Королевский контракт, или Битва за Золушку (СИ) - Хайд Хелена - Страница 16

Матильда надеялась, что хотя бы беременность заставит ее мужа попридержать лошадей… но эти надежды оказались напрасны. Она видела это в его глазах: то, что стала для него тем самым удобным инструментом, с помощью которого он срывал злость на весь мир. Возможно из-за этого, а может и по какой-либо другой причине, но после тяжелых родов врачи сообщили, что больше она никогда не сможет иметь детей.

Впрочем, ребенком, которого она выносила, был мальчик. Матильда Блейд выполнила свой долг жены кронпринца, родив следующего наследника престола, так что к ней ни у кого не было малейших претензий.

Кроме ее мужа, не допускавшего даже мысли о том, чтобы оставить свою жену в покое.

— Это ты во всем виновата, тварь, — остервенело шипел он, злобно вколачиваясь в тело, на котором от побоев уже не оставалось живого места. — Это из-за тебя она умерла, проклятый ты кусок дерьма.

Наверное, у большинства людей слезы бы, в конце концов, просто закончились. Но Матильда Блейд не прекращала плакать. Казалось каждый уголок, каждый сантиметр ее апартаментов был пропитан слезами. И все так же плача, она держала на руках своего маленького сына, которого нежно касалась, с любовью поглаживая на головке светленький пушок.

Прислуга (а вместе с ними и весь двор) не могли перестать удивляться, косо глядя на жену кронпринца, которая сама занималась своим ребенком. Укладывала спать, пеленала, даже (что было просто немыслимо) кормила грудью. Не оставляя служанкам практически ничего. И отдавая его нянькам лишь в ночи, когда к ней желал наведаться сам наследник престола. Но Матильде было плевать на чужое мнение. Все, чего она хотела, это быть рядом со своим сыном, и тихонько напевать ему колыбельные, качая младенца на руках, под роскошной тканью рукавов обычно покрытых синяками.

— Спи, мой маленький, — с нежной горечью шептала она, роняя на пеленки мелкие слезы. — Вырасти большим, сильным, настоящим мужчиной. И обязательно… обязательно спаси маму из этого кошмара, — всхлипнула Матильда, жмурясь в приступе новых рыданий, сжавших ее горло крепкой костяной лапой…

Вскочив на ноги посреди ночи, я долго не могла сделать вдох — грудь словно свело судорогой, и мне уже начало казаться, что я так просто возьму и задохнусь, прежде чем легкие все же наполнились воздухом.

Голова кружилась, а к горлу подступила тошнота. И зажимая рот ладонью, я могла лишь глубоко дышать, ощущая ноздрями тонкий запах тлена. Который, конечно же, вряд ли существовал где-либо, помимо моего воображения, вот только все равно сводил с ума.

Кровать… Все происходило на этой самой кровати. Первая брачная ночь, а за ней и все остальные. Год за годом. До самой казни этой женщины прошлой зимой.

Заговор, говорите? Государственная измена? Да Матильда Блейд была просто святой, раз пошла всего лишь на заговоры, а не схватила однажды нож, чтобы просто прирезать посреди ночи сначала своего мужа, а потом, в приступе психоза, и половину дворца.

Панически пятясь и натыкаясь на предметы, я покинула спальню. Но даже когда проклятая кровать была потеряна из виду, она все равно стояла у меня перед глазами.

И на этой самой кровати я спала вот уже второй месяц. На ней отдавалась Эдварду Блейду — чудовищу, творившему подобное с собственной женой…

Я не выдержала и меня, все же, стошнило. По щекам текли слезы, а руки дрожали. В голове нарастал гул и казалось, я вот-вот потеряю сознание. Но каким-то образом мне все же удалось дойти до гардеробной. Где я, стянув ночную сорочку, переоделась в одно из относительно простых платий, которые могла надеть сама, без помощи служанок.

Не зная, что делаю и зачем, я покинула свои покои и направилась по коридорам ночного дворца. Ни о чем не думая, просто не соображая, шла куда глаза глядели, пока не поняла, что стою меж стеллажами библиотеки. И с трудом дыша, я лишь продолжила блуждать там, словно зомби.

