Генератор Кошмаров (СИ) - Шторм Максим - Страница 38

Находящиеся на вершине блаженства, прямо-таки излучающие неприкрытую эйфорию благодарные зрители, под завязку набитые впечатлениями, покидали долину. Пресытившись великолепным зрелищем, люди разъезжались по домам. Цирковая труппа без видимых напрягов вкалывала в две смены, что никак не отражалось на качестве и классе их работы. Так вот, пока все прощались с цирком, торопясь поспеть домой к позднему ужину, Уолтер Харрис мог смело сказать – добрый вечер, ребята, не ждали?

Оставив машину за холмами, доктор спустился вниз к переливающимся разноцветной иллюминацией шатрам. В предночной мгле всё это выглядело ярко, здорово и красиво. Но Уолтеру было не до местных красот. Он, таки созвонившись с Энди, прояснил некие вызывающие у него недоумение нюансы, подкорректировал на пару с деятельным шерифом дальнейшие действия, и, не в силах от охватившего всё естество непонятного возбуждения, откладывать решения поставленных задач в долгий ящик, наскоро перекусив, помчался за город. В цирк.

Пробираясь сквозь словоохотливую толпу, плывущую в обратном ему направлении, доктор периодически пожимал протянутые руки, отвечал на приветствия и кивал тем, кто был в недосягаемости. Уже завтра половина Хеллвила будет в самым животрепещущих подробностях обсуждать моё незвано-нежданное появление в закрывающемся цирке, кисло подумал Уолтер. Наверняка решат, что кому-то из персонала труппы стало плохо. И так вон некоторые подозрительно оборачиваются… Неужели до них не доходит, что я могу ну… Ну просто ЗАХОТЕТЬ приехать сюда, чтобы поглазеть по сторонам? И что моё появление никак не связано с профессиональной деятельностью! Чем я отличаюсь от остальных зевак? Тем, что все преотлично знают, ЧТО я за фрукт, тут же уныло ответил сам себе Харрис. Сменить, что ли, имидж?..

Уолтер остановился возле лотка с пирожками, увешанного как рождественская ёлка мигающими цветными лампочками, и невозмутимо осмотрелся. Музыка давно стихла, загорались все имеющиеся на территории раскинувшегося цирка гирлянды и фонари, заливая долину причудливо переливающимся светом. Позёвывающие сотрудники цирка разбредались по своим, не терпящим отлагательства делам. Кто направлялся к огороженным клеткам с животными, толкая перед собой тачки с водой и кормом, кто со швабрами и мётлами двинулся к главному шатру, кто подбирал в изобилии усеивающий истоптанную сотнями ног землю мусор. Скучать, в общем, не приходилось никому.

Харрис задрал голову к теряющемуся в чернильной высоте небу. Ни мерцающих звезд, ни налитого свинцом полумесяца он не увидел. Сказывался эффект поглотившего поляну света фонарей. Лёгкий ветерок холодил лицо, принося с собою мускусные запахи животных и печеных сластей. Уолтер поднял воротник пальто – уши у него всегда мёрзли, во все времена….

Так, так, так, доктор воровато заозирался, чувствуя себя, по меньшей мере, глупо. Охватившее его бурное кипучее возбуждение, понукающее к незамедлительным действиям, куда-то схлынуло, бесследно испарившись. Харрис успел сильно пожалеть, что, как полный кретин, поведясь на детские игры Энди, припёрся сюда на ночь глядя. И это он, серьёзный тридцатипятилетний мужчина собрался жениться? Да не смешите.

- Вы что-то потеряли, сэр?

Тихий вкрадчивый голос, раздавшийся у него под боком, заставил Уолтера непроизвольно вздрогнуть. Сохраняя остатки достоинства, он повернулся к незаметно подкравшемуся незнакомцу.

- Бинго! – весело заорал САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ, КАНОНИЧЕСКИЙ клоун, вручая обалдевшему доктору охапку пахнущих пыльным летом ромашек, собранную в перевязанный ленточкой букет. – Добрый вечер, док! Я уже несколько дней как жду вас, проклиная горькую судьбинушку, наградившую меня сквернейшим неизлечимым недугом, будь он трижды неладен!

- Э-э-э… Кх-м… Спасибо, конечно, - Уолтер тщательно подбирал слова, не зная, куда деть этот дурацкий букетик (кстати, ромашки осенью?!). – Что вас беспокоит, мистер…?

- Бинго. – Услужливо подсказал, раздувшись от важности клоун. – Единственный и неповторимый.

