Рукопожатия границ
(Сборник рассказов) - Цыбульский Евгений "Составитель" - Страница 20

— Удрал, — в сердцах сказал старик. — Вон там стоял, — и он показал шляпой на берег озера.

— Идем туда, — решил сержант.

Пограничники вместе со стариком поспешили к месту, где недавно стоял чужой. В траве белел небольшой клочок газеты. Сержант дал знак Айоанея, который сразу подвел собаку к обрывку газеты, поднял его. Рыча от нетерпения, Ботик бросился к бумаге, обнюхал ее, потом, покружившись на месте, направился в сторону дороги.

— Есть след! — сказал Айоанея.

Пограничники, держа автоматы наготове, побежали за собакой.

— Спасибо вам, дядя Кристя, — сказал сержант. — Теперь мы одни управимся, идите домой. До свидания!

Он крепко пожал руку старику и исчез в сумерках.

Пограничники с трудом успевали за Ботиком, бежавшим впереди. След вел в лес. Да, надо было спешить. Скоро станет совсем темно. А тогда, если они зажгут фонари, нарушитель издалека их заметит.

Бежали по лесу, углубляясь в него все дальше и дальше. Потом потянулся густой кустарник, миновав который, собака остановилась, принюхиваясь.

— Топтался, видно, тут на месте, — предположил кто-то.

— Не очень решительно себя вел. Видно, не знал, куда себя деть, — объяснил сержант.

Но вот Ботик, зарычав, кинулся вправо, туго натянув поводок.

— Вперед! — приказал Дэнеилэ.

По дороге бежали недолго. След снова повел в лес. Сумерки сгущались. Пограничники старались не отставать от собаки, которая маячила впереди, словно темное пятно. Но и она уже бежала не так резво. Вдруг недалеко впереди раздался короткий треск. Сержант знаком приказал инструктору остановиться. Остановились и остальные.

— Тихо, — прошептал сержант. — Слышали?

Собака рвалась вперед. Дэнеилэ дал сигнал двигаться дальше. Каждый чувствовал, что нарушитель недалеко, что до встречи с ним остались считанные мгновения. И снова послышался треск сломанной ветки — на этот раз справа, совсем близко.

Вглядевшись в заросли, пограничники увидели темное пятно, похожее на фигуру человека.

— Стой! — громко крикнул сержант.

Черная тень метнулась в сторону, человек бежал, то и дело припадая к земле, под его ногами трещали ветки. Пограничники кинулись за ним.

— Стреляй! — коротко приказал сержант одному из солдат.

Тишину леса разорвала автоматная очередь. Человек остановился, прижавшись к дереву.

— Руки вверх! — на бегу громко крикнул Дэнеилэ. И в то же мгновение над головою пограничников просвистело несколько пуль. Сержант одним прыжком настиг нарушителя, набросился на него. Подоспели и другие пограничники. Через минуту все было кончено. Человек лежал со связанными за спиной руками. Никакого оружия, кроме ножа, при нем не оказалось.

— Где пистолет? — спросил его сержант.

— Никакого пистолета у меня не было, — сквозь зубы сказал мужчина.

— Может, и памяти тоже нет? Пэлеяку, осмотрите все поблизости…

Солдат Пэлеяку, который слышал, как пули просвистели у него над самым ухом, с ненавистью посмотрел на бандита. Пройдя с зажженным фонарем несколько шагов назад, он скоро увидел на земле пистолет. Поднял его. На пистолете была кровь.

По приказу сержанта нарушитель неохотно поднялся. На заставу шли напрямик…

В окно канцелярии светило утреннее солнце. Лейтенант слушал задержанного, скрестив руки на груди. На столе лежал пистолет, испачканный кровью и грязью. В стоптанном каблуке одной туфли у мужчины при обыске обнаружили микропленку. Нарушитель видел, что хитрить бесполезно. Да, он намеревался перейти границу. Да, готовился к этому долго и тщательно. Он то и дело с опаской и в то же время с ненавистью бросал взгляды на Дэнеилэ и Пэлеяку, стоявших за его спиной.

Солнце уже поднялось довольно высоко, когда у ворот заставы появился дед Кристя вместе с Имошей. Навстречу им вышел старшина заставы Иленели, степенный молодой мужчина с сединой на висках.

— Здравствуйте, дед Кристя, — сказал он, пожимая старику руку. — Хорошо, что вы зашли.