— Зельда? — неожиданно услышала знакомый голос. И когда решилась обернуться на него — расплакалась, со всех ног побежав навстречу остолбеневшему Ричарду, в груди которого спрятала свое лицо.

— Помоги мне, — всхлипывая, простонала я, со всей силы сжимая дрожащими пальцами его плечи. — Спаси, умоляю. Я… я не могу. Он не просто сошел с ума, он чудовище. Самый настоящий монстр. Еще хуже, чем Валентин и его сыновья. Мне страшно, мерзко… Не оставляй меня, только не с ним…

Мой голос резко затих. Я больше не кричала и ничего не говорила. Просто обмякла и плакала, стоило сильным рукам Ричарда обнять меня, крепко прижимая к себе.

Опустившись с ним на пол у одного из стеллажей, я просто взяла и рассказала ему все (кроме того, что прибыла из другого мира, конечно же). О своих снах и видениях, о тайном ходе и комнате в секретных коридорах. И где-то там, глубоко-глубоко, мой здравый смысл понимал, что это глупо, ведь у меня практически не было оснований хоть сколечко доверять этому мужчине.

Вот только я была слишком напугана, а его объятия — слишком теплыми, чтобы тот слабый, отдаленный голос здравого смысла был услышан.

И лишь выплакавшись, лишь обессилено замерев в его руках, я подумала:

А ведь… ведь если бы Матильда не вступила в тот заговор… Если бы их с сыном не казнили… То однажды, после смерти Эдварда Блейда, королем Арчесара стал бы мужчина, который, помня слезы своей матери, искренне ненавидел бы сложившийся в стране социальный строй и то место, которое в нем занимала женщина. И возможно тогда решил бы что-то изменить. Не сразу, постепенно, слушая советы Матильды Блейд, имевшей на него столь сильное влияние, он вполне мог провести в стране ряд реформ, с которыми женщина перестала бы быть молчаливой и бесправной собственностью.

Вот только теперь они оба были мертвы. И все благодаря человеку по имени Калиостро. Тому самому, который и обеспечил Матильде судьбу ненавистной жены, подсунутой наследнику престола вместо возлюбленной фрейлины, с которой он сам же их и свел, чтобы после сорвать побег.

Мне хотелось просто взять и сорвать их с себя — эти мерзкие, раздражающие бриллианты и жемчуга, которыми лучшие ювелиры королевства увешивали меня, словно новогоднюю елку гирляндами. А вместе с ними — и белоснежное платье из тончайших шелков, которое было еще далеко до своего завершения самыми именитыми портными королевства, но уже производило впечатление, буквально затуманивая взор.

Конечно, любая нормальная девушка должна была бы радоваться такому: наряжают, словно принцессу, еще и за красавчика-короля замуж выходить… Но после всего, что со мной произошло; после всего, что я узнала, смотреть на свой готовящийся свадебный наряд иначе, как с отвращением, было для меня просто невозможно.

После того ужасного сна прошло чуть больше недели, на протяжении которой Эдвард, к счастью, не находил на меня времени — боюсь изъяви он желание переспать со мной, меня бы просто стошнило не доходя до постели. Но нет, мне немного повезло, у короля было слишком много важных государственных дел. Так что я могла позволить себе по ночам тайные встречи с Ричардом, только благодаря которым, казалось, и держалась. Питая единственную надежду: что он придумает, в самом деле придумает, как спасти меня от грядущей свадьбы с Эдвардом Блейдом и вырвать из его лап контракт на мою опеку, по которому он полностью владел моей судьбой.

А потом король неожиданно отбыл в срочную дипломатическую поездку, целью которой была столица королевства Мейрес, давнего союзника, отношения с которым в последние годы становились шаткими. О большем мне — всего лишь женщине, да еще и просто фаворитке короля — узнать не удалось. А расспрашивать Ричарда о подробностях не хотелось. Просто потому, что каждую минуту с ним я желала лишь одного: покоя и как можно меньше мыслей о своем женихе.

Эдварда не было целых две недели, на протяжении которых приготовления к грядущей королевской свадьбе шли полным ходом. И вот сегодня к вечеру ожидали его возвращения в столицу. Я же могла лишь молить всех богов этого мира, чтобы он был слишком уставшим с дороги, и не пожелал провести со мной ночь.