- Бинго? А… А я, было, подумал, что это…

- Не парьтесь, док, не вы первый, не вы последний!

И клоун хитренько так подмигнул Уолтеру сразу обоими глазами. Наблюдательный врач отметил, что у его вероятного пациента разный цвет глаз. Один синий, другой – карий. Что это? Контактные линзы, разновидность гетерохромии или?.. Другие варианты Харрис как-то не принимал в расчёт.

- Так чем вы там приболели? – спрятав ромашки за спину и незаметно разжимая пальцы, деловито повторил Уолтер.

- Воспалением.

- О. Это серьёзный случай, мистер Бинго.

- Не может быть, док! – и под толстым слоем грима было видно, что клоун побледнел. Круглый нос паяца сменил цвет с красного на розовый, а соломенные волосы встали дыбом. И как ему это удаётся, подивился Харрис? – Это смертельно? Меня уверяли, что дело не стоит выеденного яйца!

- Ну, вскрытие покажет… Тьфу ты Господи, я хотел сказать – обследование!

- Бл…, - Бинго закатил свои чудные глаза и брякнулся на землю в самом банальном обмороке.

- Бл…, - ошарашено сказал Уолтер, неверяще глядя на сомлевшего у его ног клоуна. А ведь ему говорили, что чувство юмора у него весьма специфическое. Куда уж более, если вон даже цирковые клоуны сознание теряют! Да кто ж знал, что у этого арлекина нервы совсем не к чёрту?

Уолтер опустился на колени и, похлопав Бинго по щекам, оттянул тому веко. Глаз клоуна закатился в неизвестном направлении, являя вместо себя сплошной белок. Уолтер оттянул другое веко – на него уставился полный праведного негодования зелёный глаз. Харрис невольно отдёрнул руки и попятился назад.

- У вас глупые шутки, док, - попрекнул Харриса клоун, поднимаясь с земли и отряхивая панталоны. – А я думал, что это я дурак!

- Знаете, по-моему, я установил точный диагноз вашей болезни, - поджал губы Харрис, сунув руки в карманы.

- Док, я знал, что на вас можно положиться!!!

- У вас воспаление хитрости, сопряжённое с гипертрофированным ущербным чувством юмора.

- Ради одних этих слов стоило заканчивать Гарвард, - благоговейно прошептал Бинго, с обожанием глядя на доктора. – Сэр, вы единственный, кто открыл мне правду на странные, творящиеся в последнее время со мной вещи. Я просто обязан отблагодарить вас! Бесплатный билетик? Контрамарочку не изволите?

Уолтер с сомнением повертел в пальцах тиснённый золотом кусочек картона. В голову закралась одна мыслишка… Панибратски приобняв опешившего клоуна за плечи, Харрис сказал:

- Любезнейший, а как на счёт небольшой познавательной экскурсии? Меня, как практикующего врача, весьма интересуют всяческие физические отклонения и малоизвестные науке факты изменения человеческой природы…

- Док, вас интересует наша кунсткамера, - догадливо захихикал Бинго. – Не корчите из себя невинную девочку! Я же угадал?

Харрис заговорщицки подмигнул этому балаганному шуту.

- Ваш диагноз регрессирует на глазах. Знаете, признаюсь вам, как на духу, ваша кунсткамера - единственное, что может меня заинтересовать. Я даже в годы обучения в колледже писал диссертацию на эту тему. Хотелось бы взглянуть хоть одним глазком… Вот только билет мне уже никто не продаст, как я посмотрю, касса закрылась…

- А завтра вы чертовски заняты на работе и опять поспеете к нам лишь поздно вечером! – понимающе подхватил Бинго. – Вам повезло, док, что вы встретили именно меня! Гадом буду!

- Вы мне поможете? – Уолтер изобразил самый честный взгляд из всех возможных.

- Вы спасли мне жизнь, - осклабился Бинго, демонстрируя крупные лошадиные зубы. – Сочту за честь быть вашим сопровождающим. Вот увидите, кунсткамеры, подобной нашей, не существует нигде в мире. Вы не будете разочарованы.

Клоуна распирало от важности. Бинго схватил Уолтера за руку и едва ли не насильно поволок к одиноко стоящему в стороне меньшему шатру. Уолтер едва успевал переставлять ноги. Прыткий Бинго радостно дудел под нос, изображая паровоз, и, кривляясь, суровым голосом отдавал команды первому помощнику и кочегару, типа «поддать жару, дармоеды!». Получалось у него довольно забавно, признал Уолтер.