеля. Да, гипотетического. Как бы там не было, Энди оставлял небольшой, мизерный шанс на то, что Старжински сотоварищи не только на словах, но и де факто окажутся чистыми и незапятнанными. Поскольку уж больно глупыми и нелогичными выглядели бы их действия в обратном случае. Тёрнер ХОТЕЛ думать, что ошибается в своих подозрениях по всем статьям. Он надеялся, что Тони с Грегом «просто» пошутили, из желания разыграть своих родителей.