— А товарищ лейтенант на месте?

— Сейчас он занят, — ответил старшина, провожая старика и мальчишку к дверям канцелярии. — Сами, наверное, знаете…

— Так этого вчерашнего типа поймали-таки?

— Поймали. Здесь он, за дверью.

— Это хорошо, — оживился дед Кристя. — Можно я краем глаза взгляну?

Не ожидая разрешения, он приоткрыл дверь и увидел того, с кем разговаривал у озера. Имоша тоже узнал вчерашнего незнакомца. Услышав скрип двери, мужчина обернулся и встретился взглядом со стариком. Дед Кристя закрыл дверь.

— Точно, он. Я было подумал, может, что не так вышло, наговорил вам, а помочь не мог. А стоило его задерживать?

— Стоило, дед. Обязательно надо было задержать. Спасибо вам.

— Это Имоше спасибо. Он первый заметил.

— Знаете, дяденька, — обратился Имоша к старшине, — этот человек спрашивал, где дом пограничников. Я не хотел ему говорить, а он все равно нашел…

— Нашел, Имоша, — ответил за старшину дед Кристя. — И комнатку ему теперь предоставят. А как же иначе?

За вокзалом метров на двести тянулись ржавые рельсы, заросшие травой. Здесь вдоль государственной границы была «ничейная» полоса. По обе стороны ее люди говорили на одном и том же языке, но жили в двух разных мирах.

В железнодорожном ресторане в этот час было пусто. За роялем сидел Пауль Милик. Держа одной рукой кружку с пивом, другой он барабанил по клавишам. А за столиком допивал сельтерскую фельдфебель Венгельс.

— Так сколько с меня? — поинтересовался он.

— Двадцать.

Венгельс положил кредитку в пятьдесят марок на стол.

— Но, Венгельс! — запротестовал хозяин. — Торговля еще не началась. Не разменяю. Мы все сдаем в банк. Потом заплатишь! А что ты собираешься делать вечером? С красивой малюткой?

— Между нами все кончено! — с горечью сказал Венгельс. — В Регине я очень ошибся…

Вечерний поезд из Пляуена подходил к Бергмюле. Услышав его гудок, Венгельс заспешил.

— Итак, до свидания! — Он дотронулся до фуражки и направился к двери, подозрительно при этом посмотрев на Милика, который продолжал фальшиво бренчать на рояле.

На перроне у контрольного прохода Венгельс встретил своих товарищей — ефрейтора Кунерта и солдата Шредера.

— Ваш пропуск прошу, — спокойно и решительно сказал ефрейтор Кунерт. Толстый мужчина с удивлением уставился на ефрейтора. Кунерт вежливо повторил. Он почувствовал, что толстяк выпил.

— Я — Гроббе, Фридрих Гроббе из Майнингена, торговец скотом! — Толстяк сказал это так, словно ожидал подтверждения, но пассажиры не были склонны к спектаклю, они все спешили. В толпе послышались нетерпеливые замечания. Кто-то толкнул Гроббе чемоданом.

— Отойдите в сторону! — вмешался Венгельс. Он взял за руку подвыпившего толстяка, который не сопротивлялся. На его лице блуждала пьяная улыбка.

Венгельс не поверил своим глазам, увидя среди множества пассажиров Регину. Что ей здесь надо? А она подходила к нему, радостно улыбаясь.

— Гейнц, здравствуй!

— Здравствуй, Регина! — ответил он холодно.

— Меня не поцелуешь? — кокетливо спросила она.

— Я на дежурстве! И кроме того…

— Что «кроме того»? — Она сделала вид, что не понимает его.

— Ты же сама знаешь! Разве ты не получила моего письма?

— Посмотри хотя бы на меня! — уклонилась она от ответа. — А не могут ли твои солдаты минутку побыть без тебя?

— Нет. Пройди, пожалуйста, и подожди меня в ресторане.

— Хорошо! — вздохнула девушка.

Венгельс больше не обращал на нее внимания. Пассажира и его спутницу с большими чемоданами он попросил отойти в сторону и подождать проверки вместе с торговцем Гроббе.

Когда Регина вошла в ресторан, она свысока посмотрела на пианиста. Милик скорчил гримасу, пожал плечами и опять забарабанил по клавишам: «Это воздух Берлина, воздух, воздух…»