Книга 4. Фаворит (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 22

–Ну так, кто нам запретит устроить дневку в лесу, а там и дальше уходить ночами.

–Времени у нас на то нет. Как только станет известно о нашем бегстве полетят гонцы во все концы с вестью о вашей измене. И в Динабург в том числе. А потому к моменту когда вы вернетесь, объявить рокош будет уже не так просто. Нас ведь объявят преступниками. Словом, лучше если вы поспешите. Скачите вперед вместе с Михайлой Андреевичем и оруженосцами не жалея лошадей. Уж четверым-то смену всегда можно сыскать, если не на станции, так в какой усадьбе. А мы следом. Прикроем на случай погони.

–Крыштав дело говорит,–поддержал его Войнилович.–Если мы окажемся в Динабурге позже королевских гонцов, то нам останется только податься на чужбину. Одно дело пойти в рокош за своим братом шляхтичем. И совсем другое за объявленным вне закона. Потому как тогда это измена и бунт.

–Можно подумать, что нас не обвинят в измене после того, как мы объявим рокош.

–Вдогонку не считается,–хохотнув, возразил каштелян.

–Ладно. Крыштав, береги парней. Не рискуй понапрасну.

–Верстах в пяти по тракту придорожная корчма с конюшней. Поторапливайтесь,–заканчивая разговор, ответил Мицкевич.

Ну а что тут еще можно сказать. Простились и четверо всадников пришпорив лошадей ушли в отрыв. В отличии от остального отряда им беречь животных не нужно. Даже если они падут, серебра для покупки новых у них в достатке.

–Андрейка.

–А! Что!–Вскинулся задремавший в седле паренек.

–Да тихо ты,–одернул его товарищ.

–Чего пихаешься, Владак?

–А ты либо не спи в седле, либо спи по человечески. Вон, чуть под копыта не свалился. И вообще, не дай бог харунжий приметит, так всему десятку достанется на орехи.

–Ага. Спасибо. Что-то сморило меня.

–Не приболел?–Озаботился дург.

–Похоже на то.

–Плохо. До Динабурга еще ехать и ехать.

–Ничего. Скоро встанем на отдых, а там мы тебя живо в себя приведем,–ободряюще похлопав по спине, затянутой в форменный кафтан, заверил второй его друг, Карпусь.

Все трое были выходцами из старинных и бедных рустинских шляхетских родов, проживавших близ Полоцка. Впрочем, все в личной хоругви воеводы Острожского были из таких. Мало того, половина из них в мирное время жило землепашеством. Причем, за плугом ходить приходилось самим шляхтичам.

Про Константина Ивановича не без злорадства говорили, что мол сам из голытьбы и собрал вокруг себя такую же голь перекатную. Вообще-то вранье. Он конечно не из магнатов, то так, но из вполне обеспеченного рода. А уж за последние годы так и вовсе поднялся на зависть иным. И не просто поднялся, но и тянет за собой других. Развивает ремесла и торговлю. Помогает земледельцам.

А что до них… Молодые, дерзкие и горячие, они были готовы идти за воеводой хоть в саму преисподнюю. Что их ожидало в прежней жизни? В лучшем случае родительский клинок, а как в семье не один сын так лучшее достанется старшему. Вот так. Вроде и шляхтичи и в то же время, порой от простого крестьянина не отличить. Воевода же дал всем им шанс изменить свою судьбу. Да, цена может быть высока. Но они к тому готовы.

Андрейка, Владак и Карпусь были одногодками. Проживали в усадьбах по соседству, да дружили так, что не разлей вода. И все трое младшие сыновья, в семьях с пусть и своим, но небольшим клином. И будущее у них было не радужным. Не факт что даже удастся стать клиентом какого магната. Поэтому за предложение поступить на службу они вцепились, что голодный в краюху хлеба.

Родители препятствий им чинить не стали. Так уж сложилось, что младшие сами устраивали свою жизнь. По старинному обычаю, родителю оставалось только снарядить воина и предоставить своей судьбе. А уж коли наниматель отказывается от экипировки и оружия, заявляя, что возьмет эту заботу полностью на себя, так и подавно никто такому противиться не станет.

Уже через неделю после прибытия в Динабург Андрейка облачился в новенькую форму, непохожую на иные и сшитую по его мерке. Глядя на друзей и свое отражение просто диву давался, как же разительно меняет людей достойное одеяние. Первое в его жизни не с чужого плеча.

Кстати да, имелось у них в казарме зеркало. Потому как надевший форму обязан был иметь вид опрятный и молодцеватый. Неряхам доставалось от капралов и хорунжих на орехи. А уж коли кто из офицеров сделает замечание или не приведи господь воевода или каштелян… Не. Об этом и думать не хотелось. Проще самому утопиться. Мучений меньше.

Кроме того каждый из них получил доброго коня со сбруей, да оружие. Причем такое, что иные и обзавидуются. Потому как все оно было выделки замятлинских оружейников, уже успевших снискать себе славу знатных мастеров. Хотя-а… Об отдельных мастерах тут говорить не приходилось. К примеру Андрейка ни об одном не слышал. Поминался только сам оружейный завод.

Каждому шляхтичу полагалось по пике, сабле, ножу, мушкету и паре пистолей. Весь огненный бой с гладким стволом, что конечно было не очень хорошо. Потому как поговаривали будто в дружине того же псковского боярина Карпова, кому принадлежало Замятлино, последний пехотинец и даже ополченцы были вооружены винтовальными мушкетами. Но с другой стороны, выделка стволов столь тщательная, что пуля входила впритирку, а точность боя сохранялась на полторы сотни шагов.

–Сто-ой! Спешиться. Сойти с дороги. Обиходить лошадей. Десяткам развести костры.

Команда из уст ротмистра разливается по сердцу сладкой патокой. Оно конечно, устроиться на каком постоялом дворе или деревеньке куда предпочтительнее. Но с другой стороны, им к бивачной жизни не привыкать. Год уж как живут в беспрестанных учениях и походах. Потому и дело спорится. Каждый знает что ему надлежит делать.

Хм. Ну и пошли ходоки от соседних десятков выспрашивая, да вынюхивая новости. Оно ведь как. Каждый из них готов за Острожского жизнь положить. То так. Но ведь страсть как интересно, не появились ли какие новости. И ведь умом понимают, что взяться им неоткуда, но вдруг.

Еще с ночи на одном из привалов перед ними выступил ротмистр и рассказал, что именно приключилось. О несправедливости короля и кознях исходящих завистью магнатов. Поинтересовался их мнением относительно того, как следует поступить настоящему шляхтичу. И разумеется встретил горячее одобрение намерения Острожского собрать в Инфлянтии сеймик и объявить рокош.

От них же требовалась самая малость, задержат возможную погоню и выиграть для воеводы время. И если потребуется, то ценою собственной жизни. Испугались ли они? Пожелали ли отойти в сторону и не вмешиваться в дела, где ставкой могла быть плаха? Как бы не так! Они жаждали, чтобы эти королевские и магнатские прихвостни появились как можно быстрее…

Очень скоро в просвете между двумя большими лесными массивами заплясали веселые языки пламени костров. Весело затрещали горящие головни и захрумкали овсом лошади. Бойцы доставали сухие пайки состоящие из сала, сыра да сухарей. Впрочем, не так чтобы и мало. А уж если обжарить на огне, так и подавно. Едва в воздухе поплыли ароматные запахи, как настроение парней тут же улучшилось. И куда только делась мрачность ночного перехода.

–Ну чего там, Карпусь? Вызнал чего?–Потягивая из кружки горячий взвар из трав и чувствуя облегчение, поинтересовался Андрейка.

–Да уж вызнал,–важно подбоченившись произнес паренек и тут же взял паузу.

Он чуть не на голову уступал в росте своим друзьям, но зато был куда более крепкого сложения, чем Андрейка. Правда, несмотря на схожесть последнего с тонкой жердью, это не мешало ему быть лидером тройки. Впрочем, сейчас в центре внимания был все же не он.

–И?–не выдержав, ткнул его в бок Владак.

–Да не пихайся ты, бычок трехлетка,–отмахнулся Карпусь.

Что есть, то есть. Владак не только ничуть не уступал Андрейке в росте, но еще и был весьма могучего сложения. В хоругви никто не мог соперничать с ним в силе. Включая Ротмистра. Хм. Вообще-то, Мицкевич обладал весьма непредставительной внешностью и низким росточком. Конечно это не мешало ему быть по настоящему опасным соперником. Но факт оставался фактом. Если не успеет что-либо предпринять, то Владаку вполне по силам забросить его шагов на пятнадцать.